Из камеры меня вытащил Брас, уже глубокой ночью. Форт проигрывал. Комендант форта погиб, командующий гарнизоном погиб, капитан стражи погиб, армариус Омн и храмовники погибли, почти весь гарнизон пал. А Брас бросился спасать меня. Не убежал, когда представилась возможность и как сделали некоторые стражи, а спас меня. Мы спрятались в подвале заброшенного дома на краю города, завалив вход кладкой стены. В тот день Белые Пастыри опоздали — Волчья крепость пала. Почти треть города при форте ликаны вырезали, залив улицы кровью.
На следующую ночь, Брас начал перевоплощаться, оказывается он был укушен, но мне ничего не сказал. Я убила его. Не спрашивай как, сама не знаю, но он успел расцарапать своими когтями мне спину. Так я заразилась «Черной кровью». Три дня я не могла выйти из подвала, не хватало сил поднять люк, три ночи я смотрела на разлагающийся труп своего мужа и не могла сомкнуть глаз. Выжила лишь благодаря заплечной сумке Брана, в которой была маломальская еда и питье.
Когда орден Искореняющих уничтожил всех оборотней, местные жители раскопали подвал, меня освободили, но оставаться в форте я уже не могла, забрав свои запасы хлебцев и пожитки из своей комнаты я ушла.
Спустя месяц я смогла вернуться домой. Родители и брат приняли меня, хотя я вернулась домой после стольких лет отсутствия, беременная тобой и умирающая. Они сделали, все, что могли, чтобы спасти меня, потратили все сбережения и продали свой большой дом переехав на край деревни. Дебр продал лошадь, и даже его друг Сэм продал аметистовый перстень, доставшийся ему от отца. Но ни один лекарь не смог помочь, а на святого клирика денег нам все равно не хватило.
В итоге в тайне от всех я тяну свою жизнь на хлебцах. Но ингредиентов очень мало, денег на покупку новых тоже нет. Почему в тайне? Да, чтобы они не продали свои последние портки, чтобы я протянула лишний месяц. Они заслужили лучшего. Моя главное задача сейчас протянуть еще неделю, до твоего рождения. Надеюсь, я успею тебя обнять, и посмотреть в твои глаза. Но что бы не случилось знай, сын, мой маленький ангелочек, я люблю тебя больше всего на свете.
Я не отправлю тебя в этот мир с пустыми руками, в этом конверте лежит тот самый рецепт изготовления лечебных хлебцев, с переводом, который я смогла сделать. На обратной стороне дописано, как из этих ингредиентов замесить тесто, и далее выпекать. Но ты не должен на этом останавливаться, переведи рецепт до конца, я уверена там написано больше, и конечный результат должен излечить любую хворь. Сын, я верю, что ты сможешь..»
Тут Дебр закашлялся, взяв кружку и промочив сухое горло, пробежал по последним строчкам глазами и закончил.
— Люблю тебя. Твоя мама Снежна.
Пека вытирал глаза руками размазывая слезы по лицу.
— Мамочка я тебя тоже люблю… Ты у меня самая лучшаяяя… — Он бормотал еще, что-то, но слов было уже не разобрать. Плечи гиганта вздрагивали, а лицо утонуло в огромных ладонях. Луна обняла его сзади, нашептывая ему на ухо слова утешения.
— Бро. — Сэм подсел к Дебру, и чуть скосив глаза всматриваясь в письмо, зашептал. — Я видел по твоим глазам, что это не конец текста.
— Ну да, — Чуть слышно ответил дровосек. — концовку ни ему, ни тем более кому-то знать не надо.
Он вновь повернул листок так, чтобы Сэм увидел, что там написано.
«.. Сын, я верю, что ты сможешь открыть тайну этого рецепта. Я верю — ты будешь самый великий пекарь.
Люблю тебя твоя мама Снежна.»
Сэм несколько раз пробежал глазами по последним строчкам, что-то прикидывая в уме.
— Напомни мне, последнее слово Снежки перед смертью.
— Я помню его также, как и ты. Ты ведь тоже был при родах. — Дебр опустил голову, говоря тихо вниз. — ПЕКА. Хотя сейчас я уже не очень в этом уверен.
— Пап, а что за рецепт, дай глянуть. — Луна оторвалась от трясущего плечами именинника и подошла к отцу.
— Сейчас. — Дебр зарылся в кожаный конверт, где хранилось двадцать лет письмо и достал оттуда пожелтевший, местами рассыпавшийся от старости пергамент, на котором не было видно ни единого символа. — Вот.
— Странно. — Девушка аккуратно взяла, то что осталось от рецепта, разглядывая его с обоих сторон, затем протянула его Расцвее, которая тоже встала рядом глянуть на свиток. — Письмо целое и весь текст легко читается, а рецепт истлел.
— Значит так нужно богам. — Пожал плечами Сэм.
— Значит так нужно богам. — Повторила за ним Луна.
Лишь наставница негромко хмыкнула, возвращая пустой, еле живой листок.
Уже подходя к дому, Дебра и Сэма придержал Литас.
— Вчера на охоте, по следам кабана, я очень далеко ушел. — Он махнул рукой в неопределенном направлении. — И там я увидел целую рощу эдры.
— С чего ты взял, что это целая роща именно эдры?
— Она начала цвести, а видел я ее с холма, но там действительно целая роща.
— И что нам с этого?
Литас стушевался, подбирая слова.
— Я вам ее покажу, но хотел бы свой маленький кусочек. — Он уставился в пол, не зная, как посмотреть в глаза друзьям.
— Какой именно кусочек? — Голос Дебра был сух и спокоен.
— Хотя бы по серебрушке с дерева. Я знаю, что лорд вам дает по червонцу за штуку, а там их сотня, может больше. Плюс я с вами могу пойти, волков погонять.
— Договорились. — Дебр протянул руку. — Послезавтра, но ты пойдешь с нами.
Глава 4
Звон ударов молота о наковальню глушил и бесил кузнеца до скрипа в зубах. Молодой паренек, которого привела жена сотника караульной стражи, заплатив за его обучение на месяц вперед, уже третий день лупил, небольшим молотом по раскаленной подкове, в основном просто не попадая по ней.
— Барри. — Повернулся кузнец, окликая своего подмастерья. — Иди подержи клещи, у меня работа из-за него стоит.
— Будто у меня она побежит. — Прошептал себе парень под нос, так чтобы учитель его не услышал, а вслух громко прокричал. — Иду, мастер Тор.
Недовольство кузнеца можно было понять, заказ на две сотни подков, давил спешкой договора в три дня, а готовых изделий было чуть больше сотни. Но взяв на обучение нового ученика, на день раньше такого денежного заказа, мастер подставил скорость собственной работы. Ученик оказался абсолютным бездарем, но вот отправить его домой Тор тоже не мог, портить отношения с его отцом было не с руки.
— Барри, дай ему еще с полчаса полупить молотом, чтоб у него руки отсохли совсем, а затем поставишь горн раздувать, отольем хоть заготовки. Сегодня работаем в ночь, потом, когда закончим, отоспишься пару дней.
Кузнец размазал рукавом сажу по лицу и ушел в другой конец кузни выдумывать затычки для ушей, чтобы не слышать удары по наковальне. Барри же ничего не оставалось делать как морщиться при каждом глушащем ударе, пытаясь подсунуть изделие под летящий в дрожащих руках молот.
Дверь кузни распахнулась и в нее зашел одетый в полую латную экипировку солдат, судя по полоске и трем звёздочкам на грудине кирасы — из офицеров.
— Уважаемый мастер Тор. — Из-под поднятого забрала шлема на кузнеца смотрело белое, утонченное лицо с длинными, тонкими усиками.
На фоне кузнеца, начальник караульной стражи казался подростком не смотря на все надетые на него доспехи, что нисколько не мешало ему держаться с вызовом и надменностью.
— Я прошу вашего высокого почтения, но мне нужно, чтобы вы дали моему сыну с неделю выходных, он с маменькой едут проведать бабушку, приболела она не кстати. Да и от ваших так скажем уроков, у Самуила руки не поднимаются, нормально даже ложку держать не может.
Рыцарь обошел стол с инструментами, проведя пальцем в латной перчатке по краю столешницы, собирая сажу и копоть.
— Почему у вас так грязно? Разве трудно вымыть рабочее место после смены? Что вы как свиньи в загашнике работайте? Самуилу каждый день приходиться новую рубашку на учебу выдавать, а старые не отстирываются даже.
