— Эта больше, чем у Румера. — Влез Литас. — Несите нормальную, верховую.
Но Пека уже схватился за концы изделия и неимоверным усилием начал медленно разводить руки. Буквально на половине разгиба подкова не выдержала и лопнула посредине, спокойно разъехавшись на две части. Все, кто был за столом на несколько ударов сердца замерли с открытыми ртами.
— Во! В этот раз смог. — Пека положил разорванную подкову на стол, и достал из-за пояса предыдущую, чуть меньше размером, но сильно прочнее.
— Ты вещь-то верни на родину. — Протянул к ней руку Румер. — Поигрался и хватит.
Пека отдал железку хозяину.
— Че-то темнишь ты дядька Румер.
— Да-да, колись давай, где взял вещичку-то. — Литас, был явно доволен лежащей на столе поломанной подкове. — И десятку отдать не забудь, подкова разогнута.
— Яйца склириса тебе, а не десятку. Моя-то целая осталась.
— Это металл дваргов. — Спокойный голос Расцвеи, заставил замолкнуть быстро набирающий обороты спор. — Такими подковами они подковывали кривоспинов.
— Да с чего ты взяла это? — Румер быстро спрятал предмет спора за пазуху. — Умники одни сидят.
— Потому, что вижу, что ее пытались ковать, да не получилось. — Расцвея говорила, также спокойно, ковыряясь небольшим ножиком у себя в ногтях. — Люди так и не научились обрабатывать металл дваргов и альвов. Поломать, да, могут, а сделать что-то толковое — нет. Альвы использовали всегда Рухов и Ларионов, их подковывать не надо было, а вот дварги перемещались на кривоспинах, и эта подкова как раз с копыта такого существа. И нашел ты ее самое вероятное при пашке земли пару дней назад. Привильно?
— Да идите вы все. — Пахарь обиженно засопев встал и пошел в сторону калитки, даже не допив свою кружку с самогонкой.
— Вот что он обиделся? — пожал плечами Дебр, спросив больше самого себя, чем других. — Румер, стой. Никто не претендует на твою находку, и никому мы про нее не расскажем. Ты только тряси ей меньше, чем своими яйцами склириса, целее будет.
Никого не послушав пахарь вышел через калитку и свернув на дорогу скрылся за домом.
— Вот настоящий придурок, — Литас пододвинул к себе кружку пахаря, смотря в никуда. — нашел такую вещь, и вместо того, чтобы продать ее в Грязном квартале, решил заработать, светя ей на весь честной народ. Неужели он действительно думал, что выиграет спор и мы не догадаемся про металл дваргов.
— А ты догадался? — Влез второй охотник Лени.
— Ну не сразу, ну все равно понятно было.
— Если бы не Расцвея, плакали бы твои десять серебрянников, так, что ей спасибо скажи.
— Кстати, да Расцвея. — Сэм всем телом повернулся к знахарке. — А ты откуда так про дваргов догадалась?
Женщина не торопясь отпила из своей кружки и задумчиво, даже не поморщившись, поставила ее на место.
— А ты поживи с мое, пройди через-то, что прошла я, потаскайся по миру столько же, сколько и я, и тогда будешь знать все, и про дваргов и про четырехлистный клевер и про кольца бессмертия…
Солнце медленно уходило в закат, окрасив небо в темно-бардовую расцветку, тут же плыли сине-красные облака, пушистыми кораблями, принимая причудливые формы. В надвигающихся сумерках по всей округе стрекотали кузнечики и пели цикады. Где-то подальше в лесу раздавались первые уханья совы и клекот вирлисы. А недалеко от околицы горел небольшой костер вокруг которого расположились отдыхающие люди. Гостей осталось не много, все в основном разошлись по домам, но все близкие друзья были тут и сейчас кипятили травяной настой в котелке, на костре, недалеко от дома.
— Пека. — Дебр палкой расшевелил костер, чтобы тот загорелся по ярче. — Твоя мама, моя сестра — Снежна, за пару дней до родов, передала мне это письмо.
Лесоруб достал из заплечной сумки небольшой кожаный конверт.
— Она как чувствовала свою скорую смерть, и попросила отдать тебе это на твое двадцатилетие. Я хранил это письмо как зеницу ока и сегодня вручаю тебе.
Пека дрожащими руками взял в руки две плотно сшитые между собой полоски кожи.
— Мама. — Он прижал конверт к груди и на его глаза навернулись слезы. — Мамочка.
Несколько минут он сидел просто, прижав конверт и смотря в огонь. Вода в котелке уже закипела и Луна ловко сняв его начала быстро разливать кипящий, благоухающий настой по кружкам.
— Дядька прочти ты, пожалуйста. — Он протянул конверт обратно Дебру.
— Твое письмо, ты и читай.
— Да я плохо очень читаю, не вразумился я в этой науке. Да и секретов у меня от вас нету.
Дебр аккуратно ножом разрезал нитки и достал пожелтевший лист бумаги.
— Гхмм. — Прочистил он горло…
«.. Дорогой мой сын, раз ты читаешь это письмо, значит я не смогла победить свою болезнь. Смогла ее остановить, но не победить. Да с «Черной кровью» можно бороться, как и с другими неизлечимыми болезнями. Можно и нужно. И то, что не получилось у меня, обязательно получиться у тебя. Ты сможешь до конца разобраться в альвийском рецепте, и явить миру лекарство от любого смертельного недуга.
Теперь расскажу тебе все по порядку, чтобы ты меня понял.
Мой брат Дебр, должен тебе рассказать о моей жизни, все, что ему известно. Я расскажу, то, о чем он не знает. Мое призвание — кухарка, профессия тяжелая и временами неблагодарная, но лучше всего в жизни я умею готовить еду. Это мне досталось от моей мамы — твоей бабушки. Я обожаю доставать из печи румяные пироги и вдыхать их аромат, а что может быть лучше, корки на крольчатине, тушенной с кабачком и картофелем под соусом из специй веду? А видеть, как все это уплетают, твои родные и близкие, облизывая ложки, разве может быть что-то прекраснее?
Я не буду описывать, почему я покинула родные края, на то были свои причины, но судьба занесла меня в форт “Волчья крепость”, в котором я пробыла чуть больше двух лет. Сначала работала в таверне в городке, а потом перешла в сам форт, в общую кормильницу. Тут я и познакомилась с твоим отцом — Брасом. Поверь, он был лучшим из мужчин, которых я встречала в своей жизни. Он был стражем форта — храбрым, смелым, рассудительным и если бы жизнь сложилась чуть иначе, то он бы точно стал десятником, а возможно и старшим офицером форта. Спустя полгода ухаживаний, мы с ним поженились. Это были самые счастливые моменты моей жизни, пока однажды разведчики не принесли весть о боевом лагере ликанов.
Я не буду тебе рассказывать, что будет с мирными людьми Королевства если вдруг ликаны прорвутся за стены форта, но главная из задач стражей “Волчей крепости” уничтожать любое приближение этих жутких тварей. Я была вместе с передовым отрядом в полевой кухне и видела все своими глазами. Мы быстро нашли лагерь ликанов и одержали славную победу стерев с лица земли порождение зла, но когда мы стаскивали трупы для погребального костра, я увидела за нательным поясом одного из поверженных волколаков — небольшой тубус. Я знаю, что все что связано с магическими свитками должно отдаваться в Храм, божьим жрецам, но такой шанс выпадает раз в жизни. Шанс подняться над собой и прикоснуться к великим знаниям, шанс перестать быть никем и хоть, что-то значить в этой жизни. Я вскрыла тубус.
Как оказалось, пергамент лежавший внутри был — рецептом. На его расшифровку ушло больше полугода, но у меня почти получилось. В фортовой библиотеке был труд армариуса (*армариус — библиотекарь, хранитель знаний, историк) Тода, с помощью которого я смогла вычислить нужные ингредиенты, а далее экспериментируя у меня получилось замесить тесто, из которого я выпекла необычные хлебцы.
Все это я делала втайне, ингредиенты для выпечки я покупала вместе с продуктами питания для кухни, выдумывая новые блюда для гарнизона, ведь они стоят не дешево. Приходилось работать почти круглосуточно не покладая рук. Действие хлебцев опробывала тут же на солдатах, просто подавая на раздаче нужному солдату в нужный момент. И вот таким нехитрым путем я выяснила, что все было не зря. С помощью моих хлебцев можно остановить любую болезнь, не вылечить, но остановить. О своем открытии я рассказала фортовому армариусу Омну, умолчав только о рецепте. Вечером того же дня меня заковали в подвальной камере. К утру прибыли храмовники и начали пытать, а вечером следующего дня на форт напали ликаны.
