что сделка не состоится. Дружбу и родственные связи я ценила превыше всего. Адепт Кинг находился в Сантиорской академии под охраной могущественного ящера, ректора, ну и… брата. А он все-таки был великим магом, как бы я ни хотела этого признавать. Конору ничего не угрожало, а сдавать парня на угоду мужчинам последнее дело.
— Киран, милый, — я обратилась к старшему родственнику, потянув его за рукав. — Не порти мою социальную жизнь. Запомни, что мы милые и любим друг друга.
— Попробую, — угрюмо отозвался тот и выпустил меня из злосчастного кабинета.
Я вспорхнула словно птичка, не замечая за собой внимательного взгляда Стоуна. Драконище не смирился с моим ответом, а может, я ему просто не понравилась с первого мгновения знакомства.
Пробежав по этажам, я вломилась к концу дня в библиотеку, вежливо попросив мэтрессу выдать мне учебники, и только потом отправилась в свою комнату, которую я делила с Лусиэнь.
Она и Конор терпеливо дожидались меня, совершив предыдущие описанные действия. Кинг жил недалеко от нас, в общежитии боевиков, но весь первый курс проводил в нашей спальне, делясь сплетнями и переживаниями. Благодаря ему мы водили знакомство со всеми чешуйчатыми ящерами и стали очень популярными девчонками. Любая адептка спала и видела, как один из крылатых называет ее истинной парой и забирает с собой в Рейвенар.
— Где ты пропадала столько времени? — эльфиечка явно злилась, теребя оборки на рукавах. — Мы начали волноваться.
— За меня? — я умилилась. — Я же была с братом. Что он бы мне сделал? Циркулем заколол?
— Не язви, — фыркнула Лу. — Они так на тебя смотрели.
— Блейк, а что хотел Стоун? — хмуро подал голос Конор, сидевший на кровати девушки. — Они же тебя не на чай звали?
— Верно, — подтвердила я. — Требовали, чтобы я докладывала о тебе любые мелочи. Ты же, оказывается, королевских кровей. А мы так… — я поводила ножкой, — челядь.
— А ты что ответила? — застыл на мгновение мой друг.
И мне стало обидно. В его глазах обозначилось сомнение, которое пришлось спешно развеивать.
— Что папа меня стукачом не растил, Конор, — показала парню язык. — Тебе не очевидно, что я могла сказать? Лучше объясни, что там у тебя за идея по избавлению от вездесущего ящера. Он пару дней возле меня, но бесит, словно в родню мою затесался.
Юноша почесал свой затылок, дожидаясь, когда я устроюсь на кресле. Он медлил, выжидал, что означало, что предложение мне и Лусиэнь не понравится.
— Блейк, ты же… — он без сил поднял ладонь и сразу опустил ее. — Ты же бойкая.
— И какое это имеет отношения к делу? — я заинтересовано выгнула бровь.
Дружище с ответом не торопился.
— За отношения между мэтром и адептом преподавателей изгоняют. Если ты… — он замялся, не продолжая свою мысль. Побаивался моей справедливой реакции.
Зато Лусиэнь охнула и прикрыла пальцами свои губы.
— Ты хочешь, чтобы Блейк…
— Ты хочешь, чтобы я… — распахнула глаза как можно сильнее.
— Да, — Конор насупился. — Я хочу, чтобы ты обаяла Стоуна. Я не слепой. Ты его заинтриговала, а еще ты сильно отличаешься от дракониц. Лусиэнь о подобном я попросить не могу, — он мельком поглядел на эльфийку. — Она не умеет лгать и притворяться. Если он себя оскандалит, его выдворят из академии.
Я вспомнила, как пыталась улизнуть из дома, а позже натравила на господина Рея кусачих термитов.
— Боюсь, ты не по адресу. Я успела его разозлить. — И рассказала ребятам о своем ночном разговоре с главой тайной канцелярии, когда тот искренне возмущался моему воспитанию.
— То есть ты ему наврала? — подытожил друг.
— Немного, — нехотя призналась я.
— Так это же отлично. Все лучшие отношения с этого и начинаются.
Лично я энтузиазма Конора не разделяла.
— Какие отношения? Он меня на дух не переносит. Лучше обрати свой взор на Лусиэнь.
Подруге тоже не нравилась идея парня, но она взглядом показала, что «ничего человеческое ей не чуждо», и если для дела надо, она бросится на передовую, роняя туфельки. Зато юный дракон скривился, услышав мое предложение, и замотал головой, поглядывая на Лу.
Что-то тут нечисто. За нее он явно волнуется больше, чем за меня. Он не друг, а перепончатокрылый мумлик какой-то.
— Блейк, нет, на Лу он так не среагирует, — проговорил Кинг, вляпываясь в еще большие проблемы.
Ой, дурак, не к добру он высказался. За год дружбы уже должен был привыкнуть: все, что срывается с его губ, может нести двойной смысл для женщин. Мы обсудим, переиначим и сделаем свои собственные выводы, возможно, очень далекие от истины. Женская логика подавляюще часто оставляет свой след на мужской психике.
Каким-то третьим чувством я и сама понимала, что привлекла Стоуна, но не факт, что в положительном свете. Если судить по рассказам Конора о малой родине, то драконицы в Рейвенаре — затворницы. Их рождается преступно мало, мужчины их ценят и сильно оберегают, не давая проявить самостоятельность. От этого женщины в их стране чуточку капризные и падкие на лесть. То ли дело я… способная дать отпор любому мужлану, а на языке, как любил приговаривать батюшка, у меня демоны пляшут. Тут, правда, его вина — чему еще я могла научиться у дипломата?
Я понимала, Конор понимал, а Лусиэнь подумала о другом. Моя добрая и нежная эльфиечка стала похожа на страшный морской шторм в ночное время: у нее потемнели глаза, сменив цвет с синего на черный, участилось дыхание, и она явно возжелала наградить идиота, а по совместительству однокурсника, жестокими тумаками.
— Значит, я ему не понравлюсь? — с придыханием спросила Лу. — На меня без слез не взглянешь? Ты это хотел сказать?
— Я? Это? — опешил Кинг. — Лусиэнь, ты чего?
— Чего я? — она вконец разозлилась. — Почему я не понравлюсь твоему господину Рею? Недостаточно хороша для дракона? Потому что я эльфийка?
— Лу, я не это имел в виду, — отнекивался юноша, ища во мне поддержку. — Я лишь хотел…
Я молчала и ждала расплаты. Конор погорел по всем фронтам. Сначала меня к фривольному поведению склоняет, а после оскорбил подругу. Нет уж, пусть сам разбирается.
— Что, Конор, что? — оказывается, во время всплеска эмоций моя святая целительница способна пригвоздить к стене противника одним взглядом.
— Лусиэнь, перестань. Ты самая прекрасная девушка, которую я знаю, — дракончик признал очевидное, — но Стоуна ты не обманешь. А Блейк, — он махнул рукой в мою сторону. — У нее же высший был по злословию.
— Конор, — теперь пришла моя очередь раздавать по орехам. — На твоем месте я бы зашила себе рот. По-моему, сегодня красноречие не твой конек.
Парень безвольно опустил плечи.
— Девчонки, что
