— Погодите! — Я все-таки не выдержал. — Доверие? Да вы ведь не знаете обо мне ничего! А если я шпион? Или еще какой неблагонадежный элемент?
— Ну вот заодно и свои грехи искупишь, — гоготнул громила-медик.
Возразить ему не успел — мир вокруг вновь исчез в яркой вспышке.
В этот раз транспортное заклинание переместило меня на небольшую, мощенную камнем площадку посреди пыльного утоптанного поля. По ближнему его краю располагались невзрачные серые коробки-постройки, а на противоположном конце зеленела весенней листвой лесная полоса.
На небе — ни облачка. Жаркое солнце тотчас стало припекать макушку, заставляя довольно прищуриться: все же такая погода куда лучше, чем дождь.
— Эй, мясо!
Раздраженный мужской оклик за спиной заставил меня резко обернуться. Как оказалось, неподалеку у края площадки стоял высокий крепкий мужик лет сорока в знакомой серой форме. С жестким, пронзительным взглядом и мрачной, явно чем-то недовольной мордой. В общем, типичный военный.
— Иди сюда, мясо, — вновь процедил мужик, глядя прямо на меня, из чего был сделан неутешительный вывод о том, кого он этим самым «мясом» считает.
Впрочем, ничего удивительного: в нашем мире новобранцев называют «духами», тут — «мясом».
Я послушно направился к мужику, понимая, что сейчас в пререкания лучше не вступать. Ибо инстинкт самосохранения настойчиво твердил о злопамятности армейских сержантов-ефрейторов, а память в подтверждение услужливо подсовывала услышанные когда-то рассказы знакомых. К тому же, судя по первому опыту общения с местными вояками, здесь отношение к новобранцам было преотвратное. Так вот привлечешь к себе излишнее внимание, а потом придется местные сортиры по несколько раз на дню зубной щеткой драить. Или еще чем гадким заниматься, мало ли, какие в здешней Королевской гвардии порядки?
В общем, лучше быть «мясом». В конце концов, меня и похуже называли.
— Я — капер Давлинскис, — когда я приблизился, сухо сообщил мужик. — Сегодня доукомплектовывается мой полк, так что ты, мясо, поступаешь в мое подчинение. Ясно?
— Да, — я согласно кивнул… и тут же пошатнулся от увесистой затрещины!
Больно, между прочим! И, главное, неожиданно! За что?!
Я с искренним непониманием уставился на местного садюгу.
— «Да» осталось на гражданке, дебил! — прорычал тот. — Отвечать следует «Так точно, сэр»! Ясно?
— Так точно, сэр! — спешно гаркнул я.
— Не ори, я не глухой, — капер поморщился, а затем ткнул пальцем в крайнее правое здание. — Вон туда иди. Вещник Лазарис покажет, где устроиться.
— Так точно, сэр! — повторил я на всякий случай и, развернувшись, зашагал в указанном направлении.
Правда, едва успел сделать несколько шагов, как вдогонку рявкнули:
— Команды ползать, как полудохлый червяк, не было! Бего-о-м-арш!
Надо ли говорить, что оставшийся путь я преодолел на одном дыхании и остановился, лишь оказавшись внутри?
Прямо при входе обнаружился охраняемый тремя гвардейцами контрольно-пропускной пункт. Впрочем, нет, наверное, все же двумя. Третий — худощавый мужичок с маленькими бегающими глазками — оружия при себе не имел, зато в руках держал ручку и здоровую толстую тетрадь.
— Новоприбывший? — едва я вбежал, оживился он. — Подходи-подходи, руку правую протягивай.
Я с сомнением взглянул на странного типа, а потом на свою руку. На кой черт она ему понадобилась?
— Да не бойся, — увидев это, тотчас заверил мужичок. — Лазарис не обидит, только отметит и мерки запишет. Тебе ведь нужна одежда по размеру, верно?
Вернее некуда. Особенно обувь, ибо босиком весьма некомфортно. Уже уверенно я протянул ему свою конечность.
— Семьдесят седьмым в третьей роте будешь, — сообщил вещник и тотчас чирканул ручкой на тыльной стороне моей ладони кривое 3-77, прокомментировав: — Повезло, хе-хе, и число красивое, и рота твоя почти набрана, долго ждать не придется.
— Ждать чего? — уточнил я осторожно.
— Помывки. Распределения. Обеспечения. Думаешь, тут с каждым в одиночку возятся? Нет-нет, на это у нас времени нет, — объяснял местный аналог прапорщика-снабженца, одновременно шустро вписывая в тетрадь мои параметры: рост, вес, объем грудной клетки и пояса. Причем, что самое удивительное, выводимые им значения оказались не приблизительными, а абсолютно точными!
«Мне бы такой глазомер, — позавидовал я. — Хотя, скорее всего, тут опять магия замешана».
— Все, можешь идти, семьдесят седьмой, — закончив, разрешил Лазарис и кивком указал на полускрытую за спинами гвардейцев дверь. — Жди, как наберется ваша рота, так сразу всех и позову.
Обнадеженный таким обещанием, я направился к гвардейцам. Те посторонились, пропуская меня в огромный, хорошо освещенный зал с ровными рядами деревянных лежаков.
Людей здесь оказалось довольно много, при этом никого из встреченных утром я не заметил. Видимо, этот полк не единственный новобранцев набирал, да и пунктов распределения завербованных в Королевскую гвардию наверняка хватало.
Впрочем, это было мне только на руку: никакая стража в таких условиях не обнаружит. А гвардия все же не тюрьма. К тому же крышу над головой обеспечат, одежду дадут и кормежку дармовую. Разве плохо? По-моему, наоборот, самое то, чтобы в спокойной обстановке разузнать побольше об этом мире.
Присев на один из свободных лежаков, я с удовольствием вытянул уставшие ноги и вновь огляделся, на сей раз более внимательно. Первое же открытие оказалось весьма показательным и неприятным: абсолютно все новобранцы выглядели как бродяги или бомжи. Немытые, нечесаные, в сильно поношенной, а зачастую и вовсе рваной одежде.
В общем, с одной стороны, я со своими босыми ногами в эту шерстистую компанию вполне вписывался, а с другой… для чего набирать роту из новобранцев такого качества? Большая часть из этих пропитых рож, уверен, даже после муштры капера Давлинскиса оружия в руке удержать не смогут. Так какая от них польза?
«Хотя тут ведь магия в ходу. И огнестрельного оружия не видно, только мечи», — припомнил я.
Что ж, это могло служить вероятным объяснением. Магическое вмешательство в сознание новобранцев, к примеру кодирование от пьянства и последующее за ним восстановление организма, проблему дрожащих рук и ломки вполне решит. А уж зачем местным властям такая возня — вопрос другой. Хотя тут ведь монархия, а короли — они все с придурью. Может, Диминтодон Четвертый, или как его там, таким образом о здоровье нации заботится? Мало ли?
А новобранцы все прибывали. Они проходили сквозь двери почти непрерывной чередой, одинаково растрепанные, мрачные и однообразно покорные.
