— В следующий раз, когда я задам вопрос, не заставляй меня ждать ответа. И ты должен называть меня «госпожа Кара».
— Кара, — спокойно произнесла Кэлен. Она мысленно видела Ричарда на месте этого парня. — Нет необходимости…
Ответом ей был лишь ледяной взгляд синих глаз. Кэлен отвернулась и дрожащим пальцем смахнула со щеки слезу. Подняв колпачок висящей на стене лампы, она зажгла ее от лампы, которую держала в руке. Взгляд морд-сит испугал Кэлен. У нее щемило сердце при мысли, что Ричард месяц за месяцем видел точно такой же ледяной взгляд, когда молил о пощаде.
Она снова повернулась к Каре:
— Нам нужны ответы, и больше ничего.
— А я и получаю ответы.
Кэлен кивнула:
— Я понимаю, но зачем вместе с ответами слушать и крики? Мы не пытаем людей.
— Пытаем? Я даже еще и не начинала его пытать. — Кара выпрямилась и глянула на Марлина, съежившегося у ее ног. — А если бы он убил магистра Рала? Тогда бы ты тоже хотела, чтобы я его не трогала?
— Да, — твердо сказала Кэлен, глядя морд-сит прямо в глаза. — А потом сама сделала бы с ним кое-что более страшное. Это было бы куда хуже, чем все, что ты можешь себе вообразить. Но он не причинил Ричарду вреда.
Губы Кары скривились в жестокой улыбке.
— Но собирался. А согласно канону духов, намерение причинить зло есть вина. И если ты потерпел неудачу, пытаясь исполнить свои намерения, это не уменьшает вины.
— Но духи все же отмечают разницу между намерением и деянием. Мое намерение было покончить с ним своим способом. А твое — воспрепятствовать моему приказу?
Кара отбросила волосы за спину.
— Я хотела защитить тебя и магистра Рала. И мне это удалось.
— Я же сказала — предоставь его мне.
— Малейшее колебание могло стать причиной твоей гибели… или гибели тех, кто тебе дорог. — По лицу Кары пробежала тень. Впрочем, она быстро овладела собой, и ее лицо снова стало бесстрастным. — Меня научили не знать колебаний.
— Поэтому ты старалась его разозлить? Чтобы он атаковал тебя магией?
Кара стерла тыльной стороной ладони кровь со щеки — она порезалась, когда Марлин швырнул ее о книжный шкаф, — и подошла к Кэлен.
— Да. — Не сводя глаз с Кэлен, она слизнула кровь с руки. — Морд-сит может захватить чужую магию только тогда, когда подвергается магическому нападению.
— Я думала, вы боитесь магии.
Кара пожала плечами:
— Так оно и есть — если только ее не используют, чтобы нас уничтожить. В этом случае мы обретаем над ней власть.
— Ты все время говорила, что ничего не понимаешь в магии, а тем не менее теперь ты управляешь ею. Ты ведь сейчас пользуешься его магией?
Кара посмотрела на Марлина, который стонал на полу.
— Нет. Я не могу пользоваться ею так, как это делает он, но в состоянии обратить ее против него самого. Чтобы его собственная магия причиняла ему страдания. — Она выгнула бровь. — Иногда мы способны немного чувствовать магию, но не понимаем ее так, как магистр Рал ее понимает. Поэтому мы не можем в полной мере ею воспользоваться. Только лишь для того, чтобы причинить боль.
Кэлен не могла постичь этого противоречия.
— Как?
Она поразилась тому, насколько выражение лица Кары в эту минуту напоминало выражение лица Исповедницы — то самое выражение, которому Кэлен обучала ее мать. Непроницаемая маска бесстрастности, скрывающая любые чувства по поводу того, что необходимо сделать.
— Наши разумы связаны через магию, — объяснила Кара. — Поэтому я чувствую его мысли, когда он думает о том, чтобы причинить мне боль, оказать сопротивление или просто ослушаться, потому что это противоречит моим желаниям. Поскольку наши разумы связаны его же собственной магией, мое желание причинить ему страдания воплощается в жизнь. — Она посмотрела на Марлина. Тот внезапно заорал от боли. — Видишь?
— Вижу. А теперь хватит. Если он откажется отвечать, тогда ты… сделаешь то, что потребуется, но того, что для защиты Ричарда не обязательно, я делать тебе не позволю. — Кэлен отвела взгляд от Марлина и посмотрела в ледяную синеву глаз Кары. — Ты знала Денну? — Вопрос сорвался с языка прежде, чем она успела подумать.
— Все мы знали Денну.
— А она… умела мучить людей так же хорошо, как и ты?
— Как я? — рассмеялась Кара. — В этом деле никто не мог сравниться с Денной. Именно поэтому Даркен Рал сделал ее своей фавориткой. Я глазам своим не верила, когда видела, что она делает с мужчинами. О да, она могла… — Глянув на эйджил на шее у Кэлен — эйджил Денны, — Кара осеклась. — Это все в прошлом. Мы были связаны узами с Даркеном Ралом и выполняли его приказы. А теперь мы связаны с Ричардом. Мы никогда не причиним ему вреда и отдадим жизнь за магистра Рала. — Ее голос понизился до шепота. — Но магистр Рал не только убил Денну — он простил ей те мучения, которые она ему причинила.
— Он-то простил, — кивнула Кэлен. — Но я не простила. Хотя я понимаю, что она делала то, чему ее обучили, и выполняла приказ, а ее дух помог и мне, и Ричарду, хотя я ценю те жертвы, которые она принесла ради нас, но в душе я не могу простить ей те страдания, которые она причинила моему возлюбленному.
Кара посмотрела Кэлен в глаза долгим и пристальным взглядом.
— Понимаю. Если бы ты причинила боль магистру Ралу, я бы тебе тоже этого никогда не простила. И не помиловала бы.
Кэлен твердо выдержала взгляд морд-сит.
— Я могу сказать тебе то же самое. И между прочим, для морд-сит нет смерти хуже, чем от руки Исповедницы.
Кара медленно растянула губы в улыбке.
— Мне об этом уже говорили.
— К счастью, мы с тобой на одной стороне. Как я уже сказала, есть вещи, которые я не могу и не хочу прощать. Я люблю Ричарда больше жизни.
— Любая морд-сит знает, что самую сильную боль могут причинить лишь те, кого мы больше всех любим.
— Ричарду не стоит бояться такой боли.
Кара задумалась, подбирая слова.
— Это Даркену Ралу не нужно было бояться такой боли. Он никогда не любил ни одной женщины. А магистр Рал любит. Я давно заметила, что там, где замешана любовь, все может измениться в любую минуту.
Теперь стало ясно, к чему она клонит.
— Кара, я точно так же, как ты, не могу причинить Ричарду боль. Я скорее умру. Я люблю его.
— Я тоже, — кивнула Кара. — Не так, как ты, но не менее сильно. Магистр Рал освободил нас. На его месте любой другой предал бы смерти всех морд-сит, а он вместо этого предоставил нам возможность жить так, как нам хочется.
Кара переступила с ноги на ногу. Взгляд ее потеплел.
— Быть может, Ричард — единственный из людей, кто понял то, о чем говорят добрые духи: человек не в состоянии полюбить по-настоящему, пока не простит другим самое тяжкое зло, которое они причинили ему.
