− Я все слышу! — рявкнула она, потянувшись к бутылям. — Держи лестницу!
Неожиданно стремянка ненадежно качнулась, и Ждана тоненько взвизгнула. Мы со Здышко бросились к лестнице, вцепившись в нее мертвой хваткой.
− Мама дорогая! — выдохнула девушка, рухнув на деревянную верхнюю ступеньку гру-дью. — Убийцы!
− Это ты убийца! — заявил в ответ клерк и поправил съехавшие на самый кончик носа тяжелые очки. — Почувствуй, как под нами сейчас рушится лестница, только карьерная! Чтоб ты знала, забирался я по ней дольше, чем ты по стремянке!
− Веда, − попыталась найти защиту от обидчика Ждана, − он меня оскорбляет!
− Он прав, − только и сумела пробубнить я, дрожа от холода. — Если я потеряю работу, то снова не смогу уехать из родительского дома. Ты давно жила с родителями? — в ответ де-вушка промычала нечто неразборчивое. — Вот и помалкивай теперь!
− Ну, и идите вы все! — буркнула та недовольно и потянулась к полке с лосьонами. − По-звони своему брату-красавцу и пожалуйся на меня, Истомина!
Меж нами воцарилось холодное, как воздух подземелья, молчание. Работа спорилась. Натужно сопя, Ждана снимала с полок бутыли с 'Вечной молодостью' и передавала Здышко, расставлявшему сосуды с испорченным товаром рядком. Стоило лосьон взболтать, как от него сочилось яркое голубоватое сияние, и бутылки походили на магические фонари.
Неожиданно светильники наверху нехорошо затрещали, и свет моргнул. Ждана с оче-редной искрившейся бутылью в руках опасливо покосилась на потолок. Здышко так и замер с поднятыми над головой руками, а я заранее заволновалась.
Через секунду все магические лампы потухли, и подземелье накрыла невероятная те-мень, рассеченная голубоватым призрачным отблеском лосьона в стеклянных сосудах на полу. Склад наполнился неясными шорохами, несуществующими голосами и вздохами. Теперь меня затрясло от ужаса, а не от холода. Услужливое воображение тут же нарисовало подкрадывав-шееся со спины чудовище с острыми клыками и вязкими растянутыми ниточками ядовитой слюны. Я даже испуганно оглянулась, но дышавшая темнота не шелохнулась.
— Здышко, держи! — прошептала загробным голосом Ждана, и на одну секунду мерцание лосьона раскрасило ее лицо глубокими тенями. Я вздрогнула. Девушка походила на мифиче-ского жутковатого монстра с черными губами и большими вращавшимися глазами.
— Ну, когда они там включат свет? — пробормотал Здышко недовольно, и тут его пальцы скользнули по стеклянным стенкам пыльного сосуда. В долю секунды бутыль грохнулась на пол и со звоном разлетелась осколками. Светящаяся жидкость брызнула под ноги и полилась тонкими искрящимися ручейками под стеллаж. Выругавшись в сердцах, мы со Здышко шарах-нулись в разные стороны. К несчастью, приятель оступился и налетел на стремянку. Лестница опасно зашаталась, а Ждана истошно завизжала, вцепившись в полку. Ее вопль перерос в сдав-ленный скулеж, и след ему раздался треск.
— Ба-ба-баюшки! — заорала она, и испуганный возглас разнесся по гулкому складу. Си-луэт девушки живописно ухнул вниз, по пути снося со стеллажа банки и склянки.
Сверху на меня плеснулось что-то густое и липкое, обладавшее запахом похуже, чем испорченный лосьон. Жидкость с поразительной точностью попала в раззявленный рот, отчего стало невыносимо горько и противно. Неизвестное средство стекало по волосам за шкирку, за-ставляя ежиться и выгибаться. Под ногами захрустели битые стекла. 'Вечная молодость' рас-теклась неровной лужей, распространяя едкое зловоние с кисловатой примесью магии. От него к горлу подкатывал тошнотворный комок.
— Фууу, — я стала брезгливо обтирать губы, — я что-то проглотила!
— Я тоже чего-то с пола лизнула! — захныкала Ждана, и только Здышко аггеловским пар-тизаном затаился в темноте.
На долю секунды лампы мигнули, обрисовав страшную картину разрушения и надлом-ленные фигуры сослуживцев. Ждана стояла на коленях, пытаясь освободить подол платья, за-цепившийся за щепу на сломанной стремянке. Здышко всего в локте от поверженной полноте-лой красотки судорожно ощупывал пол в поисках потерянных очков.
Через мгновение светильники окончательно разгорелись, позволяя разглядеть жуть во всех красках. На полках перевернулись поколоченные бутыли. Стеклянные осколки усеяли за-литый чем-то темным и густым пол. Хитрым образом сложившаяся стремянка валялась посре-ди прохода.
Мы подслеповато щурились, пытаясь придти в себя. Ждана уселась, устало отплюнула прилипшую к губам прядку. Рядом копошился Здышко, пытаясь придти в себя. К его узкому лбу приклеилась бумажка с расплывшейся надписью: 'быстро портящийся продукт, хранить в холоде'. Парень сдернул наклейку с инструкцией, и его брови удивленно изогнулись.
— Матерь Божья! — пробормотала Ждана и вдруг осенила себя божественным знаком. — Истомина, у тебя губы в крови!
— Шутишь? — скорчив гримасу, я снова обтерла рот.
— Вылитый упырь, — со знанием дела пробормотал Здышко, поднося найденные очки к слезившимся от зловония глазам. Его белая рубашка пропиталась просроченным пару лет назад лосьоном и теперь игриво переливалась и светилась.
— Она как будто к чей-то шее приложилась, — развивала тему Ждана. Соседи по рабочей коморке переглянулись и дружно захохотали, выказывая редкостное взаимопонимание.
На моей блузке и узкой юбке действительно красовались бурые пятна, и пахли они, надо сказать, отвратительно. Левая рука оказалась окровавленной по локоть.
— Смотри, — Здышко поднял осколок с этикеткой, — здесь написано, что это драконья кровь.
Визгливый смех Жданы резко оборвался, и улыбка сползла с лица.
— Не может быть, — пробормотала я, старательно принюхиваясь к рукаву. К сожаленью, от густой субстанции действительно шел неудобоваримый солоноватый привкус, вызвавший острый приступ тошноты.
— Я думала, что последний дракон сдох еще лет сорок назад в городском зоопарке, — не-доверчиво пробормотала Ждана.
В мире, где практически не осталось природной магии, и ее заметила искусственно вос-созданная, любые средства, поддерживающие запасы энергии, стоили невероятно дорого. Если верить слухам, то цена на грамм крови дракона на черном рынке доходила до трехзначных цифр. Она помогала магам, получившим от своих расточительных отцов и матерей лишь крохи силы, поддерживать запас магии в амулетах и оберегах.
— Судя по запаху, — отозвалась я бесцветно, — это и была кровь того самого последнего дракона.
Замолчав, мы тяжело переглянулись.
— Нужно линять, пока нас не засекли, — Здышко, схватившись за полку, стал нетвердо подниматься. Его качало, и стеллаж трясся. Сверху, под самым потолком, что-то хлюпнуло и звякнуло, и на невезучего клерка хлынул поток розоватой жидкости из лопнувшей бутыли. Во-лосы мгновенно облепили маленькую птичью голову, с носа стекало.
