Какой неженка. Мошкара и холод ему, видите ли, мешают. А как в поход придётся идти, на север самый, в царство льдов, Йорден тоже на холод жаловаться станет? Нет, я должна унять раздражение и быть кроткой. Вслух пробормотала вежливое:
— Жаль, что вам пришлось терпеть такие неудобства.
Снова заметила, как Йордена пихнули в бок. Наверное, там останется синяк.
— Что вы. Ради ваших прекрасных глаз я готов и в самое логово демонов сунуться.
Ох, храбрец!
— А много вы их убили, ну демонов?
Йорден едва заметно икнул и стушевался. Его сосед не сдержал ехидного смешка.
— С сотню, должно быть. Я не считал.
Ну, конечно. Даже у папы столько побед вряд ли наберётся, а он всю жизнь воюет. Язвительность подмывала изнутри:
— Мне казалось, вы только-только испытание прошли.
— Да… в Доломитовых горах.
Остановиться уже не получалось, как бы я ни старалась:
— По дороге туда вы повстречали целую сотню демонов?
Теперь пихнули в бок меня. Ну не пихнули, а папа одёрнул за рукав, явно слышав весь разговор. Не понимаю, почему он терпит пустое бахвальство. Наглая ложь не достойна рыцаря нашего ордена, не достойна!
Папа встал, поднял кубок и звонко постучал по нему серебряной ложкой, призывая к вниманию. Суетливый гомон стих. Взгляды вновь устремились к нашему столу.
— Думаю, мы достаточно подкрепились для веселья, — он кивнул слугам, и те споро открыли большие дубовые двери. В зал вошли музыканты с круглыми четырехструнными домрами, тонкими изящными жалейками, пузатыми волынками из воловьей кожи и звонкими бубнами. Уже порядочно захмелевшие гости приветствовали их неслаженными хлопками и возгласами.
— Пускай танцы по праву откроют молодые наречённые: моя дочь Лайсве и её избранник из жаркого степного края, Йорден Тедеску.
На лице «избранника» зеркально отразилась моя несчастная улыбка. Зачем папа придумал спасать положение таким изуверским способом? Я в этом платье даже пошевелиться боюсь, а уж танцевать и подавно. Точно опозорюсь!
Йорден подал руку. Пришлось проследовать за ним в середину зала, свободную от пиршественных столов. Расположившиеся неподалёку музыканты заиграли по папиной команде. Хорошо, что танец оказался медленным и простым: поклон-поворот-поклон. Оставалось только придерживать юбки и вовремя увёртываться от так и норовивших наступить на подол ног «избранника». Танцевал он, как это ни удивительно, ещё хуже меня: держал неловко, вёл невпопад. Со стороны, должно быть, это больше походило на борьбу, чем на степенные движения влюблённой пары. Наверняка гости посмеялись от души, глядя на нелепое зрелище. Хорошо, что все закончилось быстро. Хорошо, что я не упала! Мы в последний раз поклонились и облегчённо вздохнули. Громкие хлопки смешались с пожеланиями счастья и любви. Гости явно ждали продолжения. Йорден неловко приобнял меня за талию и коротко чмокнул в губы, обдав не слишком приятным запахом изо рта. Я с трудом заставила себя не кривиться.
Гости возбуждённо загудели. Послышался скрип отодвигаемых стульев. Устав наблюдать за унылой парой, остальные спешили показать пример. Музыка стала бодрей, а бой бубнов ритмичней и звучней. Молодёжь залихватски отплясывала, звонко стуча по полу коваными каблуками. Старики, не обращая на них внимания, обсуждали свои дела, порой повышая голос так, что перекрывали музыку.
Мы незаметно отошли к ближнему столу. Я всё-таки решилась пригубить вина, чтобы заглушить неприятный привкус. Может, если захмелею, то и жених мой покажется более желанным.
— Послушайте, мне очень жаль… — замялся Йорден. — Я только с дороги, не все дела успел уладить. Вы меня извините? Я ненадолго, а вас пока мой наперсник развлечёт. Он хороший. Дражен!
К нам подошёл несимпатичный рыжий парень. Худощавое скуластое лицо сплошь покрывали веснушки, а щёки были знатно изрыты оспинами. Но в целом выглядел он постарше и солидней. Видно, это он пихал Йордена за столом.
— Иди уж, раз так не терпится, — недовольно ответил Дражен.
Йорден просиял и бодро зашагал к двери. Сбежал. А ведь я даже опозориться толком не успела.
— Не вешайте нос, он вернётся, — Дражен галантно взял меня под руку. Он явно знал, как с женщинами обращаться. Я слабо улыбнулась. — Никуда от вас не денется, всё ведь уже сговорено. Я даже немного завидую. За какие заслуги этому болвану в невесты досталась такая красавица? Ведь не ценит, совсем не ценит своего счастья.
Льстить не стоило. Стало ещё гаже, чем с Йорденом. Хотелось, чтобы этот вечер поскорее закончился. Я бы тихо поплакала у себя в комнате и смирилась. В конце концов, не всем в мужья достаются писаные красавцы и удалые воины. Жизнь не нянюшкина сказка — кому-то придётся терпеть и обычных.
Дражен потянул меня обратно к танцующим. Играли быстрый танец. Плясуны, взявшись за руки, хороводом неслись по залу, захватывая с собой всех, оставшихся не у дел. Потом разбивались на пары. Партнёр присаживался на колено и кружил партнёршу вокруг себя.
Я совсем запыхалась, чувствуя, что корсет сдавил грудь в два раза сильней. Но Дражен никак не унимался. Голова шла кругом. В ушах звенело. Я уже почти ничего не видела, находясь где-то на грани сознания и обморока. Яркая вспышка прочистила взор.
Я вознеслась над залом и заворожено наблюдала за всем сверху. Вместо людей под музыку плясали отвратительные создания со свиными рылами и раздвоенными копытами вместо ног. Они же сидели за столами, щедро заливали глотки вином и элем, жадно вгрызались в шматы жареного мяса, выкрикивали тосты, падали косматыми мордами прямо в блюда, кричали, затевали драки. Посреди всего этого безобразия светился маленький огонёк — тонюсенькая фигура прекрасной воздушной феи, которая металась в грубых ручищах одного из хряков.
«Расселись, свиньи из свиней! — прозвучал в голове полный отчаянной злобы голос. — Тоже мне, избранные богами защитники. Обжираются тут, веселятся, а где-то селяне от очередного нашествия погибают. От голода, от испоганенных посевов. А ведь одного блюда с этого стола хватило, чтобы кормить большую семью неделю».
Захотелось возразить. Каждый получает, что должно. Кто-то рождается селянином, чтобы работать на земле, кто-то ремесленником или купцом. А кто-то отмечен божественным даром и за свою неустанную борьбу с демонами получает награду: титулы, золото, земли. Стражи защищают людей, а люди платят им десятину. Такой порядок установили боги. Не нам их судить.
«Принцессочка-то чудо как хороша. Жаль, что уроду достанется», — снова вклинился в мысли странный голос.
