Я сжала кристалл, и раз уж ничего совсем доброго и светлого в моей семнадцатилетней жизни не нашлось, то, не вставая с ложа в каземате Гарсийского храма Истины, отправилась в давно прошедшее, еще раз встретиться с Диком в королевстве Рагор. Благо пифиям не возбраняется разгуливать по всем временам, даже там, где еще не ступала нога человека. И я ускользнула в прошлое по собственным стопам, ступая след в след…
СТОЛИЦА КОРОЛЕВСТВА РАГОР,ДВА ГОДА НАЗАД
В обширное, раскинувшееся от гор до побережья западного моря королевство Рагор прорицатели Лиги были приглашены на коронацию наследника почившего короля Бредмахта Первого. Мне едва исполнилось пятнадцать, я еще не закончила школу пифий, и до прорицаний меня никто допускать не собирался. Но сердцу не прикажешь, и при всем честном народе, ожидавшем в праздничных одеяниях раздачи милостыни и утешений, я наломала таких дров, впала в такие кровавые натуралистические подробности грядущего царствования, что ошеломленный Верховный Жрец дрогнул и отказался возложить корону на будущего маньяка.
Когда претендент на корону и наследник трона Бредмахт Второй в гневе попытался выхватить сей головной убор из рук тут же побитого им ослушника, восстала враждующая с троном местная оппозиция – аристократия, в кои-то веки нашедшая поддержку народа. После этого в Рагоре и разыгралась напророченная кровавая драма, а злейший враг Лиги – Орден Бужды – получил прекрасный пример для иллюстрации тезиса о демоническом характере пифического дара.
Дело кончилось революцией, избиением аристократии вне зависимости от политической ориентации и установлением народной демократии, которая не продержалась и месяца. Все-таки на дворе был только тысяча первый год от Пробуждения Бужды.
Мой опекун Альерг успел утащить меня с места действия, из торжественного превратившегося в кровавое, и спрятать в доме банкира, тоже телепата. Я, не выпуская из ладони ожерелье с прозрачным камнем в панцире черепахи, и там успела напророчить. Через час после нашего появления опустошенный дом оторопело хлопал под ветром никчемными ставнями – бежали и хозяева, и слуги. Опекун, ругаясь на чем свет стоит, посадил меня в какую-то нищую хибару неподалеку, оставил замаливать грехи в одиночестве, а сам убежал в бунтующий город.
Тогда и я сбежала через окно. Мне внезапно показалось, что настала пора взглянуть на край света – хватит с меня пророчеств на всю оставшуюся жизнь. Ее оставалось не так и много – несколько перекрестков, и меня сначала чуть не смяла толпа, запрудившая узкую улочку, затем королевская конница, врубившаяся в толпу, как мясник в бычка.
Горожане отхлынули, но путь к отступлению толпы перегородил второй отряд всадников. Это была наемная карательная сотня головорезов, закутанных с ног до головы в одеяния цвета осенней травы. Никогда не известно, чьей стороной они окажутся купленными, и на какой срок, и для какой задачи. Быстро выяснилось, что эти работали в одной команде с гвардейцами.
В шумихе кто-то сдернул с меня ожерелье с драгоценной черепашкой и слился с толпой. Я отчаянно заметалась в поисках похитителя, совсем забыв, что следом за кристаллом могу лишиться и жизни. И вдруг укололась о пристальный взгляд всадника из карательного отряда. На закутанном лице плескались только голубые озерки глаз. Он вырвался вперед и, выхватив из толпы какого-то оборванца, обшарил его быстрым движением и отбросил, как соломенную куклу. Тот еще неловко сползал под ноги толпы, а всадник снова вперил мне в лицо обжигающие ледяным холодом глаза. Этот взгляд стервятника мне очень не понравился.
Оглянувшись в поисках хоть какого-то укрытия, я заметила, как два крепыша отделились от толпы, переглянулись и, тихо пятясь, нырнули в замызганную подворотню. Я поспешила за ними. Но только собралась шагнуть в душную темноту, только вдохнула страшный запах непредвиденности, как меня рывком поднял в воздух нагнавший всадник и кинул на лошадь перед собой, словно мешок.
Он и вывез меня из этого кошмара, и не куда-нибудь, а почти к дверям покинутой хибарки. О недавно прокатившемся здесь шквале красноречиво напоминали лужи крови на мостовой, разбитые стекла и зияющие двери. У хибарки тоже была выломана дверь, которая болталась на одной петле. Теперь на улочке было спокойно и пусто… если не считать с десяток неприбранных трупов.
Наемник спешился. Я улучила момент и, рискуя грохнуться с конского хребта, зацепила и сдернула с его лица повязку. К знакомым глазам под длинными ресницами добавились остальные, заметно изменившиеся черты дружка детства. Так и есть! Дик! Во всей своей восемнадцатилетней красе.
Я не видела его вечность. С тех пор, как уехала под конвоем опекуна Альерга из деревни, где меня пытались то утопить, то сжечь вместе с домом кормилицы. Десять лет прошло. Но если бы я не узнала Дика, я была бы уже не Радона Гарсийская!
– Дик! – крикнула я.
И осеклась. В Дике появилась странность – он стал походить на слугу Бужды: словно пустота зияла там, где раньше сияло солнце. И он разительно отличался от других пробужденных. Как будто в пустоте дышала стреноженная, невероятная мощь всей Вселенной. Я почувствовала себя так, словно стояла на краю скалы над бездной, в которой бушевал незримый океан.
Разоблаченный неприязненно прищурился. Снял меня с коня, вознамерился было без лишних слов вскочить на разгруженного жеребца и привычно сбежать, но я вцепилась в него изо всех сил:
– Дик! Ты куда? Это же я, Рона! Косичка!
Он скривился и сердито проворчал:
– С косичкой она… Отдай руку, она мне еще пригодится! – И процедил еще сердитее: – Я тебе ее еще не предложил. Вот и вытаскивай этих цепких девиц из подворотен!
Вспыхнув, я отпустила злополучную руку.
– Да пожалуйста! Хотя нашим целителям она пригодилась бы. Они бы из нее протез сделали. Ты откуда взялся?
– Оттуда. От Его некоронованного величества.
Действительно, он был при королевских нашивках. Кроме того, он был весь в крови и ссадинах. И в гневе тоже был. Разумеется, Дик изменился почти до неузнаваемости. Но остались те же ангельские, несколько встрепанные золотистые вихры, остались те же небесные, опять грозово насупленные глаза и те же потаенные смешинки в них: невзирая на обстоятельства, он наслаждался произведенным эффектом. Но ни малейшего восторга по поводу встречи не испытывал.
Окинув меня быстрым взглядом с ног до головы, Дик равнодушно принялся заколачивать гвоздики вопросиков:
– В порту Олла, помнится, ты шустро под столами ползала, а здесь столбняк хватил? Ждала, когда тебя покрошат в капусту? И что тебе в той подворотне понадобилось, да еще в такой подходящий момент? Там же притон! Или это твой родной дом? Отвезти тебя обратно? Или спутника подождать? Ты же не одна здесь?
