— Я мог позволить рыцарю взять мою сестру, — угрюмо сказал Колл, и горечь с новой силой накатила на него. — Он, поди, все равно своего добился.
Гар с Дирком переглянулись, и Дирк кивнул:
— Да, мы тебе доверяем. Как теперь насчет того, чтобы умыться?..
Дирк и правда помог Коллу вымыться — дал ему кусок самого настоящего мыла, потом какую-то маслянистую жижу, чтобы промыть волосы, и, наконец, какую-то коричневую жидкость, чтобы прополоскать их. Гар дал ему кусок мягкой, ворсистой ткани, чтобы вытереться. Натягивая порты — да какие там порты: настоящие штаны! — Колл не выдержал.
— Что, если меня в таком виде увидят наши, деревенские? Или кто из господских?
— Они тебя не узнают, — заверил его Дирк. — Разве что вот эти шрамы на лице были у тебя и до того, как ты бежал из дома?
— Ну, нет… — Об этом Колл как-то не подумал.
— И потом, все они помнят, что у Колла были волосы соломенного цвета. — Гар снова порылся в мешке и извлек на свет божий круглый кусок полированного металла. — Посмотри-ка!
Колл заглянул в кружок и увидел в нем чье-то лицо. Он даже вздрогнул от неожиданности: это лицо почти ничем не напоминало то, которое смотрело на него из тихого лесного озерца всего месяц назад! Оно заострилось, украсилось шрамами — и в довершение всего волосы, обрамлявшие его, были каштанового цвета! С широко открытыми глазами он повернулся к Гару.
— Что же это за волшебство такое?
— Краска для волос, — невозмутимо пояснил Гар. — Правда, это смотрится немного странно со светлой бородой.
Что ж, придется обучить тебя кое-какому новому искусству, Колл.
Серв удивленно уставился на него.
— Искусству? Меня?
— Называется «бритье». — Дирк раскрыл прятавшееся в деревянной рукоятке странное прямоугольное лезвие. — Это делается бритвой, вот такой. А теперь не дергайся, это не больно.
Это оказалось и правда не слишком больно, особенно по сравнению с раной от копья — хотя и так Колл огорченно поморщился, услышав, что ему придется проделывать это каждый божий день. Черт, зато он сделался гладколицым, что твой рыцарь! Ну, по крайней мере сквайр…
— Да, вы верно сказали! Теперь меня даже соседи не узнают!
— Не сомневаюсь, так оно и будет, — согласился Дирк. — Впрочем, береженого бог бережет. Где лежит твоя родная деревня, Колл?
Колл ткнул пальцем на запад.
— Там, на землях эрла Инсола.
— Раз так, двинемся на восток. — Дирк вскочил в седло. — Что там, на востоке?
— Собственные королевские владения, — ответил Колл.
Дирк с Гаром снова переглянулись.
— Что ж, — произнес верзила, тоже садясь на своего коня. — Раз так, все равно, кто на кого нападает — мы все равно увидим весь спектакль. Не знаешь, Колл, они берут на службу солдат?
— Наемников? Еще как берут. Правда, еще больше таких шатается по дорогам. — Колл нахмурился. — Если они не находят себе работы, они становятся разбойниками — куда там мне до их жестокости! Во всяком случае, если правда то, что поют о них менестрели.
Дирк кивнул:
— Вот такую работу мы и ищем. Ты еще можешь отказаться, Колл. Ты вовсе не обязан ехать с нами.
Колл оглянулся на свой холм и подумал о рыцаре и его людях — те, поди, как раз приходили в себя, чтобы обнаружить, что среди них есть и убитые.
— Спасибо вам покорное за возможность выбора, господа хорошие, но коли подумать, так я все одно поеду с вами.
Куртка и штаны были сделаны из хорошего, крепкого сукна — лучше любого, что приходилось носить Коллу.
Ближе к вечеру они миновали ничейные земли и ехали теперь по возделанным полям — вернее, по полям, которые некогда возделывали. Теперь их усеяли сломанные копья, разбитые повозки, меж которых белели обглоданные кости волов и лошадей, а там и здесь — и человечьи, на которых трепетали на ветру изорванные остатки одежды. То тут, то там в траве поблескивали наконечники копий или сломанные мечи. Все остальное железо давным-давно растащили старьевщики.
Полоса обломков тянулась вдоль линии, на которой встретились и сразились две армии — линии, разделившей поле вместо втоптанных в землю изгородей. Впрочем, крестьяне снова вспахивали поле битвы, так что жизнь, выходило, брала верх над смертью.
— Битва-то была нешуточная, — заметил Гар, задумчиво оглядывая поле сражения. — Кто с кем бился?
Да, эти двое наверняка откуда-то из дальних стран.
— Князь Экхайн с эрлом Инсолом, — объяснил Колл. — Неудобья, по которым мы проходили, принадлежат князю, а вон та речка отделяет их от плодородных земель эрла Инсола… точнее, от земель, которые были плодородными.
— Выходит, князь… — как там его, Экхайн? — пытался захватить их, а эрл Инсол отбил свои земли, — перевел Гар. — А скажи, Экхайн называл какой-нибудь предлог к нападению?
— Предлог? — удивленно уставился на него Колл. — С какой стати ему искать предлог?
— И правда, с какой стати? — кивнул Гар.
— Но хоть какое-то обоснование!.. — не унимался Дирк.
Колл пожал плечами.
— Какие обоснования могут быть на войне?
— Вон тот пахарь. — Гар мотнул головой в сторону ближнего поля, где седой как лунь человек налегал на соху. Перед волочившей ее клячей бежал мальчишка, то и дело с криком дергавший ее за узду, чтобы та вела прямую борозду. — Не слишком ли он стар для такого занятия?
— Ну да… А что, у него есть другой выбор? — отозвался Колл. — Вся молодежь, да и их отцы бьются на войне. Кому еще остается пахать, кроме дедов?
— Будем надеяться, — вздохнул Гар, — что война скоро закончится.
— Какая разница? — снова передернул плечами Колл. — Кончится эта — начнется другая, и нескольких месяцев не пройдет.
Гар удивленно уставился на него.
— Это что, всегда так?
— По меньшей мере сколько я себя помню, — ответил Колл. — Да и отец мой тоже. — Он понемногу начал склоняться к мысли, что эти двое — не просто иноземцы. Должно быть, они еще и недоумки, коль не понимают таких простых вещей. Чтобы войны кончились? Как это войны могут взять и кончиться?
Ну, если они и не недоумки, то недалеко от этого ушли. На мгновение Колла охватило неожиданное возбуждение. Может, и правда есть такие места, где войн больше нету? Где целое королевство… ну, пусть хотя бы княжество, отдохнет от войн лет этак десять или двадцать? Есть ведь на свете феи и эльфы — это всем известно, пусть никто из знакомых и не видел их своими глазами. Но страна без войны? Невероятно!
Дирк тоже вгляделся в пахаря, седые космы которого разлетались на ветру.
— Сколько ему, этому деду? Лет шестьдесят? Или всего пятьдесят?
