Лорин расхохотался в голос. Была у нас в детстве такая история – с чесноком, медом и моим братом в роли отравителя. Правда, он-то не знал, как на меня действуют вышеперечисленные продукты. А я не знала, что положено в такую вкусную колбасу и такие чудесные ароматные пирожные.
Трактирщик, заметив мой блуждающий по залу взгляд, подлетел мухой.
– Что желает госпожа Синнора? Гусятинки? А может рыбки зажаренной? У нас есть чудесные свежие караси в сметане. Я знаю, что вы их любите.
Я зажмурилась от удовольствия.
– Спасибо, Логон. Я очень скучала без ваших карасей!
– Еще бы! Вы небось у себя там в лесу шишками, да корешками питались, вон как отощали.
Я захлопала на трактирщика глазами. Лорин расхохотался. Я повернулась к брату.
– Что-то ты слишком часто смеешься!
– А ты слишком часто краснеешь!
– Пойду распоряжусь насчет карасей, – сказал Логон, видя, что мы от него отвлеклись, и колобочком покатился между столов к кухне.
– Да, кстати. Как тебе жилось в лесу? – спросил брат.
Я поковыряла выщербинку на столешнице пальцем, не поднимая глаз.
– Сейчас нормально, а раньше было тяжеловато. Советники приходили в ужас от моих манер.
– Представляю! Ходячее стихийное бедствие!
– Нет, ты знаешь. Наоборот, они считали, что я слишком спокойна и уравновешена. Чересчур склонна к порядку.
– Представляю, что у них там творится, если они сочли ТЕБЯ чересчур склонной к порядку.
– Да нет. Ллинн-Хеймцы очень эмоциональны, импульсивны, даже немного истеричны. Но они строго подчиняются своим законам, установившимся не за одну сотню лет, иначе давно перегрызли бы друг другу глотку. Ведь в Ллинн-Хейме очень много разных народов, больше десяти, и они очень разные, а войны между ними бывают куда реже, чем между теми же вилийцами и наярцами. Хотя между Вилией и Наяром довольно приличное расстояние, а ллинни почти все живут в одном лесу.
Лорин вздохнул.
– С удовольствием отправился бы к тебе в Ллинн-Хейм. Ты рассказываешь такие вещи, которых никто не знает. Так хочется взглянуть на все это самому.
– Так за чем же дело стало? Решим твои проблемы – и ко мне, в гости! – воодушевилась я.
Лорин хмыкнул.
– А как меня там примут, после того, что вилийцы учинили в Ллинн-Хейме двадцать пять лет назад?
– Нормально примут!
– Я же вилиец!
– А ты вспомни, кто я! И ты мой брат. Я же теневая власть в Ллинн-Хейме. Да перед тобой все на цыпочках будут ходить, даже советники.
– А чего за советники такие? – поинтересовался Лорин.
– Совет магов. Так же, как в Вилии. Только из-за того, что все ллинн-хеймцы маги, в той или иной степени, наш Совет имеет куда большее влияние.
– А как же Пресветлый король?
– Пресветлый король решает дела обычные, а Совет – магические.
– А ты? – поинтересовался брат, с любопытством глядя на меня.
– А ко мне бегут жаловаться и на тех, и на тех. И если жалобы справедливы… – я развела руками. – Приходится наказывать.
– Какая ты, однако, жутко важная!
– И жутко страшная! – я хихикнула. – А как тебе живется во дворце?
– Да тоже ничего. Фалавур, прежний придворный маг, был уже очень стар. О защитных заклинаниях замка почти не заботился, так что основная моя работа и заслуга – восстановление системы заклинаний. А так. Суетливо как-то очень. Балы все эти сплошные, интриги, сплетни. Придворные дамы со своими сглазами, проклятиями и приворотными зельями одолевают. Если бы не Брик, я бы, наверное, от тоски загнулся. Наш менестрель, кстати, про нас балладу сочинил! Попроси его потом как-нибудь на досуге исполнить! Обхохочешься! А впрочем, можешь и не просить – он все равно исполнит. Если бы мы совершили хотя бы треть тех подвигов, что он напридумывал, нас бы не в бронзе отлили, а в золоте!
Я сидела слушая брата с открытым ртом и круглыми глазами. Нетронутые караси стыли передо мной на столе.
– В чем нас отлили?
Лорин подался вперед, горя глазами.
– А-а-а! Ты же не знаешь! На королевской площади теперь стоит новый фонтан, взамен того, в котором Норэг утопил огненное заклинание.
– Интересно будет посмотреть.
– Кстати! А почему ты так задержалась? Я ждал тебя еще вчера вечером.
– О! Хорошо, что напомнил. Сейчас я тебе кое-что покажу.
Я достала фонарик, в котором запечатлела лесное побоище.
Лорин тут же протянул к нему руки.
– Знаменитый ллинн-хеймский фонарик-светлячок!
– Не лапай! Мне самой один выдали. И показать тебе я хочу вовсе не его!
Брат, чтобы справиться с искушением, спрятал руки под стол.
– Вот, смотри! – я установила фонарик в центр стола и легонько раскрутила его посолонь. Шарик засиял, будто бы увеличился в размерах, и пред нами предстала лесная поляна в уменьшенном виде.
Лорин удивленно рассматривал картинку.
– Что это?
– Это я увидела в лесу, вчера ночью. Собственно, это и есть причина моей задержки, – и я все рассказала брату. Лорин слушал, не перебивая, лишь только иногда вскидывал свои выразительные брови.
Когда я закончила и принялась, наконец, за карасей, брат сказал.
– Теперь многое прояснилось. Куда бы ты ни отправилась – всегда попадаешь в центр событий. Мальчик, исцеленный тобой, был в городе еще вчера. Он рассказал стражникам душещипательную историю о том, как на эскорт посла напали ллинн-хеймцы.
– Так вот кто мне свинью подложил! Вот и помогай после этого людям!
– А Красный мастер – это, собственно, та самая причина, по которой королева велела собрать всех.
– Ясно!
– Что же тебе ясно, прекрасная госпожа, услада глаз моих?
Я подпрыгнула на скамье, чуть не свалившись, и больно ушибла коленку о столешницу.
Рядом с нашим столом стоял невысокий человек, закутанный в серую мантию. В тени капюшона поблескивали черные глаза.
– Норэг! – мы с Лорином одновременно вскочили.
Наярский маг отстранился, видя с каким рвением мы кинулись обниматься.
– Давайте по очереди! Сначала с тобой. Лорин, дружище! Я и был невеличкой, а сейчас вообще чувствую себя козявкой рядом с тобой.
– Да ладно! – брат как следует облапил своего малорослого друга. – Зато какой шустрой козявкой!
– А теперь вы, прекрасная госпожа! Ваше сияние затмевает радугу! – меня Нор обнимать не стал, а, галантно поклонившись, поцеловал руку.
Я глупо хихикнула. Норэг всегда был знатным сердцеедом, его даже не отпугивало то, что я принадлежу к презренным ллинни.
– Да ладно болтать! – я отняла у Нора руку и на всякий случай спрятала за спину.
– Так о чем вы тут так увлеченно беседовали?
