Аэлина отступила от брызг крови, удерживая взгляд Стевана, пока свет не исчез из них. Когда брызги уменьшились, она нахмурившись посмотрела на Аробинна.
- Ты мог бы убить его, а затем отрезать кольцо.
- И что в этом веселого? - Аробинн поднял окровавленный палец и снял кольцо. - Неужели ты утратила свою жажду крови?
- Будь я на твоём месте, я бы выбросила это кольцо в Авери.
- Благодаря этой вещи, король принуждает людей к своей воле. Я планирую изучить его настолько тщательно, насколько смогу. - Конечно, он сделает это. Он положил кольцо в карман и наклонил голову в сторону двери.
- Теперь, когда мы закончили, дорогая…идем поедим?
Кивок дался с усилием, пока истекающее кровью тело Стевана все еще свисало со стены.
Аэлина как всегда сидела по правую сторону от Аробинна. Она ожидала, что Лисандра будет сидеть напротив нее, но вместо этого куртизанка села возле нее. Несомненно, чтобы сократить ее варианты до двух: обращаться к своей давней конкурентке, или разговаривать с Аробинном. Или что-то в этом роде.
Она поздоровалась с Лисандрой, которая поддерживала компанию Рована и Эдиона в гостиной, остро ощущая Аробинна позади, пожимая руку Лисандры, и незаметно передавая записку, которую прятала в своем платье весь вечер.
Записка была передана в тот момент, когда Аэлина наклонилась поцеловать куртизанку в щеку, легкий клевок кого-то, кто совершенно не был взволнован и ничего не делал.
Аробинн посадил Рована напротив себя, а Эдиона возле воина. Два члена ее двора были отделены столом, который препятствовал им достигнуть ее, оставляя ее незащищенной от Аробинна. Ни один из них не спрашивал о том, что произошло в темнице.
- Я должен сказать, - размышлял Аробинн, когда их первое блюдо — суп из помидора и базилика, такой знак внимания, как овощи, выращенные в теплице позади дома — было доставлено молчаливыми слугами, которых вызвали теперь, когда с делом Стевана было покончено.
Аэлина узнала некоторых, хотя они и не смотрели на нее. Они никогда не смотрели на нее, даже когда она жила здесь. Она знала, что они не посмеют даже слова прошептать о том, кто ужинал за этим столом сегодня. Не тогда, пока Аробинн их хозяин.
- Что вы довольно тихая компания. Или моя подопечная запугала вас до такой тишины?
Эдион, который следил за каждой ложкой супа, которую она отправляла в рот, поднял бровь.
- Ты хочешь, чтобы мы вели светскую беседу после того, как ты допросил и убил демона?
Аробинн махнул рукой.
- Я хотел бы услышать больше о вас всех.
- Осторожно, - спокойно сказала она Аробинну.
Король Ассасинов поправил свою обрамленную серебром тарелку.
- Разве я не должен беспокоиться о том, с кем живет моя подопечная?
- Ты не беспокоился о том, с кем я живу, когда отправлял меня в Эндовьер.
Он медленно моргнул.
- Ты думаешь что я сделал это?
Лисандра напряглась около нее. Аробинн заметил это движение – он замечал любое движение – и сказал:
- Лисандра может сказать тебе правду: я боролся изо всех сил, чтобы освободить тебя из этой тюрьмы. Я потерял половину своих мужчин при попытках. Всех их пытал и убил король. Я удивлен, что твой друг, капитан, не рассказывал тебе. Какая жалость, что он сегодня дежурит на крыше.
Казалось, что он ничего не упускает.
Аробинн посмотрел на Лисандру – выжидая. Она тяжело сглотнула и пробормотала:
- Он действительно пытался, ты знаешь. В течение многих месяцев.
Это было настолько убедительно, что Аэлина, возможно поверила бы. Но каким-то чудом, Аробинн понятия не имел, что куртизанка тайно встречалась с ними. Чудом или остроумием самой Лисандры.
Аэлина растягивала слова, обращаясь к Аробинну:
- Ты планируешь сказать мне, почему ты настоял, чтобы мы остались на ужин?
- Как еще я смог бы увидеться с тобой? Ты просто бросила бы эту вещь на моем пороге и уехала. А мы узнали так много - так много того, что мы можем использовать, вместе.
Холодок, спустившийся вниз по ее спине, был неподдельным.
- Хотя я должен сказать, что эта новая ты намного более…управляемая. Я предполагаю, что для Лисандры это хорошо. Она всегда смотрит на дыру в стене у входа, которую оставил твой кинжал, который ты бросила ей в голову. Я оставил ее там, как небольшое напоминание о том, как все мы скучаем по тебе.
Рован наблюдал за ней, как гадюка, готовая нанести удар. Но его брови сдвинулись немного, как бы спрашивая:
Ты серьезно бросила кинжал ей в голову?
Аробинн начал рассказывать о том времени, когда Аэлина с Лисандрой ссорились, и как они вместе скатились с лестницы, визжа и царапаясь словно две кошки, поэтому Аэлина смотрела на Рована на секунду дольше.
Я была немного импульсивна.
Я начинаю восхищаться Лисандрой все больше и больше. Должно быть, было восхитительно иметь дело с семнадцатилетней Аэлиной.
Она поборола желание дернуть губами.
Я заплатила бы много денег, чтобы увидеть, как семнадцатилетняя Аэлина встретит семнадцатилетнего Рована.
Его зеленые глаза заблестели. Аробинн все еще говорил.
Семнадцатилетний Рован просто не знал бы, что с тобой делать. Он едва разговаривал с женщинами вне его семьи.
Лжец – я не поверю в это и на секунду.
Это правда. Ты шокировала бы его своими ночными рубашками – да даже этим платьем, которое сейчас на тебе.
Она провела языком по зубам.
Он, вероятно, был бы шокирован еще больше, если бы узнал, что под этим платьем на мне ничего нет.
Стол дернулся, когда колено Рована врезалось в него. Аробинн замолчал, но продолжил когда Эдион спросил его о том, что сказал ему демон.
Ты не можешь говорить это серьезно, - казалось говорил Рован.
Ты видишь хоть какое-то место, которое могло бы скрыть белье? Каждую линию и изгиб видно.
Рован слабо покачал головой, в его глазах танцевали лучики света, которые она только недавно начала замечать у него – и лелеять.
Ты восхищаешься, шокируя меня?
Она не смогла сдержать улыбку.
Как еще, предполагается, я могу развлечь капризного бессмертного?
Его усмешка отвлекла ее достаточно, чтобы у нее заняло некоторое время, дабы заметить тишину, и то что все смотрят на них и ждут. Она глянула на Аробинна, чье лицо было каменной маской.
- Ты у меня что-то спросил?
В его серебряных глазах была только расчетливая ярость – которая когда-то заставляла ее молить о прощении.
- Я спросил, - сказал Аробинн, - это ты развлекалась эти пару недель, разрушая мои инвестиционные счета и гарантируя, что ни один мой клиент не обратится ко мне.
Аэлина откинулась на стуле. Даже Рован сейчас уставился на неё с удивлением и раздражением на лице. Лисандра хорошо постаралась, изображая шок и смятение – несмотря на то, что именно она подсказала Аэлине детали, сделавшие её план лучше и маcштабнее того, который Аэлина набросала на корабле.
- Я не понимаю, о чём ты, - произнесла она слегка улыбнувшись.
- Ах, так? - Аробинн покружил вино в бокале. - Ты хочешь сказать, что уничтожение Склепа после ремонта не было направлено против моих вложений в это имущество – и моей доли в их прибыли? Не стоит притворяться, что это была просто месть за Саэма.
- Появились люди короля. Мне оставалось только сражаться за свою жизнь.
После того, как она привела их прямо из доков в это увеселительное заведение, конечно же.
- И, я так полагаю, это случайность, что сейф был взломан, а его содержимое растаскано толпой.
План сработал – сработал так эффектно, что она удивилась, что Аробинн так долго воздерживался от того, чтобы перерезать ей горло.
- Ты же понимаешь, как надоедливы эти убогие людишки. Небольшой беспорядок, и они превращаются в животных и бесчинствуют.
Лисандра съёжилась, выдающееся исполнение роли женщины, наблюдающей предательство.
- В самом деле, - сказал Аробинн. - И особенно это относится к убогим людишкам в заведении, от которого я получаю приличную сумму денег, верно?
- Так ты пригласил меня и моих друзей, чтобы швыряться обвинениями? Я пришла сюда, думая стать твоим личным охотником на Валгов.
- Ты нарочно переоделась в Гинсоля Кормака, одного из моих самых преданных клиентов и спонсоров, когда освобождала своего кузена, - рявкнул Аробинн. Глаза Эдиона слегка расширились. - Я мог бы счесть это совпадением, если бы свидетель не сообщил, что он выкрикнул имя Кормака на празднестве принца, и Кормак помахал ему рукой. Свидетель также доложил, что король заметил, как Кормак направлялся к Эдиону прямо перед взрывом. И - какое совпадение - в день исчезновения Эдиона, две кареты, относящихся к нашему с Кормаком совместному бизнесу, пропали – кареты, которые, как сказал Кормак всем нашим клиентам и партнёрам, Я использовал, чтобы доставить Эдиона в безопасное место, после того, как Я освободил генерала в тот день, выдав себя за него, ведь Я, судя по всему, стал чёртовым сторонником мятежников, пекущимся о городе круглые сутки.
