- Я уже привык к нему, - произнёс Аробинн, отдавая его.
Он знал, что она потребует его сегодня, раз уж надел его. Видимо, он планировал предложить его ей, чтобы завоевать её доверие – или чтобы заставить её прекратить подставлять его клиентов и мешать бизнесу.
Она старалась сохранять лицо бесстрастным, когда потянулась за ним.
Её пальцы дотронулись до золотой цепочки, и она сразу же пожалела, что ничего не слышала о нём, никогда не прикасалась к нему, никогда не была с ним рядом. Что-то не так, пропела её кровь, простонало её тело. Что-то не так, что-то не так, что-то не так.
Амулет был тяжелее, чем выглядел – и тёплым от его тела, или от безграничной силы, таящейся в нём.
Ключ Вэрда.
Святые боги.
Так быстро, так легко он передал его. Как Аробинн не чувствовал этого, не замечал... Если только не нужно обладать магией, чтобы ощутить это. Если только амулет никогда не... взывал к нему, как он делал это с ней, его первозданная сила омывала её чувства, словно кот трущийся об ноги. Как только её мать, её отец – никто из них – не чувствовал этого?
Она чуть не бросилась из комнаты в тот момент. Но она надела Амулет Оринфа на шею, его вес всё ещё становился больше – сила давила на её плечи, растворялась в её крови, как чернила в воде. Что-то не так.
- Завтра утром, - сказала она холодно, - мы с тобой поговорим снова. Приведи своих лучших людей, или кто там подмазываться к тебе сейчас. И мы начнём планировать.
Она поднялась с кресла, её колени дрожали.
- Какие-нибудь иные пожелания, Ваше Величество?
- Ты думаешь, я не понимаю, что перевес на твоей стороне? - она пожелала, чтобы её вены, сердце успокоились. - Ты слишком легко согласился помочь мне. Но мне нравится эта игра. И мы будем продолжать вести её.
Ответом была его змеиная улыбка.
Каждый шаг в сторону двери требовал силы воли, когда она заставляла себя не думать о вещи, находящейся между её грудей.
- Если ты предашь нас сегодня, Аробинн, - добавила она, остановившись напротив двери, - я сделаю так, что произошедшее с Саэмом будет казаться милостью по сравнению с тем, что я сотворю с тобой.
- Выучила пару новых трюков за прошедшие годы?
Она самодовольно ухмыльнулась, запоминая детали его внешности: блеск рыжих волос, его широкие плечи и узкую талию, шрамы на руках, и эти серебристые глаза, светящиеся триумфом и вызовом. Они, возможно, будут преследовать её во снах до самой смерти.
- И ещё кое-что, - произнёс Аробинн.
Она с усилием вскинула брови, когда он подошёл достаточно близко, чтобы поцеловать её, обнять. Но он просто взял её за руку, гладя большим пальцем её ладонь.
- Я собираюсь насладиться твоим возвращением, - промурлыкал он.
Затем, быстрее, чем она смогла среагировать, он надел кольцо с Камнем Вэрда на её палец.
Скрытый кинжал Аэлины с грохотом упал на деревянный пол в тот момент, когда холодный черный камень скользнул по ее коже. Она моргнула, глядя на кольцо, на полоску крови, появившуюся на руке под большим пальцем, и Аробинна, когда он поднес ее руку к своим губам и коснулся языком, проводя по ее спине ладонью.
Ее кровь была на его губах, когда он выпрямился.
Такая тишина в ее голове, даже сейчас. Ее лицо перестало выражать эмоции, ее сердце перестало биться.
- Моргай, - приказал он ей.
Она заморгала.
- Улыбайся.
Она улыбнулась.
- Скажи мне, почему ты вернулась.
- Чтобы убить короля, чтобы убить принца.
Аробинн наклонился ниже, его нос коснулся ее шеи.
- Скажи мне, что ты любишь меня.
- Я люблю тебя.
- Мое имя – называй мое имя, когда говоришь, что любишь меня.
- Я люблю тебя, Аробинн Хэмелл.
Его дыхание согрело кожу на ее шее, когда он рассмеялся, а затем поцеловал ее в плечо.
- Я думаю, мне должно понравиться это.
Он отстранился, любуясь ее пустым взглядом, чертами ее лица, теперь пустыми и отчужденными.
- Возьми мою карету. Возвращайся домой и ложись спать. Не говори никому об этом и не показывай кольцо своим друзьям. А завтра, отчитайся здесь после завтрака. У нас есть планы, ты и я. Для нашего королевства и Адарлана.
Она просто смотрела, ожидая.
- Ты понимаешь меня?
- Да.
Он снова поднял ее руку и поцеловал кольцо с камнем Вэрда.
- Спокойной ночи, Аэлина, - пробормотал он, его рука задела ее зад, когда он отослал ее.
***
Рован дрожал, сдерживая гнев, когда они взяли карету Аробинна, ни один из них не сказал ни слова.
Он слышал каждое слово, произнесенное в той комнате. Значит Эдион тоже слышал. Он видел последнее прикосновение Аробинна, прикосновение человека, убежденного, что у него есть новая, очень блестящая игрушка, с которой он может поиграть.
Но Рован не решался взять Аэлину за руку, чтобы взглянуть на кольцо.
Она не двигалась, она не говорила. Она просто сидела и смотрела в стенку кареты.
Идеальная, сломанная, послушная кукла.
Я люблю тебя Аробинн Хэмелл.
Каждая минута была мукой, но было слишком много глаз, устремленных на них – слишком много, даже если они уже достигли склада и вышли из кареты. Они ждали, пока карета Аробинна не уедет, прежде чем окружить королеву, когда она проскользнула внутрь склада и поднялась вверх по лестнице.
Внутри дома шторы уже были задернуты, несколько свечей оставались зажжёнными.
Пламя поймало золотого дракона, вышитого на спине этого потрясающего платья, и Рован не осмеливался дышать, пока она просто стояла в центре комнаты. Раб, ожидающий приказов.
- Аэлина? - позвал Эдион, хриплым голосом.
Аэлина подняла руку перед собой и повернулась.
Она стянула кольцо.
- Так это то, чего он хочет. Честно говоря, я ожидала чего-то более грандиозного.
Аэлина ударила кольцом по маленькому столику за диваном.
Рован хмуро глядел на кольцо.
- Он не проверял другую руку Стевана?
- Нет, - сказала она, все еще пытаясь избавиться от ужаса предательства. Стараясь не обращать внимания на вещь, висящую на ее шее, вещь бесконечной силы манила, манила –
Эдион огрызнулся:
- Один из вас должен объяснить все, немедленно.
Лицо ее двоюродного брата изменило цвет, глаза расширились так, что белизна вокруг них блестела, когда он переводил взгляд с Аэлины на кольцо и обратно.
Она сдерживалась все время проведенное в карете, сохраняя маску марионетки, которой, как Аробинн верил, она стала. Она пересекла комнату, держа руки по бокам, чтобы не сжать ключ Вэрда.
- Прости, - сказала она. - Ты не мог знать –
- Вы могли мне сказать. Вы действительно думаете, что я не могу держать рот на замке?
- Даже Рован не знал до прошлой ночи, - отрезала она.
Глубоко в этой бездне грохотал гром.
О Боги, о Боги –
- И мне от этого должно стать легче?
Рован скрестил руки.
- Именно так, учитывая борьбу, которую мы ведем.
Эдион покачал головой.
- Просто…Объясните.
Аэлина взяла кольцо. Сфокусировалась. Она должна сосредоточиться на этом разговоре, пока не сможет надежно спрятать амулет. Эдион не мог знать, что ее тревожит, каким оружием она сегодня завладела.
- В Вендалине, когда Наррок…вернулся. Тогда он предупредил меня. И поблагодарил меня за свою смерть. Так что, я взяла командира-Валга, который, как казалось, имел наименьший контроль над организмом человека, в надежде, что человек может быть еще там, желая освободиться.
Искупление за те вещи, которые сделал этот демон, надеясь умереть, зная, что он сделал хотя бы одну хорошую вещь.
- Зачем?
Обычный разговор превратился в пытку.
- Таким образом я могла предложить ему эту милость, смерть и свобода от Валга, если он даст Аробинну ложную информацию. Он обманул Аробинна, заставив думать, что немного крови сможет контролировать эти кольца – и что кольцо, которое он носил, было настоящим.
Она подняла кольцо.
- На самом деле, эту идею мне подкинул ты. У Лиссандры есть очень хороший ювелир, который сделал подделку. Настоящее кольцо я отрезала вместе с пальцем Валга. Если бы Аробинн снял вторую перчатку, то не обнаружил бы там одного пальца.
- Ты должна была потратить недели, планируя это.
Аэлина кивнула.
- Но зачем? Зачем беспокоится обо всем этом? Почему просто не убить его?
Аэлина опустила кольцо.
- Я должна была знать.
- Знать что? Что Аробинн чудовище?
- Что он не пытается искупить вину. Я знала, но… Это была его последняя проверка. Чтобы он показал, на чьей он стороне.
Эдион прошипел:
- Он сделал бы из тебя свою личную марионетку – он прикасался…
- Я знаю, чего он коснулся и что собирался сделать.
Она все еще чувствовала его прикосновение к ней. Но это было ничем по сравнению с весом, давившем ей на грудь. Она потерла большим пальцем царапину на ее руке.
