— Вернутся в строй. Рядовой Студер.
— Я.
— Повторится ли наказание в будущем?
— Мон, не как нет, мон.
— Почему?
— Мон, следующего раза не будет. Взвод повторно допустивший подобное происшествие или схожее будет расформирован, как элемент несущей угрозу. Судьба каждого из бойцов взвода будет решатся отдельна, но по законам военного времени каждый будет заочно признан изменником, подлежащим расстрелу, мон!
— Верно. Встать в строй. Все слышали!?
— Мон, так точно, мон!
— У вас не будет второго шанса. — Дождавшись появления понимания у каждого из бойцов. Инструктор скомандовал. — Налево! В баню, бегом, марш!
Глава 10
— А, ты можешь не махать топором около моей головы!
— Могу. Просто убери свою бестолковку подальше от места где я работаю.
— Тогда может ты и дрова сам будешь таскать, а я постаю, покурю.
— Без проблем, иди сообщи о своей идеи инструктору. Уверен он оценит.
— Джага, Беляшь, работайте молча.
Оба шмыгнули красными носами и вернулись к работе. Я, затянув потуже узел на вязанке, закинул её на сани. За последнии недели я как-то свыкся с этой работой. Сейчас заготовка дров в зимнем лесу не кажется чем-то плохим. Только тут можно отдохнуть от постоянного ора инструктора.
По просеке, по которой мы отвозим сани с дровами, послышался перестук копыт. На поляну, где шла заготовка, на взмыленной лошади ворвался солдат.
— Приказ! Прекратить работу! Всем немедленно вернутся в расположение части!
С этими словами воин развернул кобылу, ударив её в бока и умчался обратно.
— И что это было? — Проговорил Джага с занесённым над головой топором.
— Приказ. — Сплюнув мокроту в снег буркнул Яков Николаевич, и надрывая воспалённое горло прокричал отделению. — Строимся!
Солдат на кобыле успел объехать весь лес и уже подходя к дороге рота выстроилась по взводам, оперативно выдвинувшись в сторону базы. Перед самым КПП нам пришлось пропустить колонну техники.
— Эй, смотри, не видел раньше таких юмбор. — Джага ткнул локтем в бок Беляша.
— Много ли ты вообще видел боевых-юмбор? — С насмешкой спросил Беляш.
— Достаточно. Я ведь с запада Гетлонда, именно там находятся центры по разработке и заводы по производству юмбор. Я их с детства видел. В городе, в котором я жил, даже несколько памятников им стояло. Так что кое-что понимаю. И вот это. — Джага кивнул в сторону…
Юмборы, словно замершую в изготовке для прыжка, твёрдо стоят на двух выгнутых назад массивных гидравлических стойках. Те, в свою очередь, удерживают на так называемых «гусиных лапках» широкое листообразное основание с тремя полуметровыми шипами на переднем крае и одним в «пятке».
Опорно-двигательные стойки крепятся шарнирами трёхметрового диаметра к поворотному механизму, состоящему из четырёх передаточных частей. Первая и вторая отвечают за движение стоек. Третья — за вращение корпуса, который без проблем оборачивается вокруг своей оси, делая полный оборот за сорок секунд. Четвёртая или «кольцевая» жёстко держит на себе навесные угольные бронелисты, прикрывающие сам механизм.
Корпус начинается лишь на отметке в восемь метров выше земли. По сути многоугольная коробка с приспущенной чуть вниз передней частью. Там с правой стороны располагается кабина пилота, наблюдающегоза окружением через четыре монокуляра, размером с человеческую голову. Один смотрит, прямо. Второй — в лево. Третий — в низ. Четвёртый — в небо. А за левую сторону остаётся лишь молиться. Так как с той стороны, пилот ни черта не видит без поворота всего корпуса на девяносто градусов.
Слева располагается оператор основного орудия и вспомогательного трёхпалого манипулятора. Весьма полезная вещь, если нужно разобрать завал на дороге, поработать краном для перемещения грузов, оказать поддержку в возведении водной переправы или порубить в фарш вражеских хтоников на которых жалко тратить патроны.
На данной юмборе, в качестве главного наступательного орудия, установлен огнемёт. Есть вариации со скорострельными тяжёлыми картечницами, миномётами или семидесятимиллиметровым орудием. На их фоне огнемёт кажется не серьёзным, в особенности учитывая потребление топлива. Только огнемёты устанавливают на те юмборы, которые будут участвовать в массовой зачистке живой силы противника в непосредственной близости или для выкуривания солдат из окопов, дотов и полевых бункеров. Казалось бы, как это осуществить? Как доставить такую махину в тыл к противнику для выполнения этой цели? Кто подпустит близко этого железного монстра, если только оборона уже не прорвана.
Тут как раз всё просто. Не смотря на размеры и вес, этот тип юмборы имеет персональные средства доставки себя. По бокам от корпуса, размерами с гражданский паракар, расположились два воздушных ударника. Они работают как в горизонтальном, так и в вертикальном положении.
В горизонтальном позволяют рывком преодолевать расстояния до шестисот метров. В вертикальном — подбрасываютюмбору в воздух. Собственно, по два массивных поршня на изгибах опорных стоек для этого и предназначены, чтобыв момент рывка корпус не оторвало, а в момент приземления и/или остановки инерция с гравитацией не превратили дорогостоящую технику в груду искорёженного металла. Хотя конфузы время от времени всё же случаются.
К слову, в момент рывка лучше быть как можно дальше. Ибо концентрированный удар воздуха из ударников такой силы, что на месте после старта оказываются глубокие воронки из земли, спрессованной в камень. Ещё не редко бывает, что в момент рывка, из ударников вырывает части стабилизаторов. И полоски металла толщенной в пол пальца и ширеной в половину человеческого тела, без труда разрезают корпус боевого средне бронированного мека.
Сами ударники никак не защищены. Так как не смотря на трудности и дороговизну их производства они считаются расходным материалом. В первую очередь из-за того, что уже после одного — двух применений приходят в полную негодность, корёжасобственные механические внутренности генерируемым давлением. Значит и защиту устанавливать на них не целесообразно, увеличивая тем самым и без того не малый вес.
Зато корпус бронирован выше всяких похвал. В передней части толщина шестьдесят миллиметров, по бокам — пятьдесят. Углы наклонов брони от тридцати до пятидесяти пяти градусов.
Впрочем, не бронёй единой оснащена гордость Гетлонда. Внешнего оборудования тоже хватает. С обеих сторон торца колбы светоподавителей. Своим мерцанием онине дают навестись на юмбору с помощью вспомогательных средств. Так же присутствует два утопленных в корпусе, закрытых решёткой прожектора рассеянного света. Чуть с боку пристроился цилиндр полевого радара. Хоть он и называется радаром, по большому счёту является металлоискателем, определяющимрасстояние и объём металлических объектов. С помощьювозвращаемого электрическогосигнала. Не очень мощный и весьма неточный. Ибо технология только на стадии обкатки. Однако со своей задачей справляется.
В отличии от системы ночного виденья. Которая тоже установлена, но по факту не работает. Видя только в непосредственной близости перед собой. А через чур чувствительную оптику можно испортить засветом от луча обычного фонаря. Это происходит из-за того, что насыщение светом идёт за счёт нагревания тонкой пластины искусственного кристалла корунда. Прямые же световые лучи попросту разбивают тонкую кристаллическую решётку кристалла. Которая и так подвергается колоссальному воздействию.
Сзади, на возвышении корпуса две башенки картечниц со стрелками, смотрящие в разные стороны способные засеивать округу свинцовыми издельями в ладонь величиной со скоростью двести выстрелов в минуту. Между ними притаилось отверстие командирского перископа.
А вот места под рацию не нашлось. Нет, конечно у экипажа она есть, но только обычная, пехотная. Которая не способна принять или отправить сигнал через такой слой метала. Поэтому прорывной технике приказы передают по старинке: либо флагами, либо сигнальными ракетами.
