Утрата этой промышленной зоны приведёт к потере четверти производственных мощностей военной техники. Производство уже начали эвакуировать на запад, но для этого требуется время, а в связи с уничтожением транспортного узла в Ауберге и большей части самого города…
Странное чувство… Каждый раз, когда начинаю думать о столь ненавистном месте, в котором я провёл всю свою никчёмную жизнь, от чего-то накатывает злость. Казалось бы, мне должно быть всё равно, но нет. Не признак ли это того, что у меня начинаются беды с башкой? Вопрос риторический.
— Река даёт нам преимущество в удержании нашей нынешней позиции. Русланд делает регулярные попытки переправится и закрепится на этой стороне. Отдельным диверсионным группам это даже удаётся. Так же будьте особенно бдительны с местными жителями, они хоть и признанные граждане империи, но восемьдесят процентов местного населения это Балты и выкресты. У многих из них многих есть Руслонские корни. Поэтому акты коллаборационизма вполне имеют место быть. Уже установлены случаи диверсий, ложных доносов и добровольной сдачи в плен, для перехода на сторону врага. В таких случаях считать гражданских военными преступниками, несмотря на пол и возраст, и поступать как с врагом. Но помните! За насилие или мародёрство, наказание одно. Оправданий этим преступлениям, нет. — Комисар шумно втянул воздух, выпустив облако пара. — Отступать некуда. Каждого кто побежит — лично пристрелю! Умиреть и выжить можно только здесь! Лейтенант, раздайте. — Бросил комиссар, скрываясь в облаке налетевшего едкого дымам.
Каждый получил в руки жёлтый конверт, пропитанный парафином с несколькими марками и штемпелям военной почтовой службы на нём. Внутри оказалась два обычных тетрадных листа и бланк… бланк завещания. Точнее предсмертного пожелания. Юридической силы он не имеет, но может учитываться при разделении имущества умершего. В нашем случае — погибшего.
— Долбаные ублюдки. — Громко, чтобы все из роты его услышали, но достаточно тихо, чтобы не услышал ушедший лейтенант, возмутился Беляш. — Они даже не пытаются скрыть, что мы уже мертвы. Суки!
— А ты что, другого ожидал? — Ковыряя носком ботинка землю, угрюмо рассматривал конверт Джага.
В образовавшейся тишине звук разрываемой бумаги стал отчётливо слышен. Клочки бумаги плавно опустились в жидкую грязь под ногами, наполняясь тёмной влагой.
— Ты чего? — Подойдя спросил Яков Николаевич.
— Завещание нужно тем, кто собирается умирать. — Смотря ему в лицо, спокойно ответил я.
Глава 11
Каждый получил в руки однозарядную винтовку «Шпихэнн» М-1. Первая серийная винтовка порохового семейства, поступившая на вооружение в армию всего три года назад. Прицельная дальность двести метров, но пуля летит на дистанцию до километра. Была укорочена по требованию военного комитета для более удобного ведения боя в траншеях, что конечно сказалось на точности. Патронник находится сверху, главным неудобством которого является то что, если после помещения патрона в патронник сразу же не убрать палец. Тебе его сломает ложка ствольной коробки.
Это то немного что, я успел подчерпнуть из пары, лекционных занятий, которые проводил инструктор. В принципе не предполагалось что нас снабдят именно этим оружием. На стрельбищах нас учили работать в основном с пневматикой так, как она всё же намного более распространена. Или пороховыми винтовками Берга. А тут вот как.
Каждый из нас получил по две сотни патронов в двух подсумках, крепящихся к поясу. Оружие нам досталось уже побывавшее в боях о чём свидетельствуют глубокие царапины и выщерблины на прикладе. Так же к винтовкам шли двадцатисантиметровые трёх гарные штыки, крепящиеся за два железных кольца.
На пороховом оружии нет системы предохранителей поэтому офицер снабжения предупредил, что ходить с заряженным оружием по лагерю можно только на свой страх и риск. Это предупреждение мало кого остановило и сразу раздались щелчки заряжаемого оружия. Кое кто даже догадался сразу прицепить к ней штык, не особо думая о том, что в траншеи он будет только мешать, не говоря уже о нарушении баланса во время стрельбы.
Первое ощущение в этом месте, словно здесь пытаются убить саму землю. От горизонта до горизонта на сколько хватает взгляда перепаханная кратерами артиллерийских снарядов земля. Редкие скелеты обгорелых деревьев корнями вцепились в истерзанную заледенелую почву.
От сюда, с небольшого пригорка видна река, по которой мерно сплавляются ледяные глыбы. По её обеим берегам нестройными рядами нагло раскинув заострённые конечности, над песчаной полосой берега нависает палисадник. За ним бруствер, укрытый засекой, переходящий в трудно различимый люнет. От дота к доту тянутся бесконечные нитки траншей, перекрывшие своей сетью всё видимое пространство, уходя в мёртвую бесконечность затянутых дымом полей.
На каждом метре, на каждой насыпе, в каждой яме вольготно раскинув свои острые кольца, расположилась «нить войны», повиснув на сколоченных крест на крест рогатках.
Тут и там, на этой и на той стороне, в небо бескрайним потоком уходят густые чёрные столбы дыма. Создавая единое едкое облако, скрывающие нас от них, а их от нас.
Вот особенно холодный порыв ветра сорвался с места увлекая за собой дымные столбы. И на минуту стали отчётливо видны оба берега. По обе стороны реки, трупы регулярно убирали штрафники. Однако к воде никто не совался. Сотни и сотни побелевших тел, смёрзшихся в единый человеческий пласт.
— Ну и дерьмо, а я-то думал нас на базе разносолами не баловали. — Джага с лицом великомученика запихивал себе в рот кашу, скатанную в шарик.
— Проблемы с поставками. Грёбаные Русланцы первым делом уничтожили все дороги. Да и сейчас регулярно совершают налёты на территорию за пределами фронта. Так что привыкайте, в округе уже месяц как не то что ни одной курицы, не одного голубя не осталось. Всё до чего могли добраться — сожрали.
Сержант Макс, высокорослый улыбчивый крепишь с рваной раной под глазом, был послан к нам показать, что да как. И с этой задачей он справляется отлично.
По идеи мы должны были дополнить одну из рот, понёсшую потери. Однако, по итогу, полностью заменили её на данном участке.
Второе отделение шестой шлехт-роты разместили аккурат рядом с отделением артиллеристов которыми командовал Макс. Хотя он сразу сказал, что не хрена в этом не понимает и из него артиллерист, как из говна пуля. Просто предыдущий состав погиб в полном составе, а его отделение до этого на точку доставляло снаряды. Решив, что он краем глаза что-то да видел, командование его и определило сюда. А если командир сказал «надо», солдат ответил «есть».
Почему сюда не отправить обученных солдат, хотя бы для обслуживания тяжёлых орудий? Ответ до банальности прост, можно сказать элементарен.
Сорок два года назад произошло последнее расширение империи Гетлонда в старом свете. С того момента был взят курс на исключительно колониальное расширение. Перебрасывать многотысячные войска с континента на континент не очень-то и удобно. Пришлось сделать упор на личностную подготовку солдат экспедиционных корпусов, опирающуюся на тактику малых групп, точечную военную помощь то одним, то другим. Да и главным оружием стала не грубая военная сила, а дипломатические связи и торговое влияние.
Касательно ближних границ. Потрясти оружием, перейти границу или захватить какой-нибудь пограничный район — подобное никогда не прекращается. Однако в таких конфликтах живая сила задействована минимально, в основном друг на друга стороны посылают хтоников. У кого больше, тот и победил. По крайней мере в этот раз. Подобное даже войной никто не называет из-за минимальных жертв и мизерного ущерба. Просто военное столкновение или конфликтная ситуация на границе. На всех границах кроме Русланда.
Причина такой мышиной возни вместо полноценной зарубы такова. Каждая из трёх великих империй Старого света за сто тридцать лет поочередно проиграла войну КША. Некоторые, как Нортумбрия, не раз. Из-за чего путь в Новый свет империям закрыт, по крайней мере для колонизации.
