Никто им не мешал уйти восвояси.
— Что у вас за отношения с этим человеком? — задумчиво спросил Боссинэ, допивая вино. — Какие еще тайны, Игнат, за вашей душой?
— Не пытайтесь о них узнать, Лесс, — мягко отговорил я купца от дальнейших расспросов. — Я и так стараюсь по мере сил уберечь вас от своих призраков в шкафу.
— Впервые в жизни мне хочется побыстрее вернуться в Скайдру, — тяжело вздохнул торговец, и я был с ним полностью согласен.
В Скайдре у меня оставалось одно нерешенное дело, самое трудное по своему исполнению.
К вечеру все корабли нашего каравана выстроились на рейде, готовые к отплытию. В трюмах находился товар, который Боссинэ собирался реализовать в Скайдре, матросы и штурмовики, наконец, получили возможность сойти на берег и окончательно опустошить портовый трактир и парочку мелких таверн в городе, чему их владельцы были невероятно счастливы. Доход от проданного вина и пива превысил расходы на починку мебели. А этот факт считался самым главным критерием успешной торговли.
Утром на мачтах с тяжелым хлопаньем развернулись паруса, и поймав ветер, нефы пошли по Пламонту вниз, но сразу за высоким холмом, ставшим ориентиром для сделки, остановились. Подъемом гравитонов занимались матросы, умеющие держать язык за зубами, под руководством Бруно и Аргая. На операцию потратили не меньше трех часов. Искать боевые кристаллы в мутной холодной воде, да еще на заиленном дне оказалось не так-то просто. Тем не менее трое опытных ныряльщиков обнаружили их, запихали в специальные парусиновые мешки, к которым были привязаны веревки, после чего гравитоны подняли на поверхность, а точнее — сразу в шлюпки. Боссинэ хотел тут же отправиться на берег, поэтому самолично находился в одной из них.
Котрил прибыл на обговоренное место с десятком всадников. Явно барон Шаттим обеспокоился прикрытием своего вассала. Тот, видать, наговорил ему про страшных наемников Игнаты Сироты, поплакался в жилетку и получил то, что хотел: вооруженную охрану. Значит, правильно я не стал трогать Рэйджа. Не хватает мне еще и конфликта с местоблюстителем Шелкопадов. Что за человек барон Шаттим, я не знал, поэтому стоило быть осторожным.
Отряду сеньора пришлось проехать вдоль берега, чтобы встретить шлюпки с грузом. Мы наблюдали за передачей гравитонов с борта, а внутри шевелилась мыслишка, что они могли пригодиться для нового корабля, который я замыслил строить в довесок к «Тире». И тут же обрывал себя от неуемной жадности. Если кто-нибудь прознает про боевые гравитоны, стоящие на моем бриге, не поздоровится никому: ни экипажу, ни штурмовикам, ни мне с Михелем и Леоном. Сразу всплывут пиратские связи и мое прошлое, и лорду Торстагу легче будет уничтожить меня, чем попасться на махинациях с гравитонами. К которым, кстати, причастен и сам король.
Так что будь осторожнее, Игнат Сирота.
— Переживаешь, что упустил шанс расправиться с Котрилом? — правильно прочел мои эмоции на лице дон Ансело, стоящий рядом и следивший за передачей гравитонов вымогателю с помощью подзорной трубы.
— Он еще испортит нам много крови, — откликнулся я.
— Такие люди рано или поздно делают ошибки, — подбодрил меня старый боевой товарищ. — Я уверен, что ты найдешь элегантный способ убрать ублюдка.
— Сдается мне, Котрил — не самый опасный человек во всех раскладах, — я никому не говорил о сговоре с лордом, и от этого на сердце становилось еще тяжелее. Как провернуть комбинацию, чтобы и старик жив остался, и Торстаг поверил в его мнимую смерть, и оградить Тиру от посягательств канцлера? А еще тяжелее не рассказать девушке о моем сговоре со старейшиной рода. «Смерть» старика потрясет ее, и что будет дальше, я не могу просчитать, вступая на тропу неопределенности.
Между тем шлюпки достигли берега, матросы подхватили парусиновые мешки и потащили их навстречу приближающимся всадникам. Когда между ними оставалось не больше ста футов, все резко остановились. Боссинэ что-то говорил, показывая на четыре мешка, потом от всадников отделились четверо человек, одного из которых я признал сразу. Котрил со своими людьми доехал до места встречи, один из них спрыгнул с лошади, присел на корточки и развязал мешок. Заглянул внутрь, на некоторое время замер, а потом сделал то же самое с другими мешками. Все это время никто не сделал лишнего шага, словно какая-то договоренность мешала людям переступить невидимую черту. Боссинэ скрестил руки на груди и ожидал, когда закончится проверка товара.
Наконец, Котрил кивнул, и купец со своими матросами вернулся к шлюпке. Он снял с себя огромную ответственность, и я даже видел, как Лесс улыбался. Но мне не понравилось, что происходило за его спиной. Всадники стали окружать гребцов. Неужели люди барона Шаттима решили избавиться от Боссинэ? Ну и какая необходимость? Свидетелей целая куча, отряд наемников на кораблях — я за своего нанимателя отвечаю головой, и его гибель не прощу однозначно.
— Бруно, дай предупредительный! — крикнул я боцману, стоящему рядом с кормовой пушкой, повернутой в сторону берега.
Мы заранее договорились, что пушки прикроют Боссинэ в случае серьезной опасности, поэтому вся речная артиллерия была приведена в боевую готовность. Над рекой гулко ухнул выстрел. Ядро со свистом описало кривую и упало аккурат в нескольких футах от берега, вспенив воду разрывом. Лошади в испуге встали на дыбы, и вся задумка местных пошла прахом. Мы намекнули, что шутить не стоит. И намек был понят. С трудом уняв мечущихся по берегу животных, всадники остановились и слаженно отъехали в сторону, дав возможность Боссинэ и его матросам спокойно добраться до «Соловья».
— Теперь я понимаю вашу неприязнь к этому человеку, — наливая в кружки вино, сказал купец, когда мы по его просьбе зашли в каюту. Мы — это я с доном Ансело и виконтом Агосто. — Не хотелось верить в дурные намерения того, с кем договорился. Но какую выгоду извлек бы сеньор Котрил от моей смерти?
— Даже не представляю, — честно признался я. — Возможно, такими действиями Рэйдж дал понять, чтобы вы забыли о гравитонах и о человеке, которому они понадобились.
— Бред, — фыркнул Боссинэ, скидывая промокший кафтан прямо на кровать. — Помимо меня на «Соловье» остались люди, которым много что известно, начиная с острова Норри. Да хотя бы вы, Игнат, и вы — ваша милость. Что, всех вырезать?
Виконт Агосто ничего не ответил, попивая вино. Но после недолгой паузы все же предпочел пояснить:
— Вероятно, для барона Шаттима картина происходящего куда яснее, чем вам. Помнится, было высказано предположение об истинном предназначении гравитонов. Расскажите, какого черта понадобилось местоблюстителю грабить Спящие Пещеры? Вы тогда предпочли промолчать, а мы не настаивали на подробностях.
— Вы же были у Шаттима, — неприязненно сказал Боссинэ.
— Думаете, он посвятил меня в свои планы? — иронично спросил Ним.
— Но я тоже слабо представляю мотивы барона, — купец осушил свою кружку и снова наполнил.
— У вас было предположение, а оно на чем-то же основывается! — воскликнул дон Ансело, заслужив одобрительный взгляд виконта.
Боссинэ медленно опустился на кровать и сказал:
— Мне по долгу своих негоций часто приходится проводить караваны не только по Рокане и Пламонту. Ходим мы и по Эритии. Вообще, центральные провинции пронизаны очень мощной речной системой, чем торговые компании и пользуются. Так вот, уже почти второй год ходят упорные слухи, что часть барон этих провинций недовольны политикой абсолютизации королевской власти. Все привилегии, данные им исстари, постепенно заменяют новыми законами и уложениями. Нелояльных стараются убрать любыми методами. Кто соглашается — получает гарантии неприкосновенности. Недовольных, однако, куда больше. Мы, торговцы, стараемся держаться от политики подальше, понимая все риски и опасности. И все же полностью отдалиться от нее не получается. Зреет какой-то заговор. Может, против короля. Может, против новой системы вассалитета…
Боссинэ опасливо покосился на дверь, но дон Ансело, сидевший на лавке неподалеку от нее, сделал знак, что контролирует ситуацию. И все же наниматель понизил голос:
