Машино лицо скривилось, а по щекам потекли слезы. Руки ее задрожали, зубы вдруг начали клацать, будто голышом сидела на морозе и продрогла до самых костей.
Сергар встал, взял одеяло, закутал девушку до подбородка, прижал ее голову к своей груди:
– Подробности не нужны. Я хочу лишь знать, где они сейчас, могу ли до них добраться, а еще…
– Не надо! Не надо…сейчас! – голос Маши сорвался, и она снова задрожала – Я теперь здорова, заработаем много денег – ну их к чертовой матери! Сдохнут, когда-нибудь – все равно сдохнут!
– Меня это не устраивает, чтобы когда-то! Я хочу – сейчас! – холодно сказал Сергар, подавшись вперед, и Маше вдруг показалось, что глаза парня светятся голубым огнем, как у зверя, или вампира из ужастика – Я намерен наказать подлецов сам, лично, не оставляя это дело на волю богов!
Маша снова удивилась – почему богов, а не бога? Но возражать не стала. У всех свои тараканы в голове, и Олег не исключение. Какая ей разница, в каких там богов он верит? Главное – мужик классный! И лекарь!
– Ой! И куда родинка на животе делась?! – восхитилась Маша, и взглянув на правую руку, вытаращила глаза – И шрам пропал! Я с забора в десять лет упала, и прямо на разбитую банку! Ничего себе! Вот это да! Ты еще и пластический хирург! Слушай, а можешь…ну…например…грудь больше сделать?! Или там нос другой?! Или уши?! Можешь?! Да мы с тобой миллионерами будем, если можешь! Ну его черту, лечение, мы с тобой бабки будем в сто раз больше зашибать!
– Где они?! – мрачно, тяжело перебил Сергар – Дорогу покажешь?
– Не покажу! – решительно мотнула головой Маша – Такие перспективы открылись, а если ты их грохнешь – нас сожрут! Эти твари, как я поняла, к Черену приезжали. Из самой Москвы! У них наркоты дофига было, и не дешевой – "снежок"! Кокаин, то есть. А знаешь, сколько он стоит?! Хмм…и я не знаю, но говорят что дорого, гораздо дороже, чем герыч, винт или спайс. Непростые, точно.
– Кто такой Черен?
– Ну…Черен! Бандит, считай. Он теперь предприниматель, депутат, вроде как не бандитствует, только я не верю. Такая же тварь, как все они, шпана, только высокого полета шпана. Ненавижу шпану!
– А как же твой брат? – Сергар поднял брови и усмехнулся – Он ведь тоже бандит! Шпана! Как же так?
– Витька… – Маша слегка смутилась, потом решительно тряхнула головой – Он другой! И он никогда не хватал девок с улицу, не насиловал их, не издевался! В авторитете был, да! Дрался с пацанами! А то что они банк хотели грабануть – Ну…дурак. Говорил: "Скоро заживем с тобой! Выберемся из этого болота! Уедем!" Выбрался. Уехал, ага. И не надо мне Витькой глаза колоть! Он мой брат! И все тут! А ты мой мужчина! И я за вас обоих глаза выцарапаю!
– А кому раньше? Мне, или ему? Если мы друг друга не залюбим?
– Обоим! – хихикнула Маша, и тут же нахмурилась – Слушай, ты ничего со мной не делал? Я имею в виду с башкой? Я вроде помню, а вроде и не помню… Я должна сейчас выть, кататься по полу, вспоминая все, что они со мной творили, а вроде как не со мной было… Это же ненормально!
– Ничего не делал! – соврал Сергар, который во время работы с мозгом Маши внушил ей, что все это было давно, не важно, и вообще – вроде и не с ней.
Он в детстве видел, как хоронили повесившуюся девчонку – ее изнасиловали двое ублюдков, охранников купеческого каравана, проезжавшего через село. Мать сказала, что та не перенесла воспоминаний, слишком страшных, чтобы каждую ночь ложиться спать, помня, что с ней творили. И рядом не нашлось умелого лекаря, чтобы избавить несчастную от проклятой памяти. Увы, не все лекари умеют править душу. Только лучшие, самые умелые и сильные.
Сергар тогда удивился, но запомнил этот случай. Он вообще-то всегда обладал великолепной памятью, как на Земле говорят – фотографической. Или почти такой. Частенько ему было достаточно прочитать нужный трактат один-единственный раз, чтобы потом тот всплыл в голове в самый нужный момент, тогда, когда этого совсем и не ожидаешь.
Тело Олега не обладало способностями тела Сергара, но не сказать, чтобы оно было глупым, или забывчивым. Зная специальные методики (а Сергар их знал), зная, как составить мнемонические снадобья, можно было добиться не худшего результат, чем если бы маг был в своем прежнем теле. Мозг не статичен, он развивается, его можно тренировать – это знает любой лекарь.
– В общем, так – решительно закончила Маша – Не надо никакой мести. Уедут, и черт с ними! Забудь!
– И это забыть? – Сергар указал на пачки денег, лежащие возле кровати на полу – Это – откуда?
– Это? – Маша потерла лоб, нахмурила брови – Не могу вспомнить! Ну… хоть убей – не помню, и все тут! Кажется – вот-вот ухвачу, сейчас – и не могу. От этих козлов, точно. Похоже, что я почистила им карманы. Откуда же еще? У меня таких деньжищ отродясь не бывало!
Она встала, подняла пачки, прикинула:
– Миллиона четыре, не меньше! Пятитысячные!
Снова посмотрела на Олега, глянула исподлобья:
– Я должна помнить, но не помню! Точно ничего не делал?
– Может твой мозг защищается, убирая опасные для душевного здоровья воспоминания? – "на чистом глазу" предположил Сергар – Ты ведь знаешь такие случаи, когда люди не хотели вспоминать то, что не хочется. Как бы забывали, засовывают воспоминания в дальний угол мозга.
– В дальний угол? Может быть… – пожала плачами Маша – Ага, что-то слышала про такое. Только почему-то мне кажется, что очень важно вспомнить…что-то вспомнить. Но что – не знаю. Тьфу, аж голова заболела!
– Маша, они знают, кто ты такая? – прервал опасную тему Сергар – Где живешь? Где работаешь?
Девушка улеглась, накрывшись одеялом по самый подбородок, помолчала, обдумывая, с сомнением помотала головой:
– Нет. Они затащили меня в машину на улице. Ничего не спрашивали. В сумочку не лазили. Паспорт на месте. Машина с московскими номерами, парни чужие. Когда въезжали – меня никто не видел. Да и не могли увидеть – стекла тонированные. Бармен в сауне тоже меня не видел. Нет, не найдут! Думаю – не найдут.
– Думаешь? – усмехнулся маг – Ты забрала у них несколько миллионов рублей, оскорбила их, унизила – ведь для мужчины нет унижения страшнее, чем то, что получено от женщины! Судя по поведению этих тварей, они очень любят унижать женщин, а этим обычно занимаются люди слабые, забитые по своей жизни. Ведь на ком-то нужно выместить свою злобу от того, что они такие ничтожные насекомые? Этим они приподнимаются над самим собой и над окружающими. Им так кажется. И теперь представь – девка, которую они мучили и насиловали, вдруг взяла верх – сбежала, да еще и обокрала! И как ты думаешь, они не будут искать?
– И что будет? – в глазах Маши плеснулся страх, она съежилась, сделавшись еще меньше, забралась под одеяло так, что остались видны только глаза и верхняя часть головы. А еще пальцы, побелевшие, вцепившиеся в край одеяла.
