Нерея выдавила ответную улыбку, не сводя глаз с ожога на его груди.
— Давай, я вылечу тебя. — Не дожидаясь ответа, она протянула пальцы к ожогу. — Тебе, наверное, очень больно, да?
По правде говоря, до этого мгновения Маг вообще не чувствовал боли. В пылу сражения он забыл про ожог, но теперь, когда она напомнила ему о ране, он ощутил сильное жжение чуть ниже основания шеи.
— Немножко. — Он приподнял голову, подставляя обожженное место ее пальцам.
Не каждый из Сил умел залечивать раны, но у Нереи это получалось хорошо — способность лечить соответствовала ее мягкому, сострадательному характеру. От усердия она наклонила голову набок, ее глаза не отрывались от ожога, и Маг мог беспрепятственно рассматривать ее лицо, на котором утвердилось озабоченно-старательное выражение. Оно напомнило ему о сестричке, с такой же озабоченной старательностью промывавшей рану на его голове.
Обруч белого металла поблескивал на ее лбу, придавая опрятность и строгость белокурым, распущенным по плечам локонам. Длинные ресницы были полуспущены, светло-серые глаза внимательно следили за раной и прикасавшимися к ней кончиками пальцев, губы едва заметно шевелились, сопровождая движения рук, Нерея боялась сделать ему больно. Ее белая шея была полузакрыта глухим стоячим воротничком, голубоватый блеск которого подчеркивал теплый цвет кожи ее лица. Тонкое платье обтягивало стройную фигурку, узкую талию, переходившую в небольшие округлости бедер. Никакой избыточности, никаких бьющих в глаза признаков пола — но, тем не менее. Магу вдруг захотелось положить ладони на ее талию.
Интересно, сойдутся ли его пальцы при обхвате? Маг подавил соблазн в зародыше, он даже не завел руки за спину, чтобы предохранить себя от искушения. Он считал себя выше этих игрушек, ему не хотелось тешить себя иллюзией близости, чтобы после остаться лицом к лицу с собственным разочарованием. За кого бы ни принимала его Нерея, у них не было ничего общего. Она не понимала его стремлений, а он, несмотря на то что ему были известны ее желания, понимал их только рассудком. В нем ничто не отзывалось на них, а без внутреннего отклика понимание было неполным. Пусть все остается, как было.
— Все. — Она полюбовалась на свою работу, точно так же, как его прежняя сестричка.
— Спасибо, — сказал Маг.
Его лицо сохраняло непроницаемость, но что-то в голосе, видимо, выдало его. Щеки Нереи вспыхнули, глаза засияли, словно у обрадованного ребенка.
— Ты… ты очень занят? — Она по-прежнему стояла вплотную к нему, хотя необходимость в этом отпала. — Что ты собирался делать?
Маг протянул руку и провел по ее волосам, словно поправляя их, хотя из ее прически не выбился ни один волосок.
— Я свободен. — Он отступил от нее и повернулся лицом к морю. — Поэтому я собирался исполнить одно давнее обещание.
— Кому? — спросила она.
— Себе. Слово нужно держать, даже если дал его себе. Особенно, если дал его себе, — поправился он.
— А какое слово? — полюбопытствовала Нерея. — Это не секрет?
— Нет, — улыбнулся Маг. — Мне хотелось взглянуть на море глазами человека. Я как раз создавал себе плотное тело, когда появилась ты.
— Зачем? — удивилась она. — Зрение творца лучше человеческого. Мы видим то, чего никогда не увидеть людям.
— Может быть, и люди видят то, чего никогда не увидеть нам, — сказал Маг. — По-моему, иногда бывает полезно взглянуть на мир другими глазами.
— Да… — Нерея потупила глаза и замолчала. Было заметно, что она всерьез обдумывает его слова. Вдруг ее лицо изменилось, она встрепенулась и взглянула на Мага. — А можно я тоже попробую?
— Почему нельзя — конечно, можно, — усмехнулся он. — Ты умеешь создавать себе плотное тело?
— Умею, — кивнула она. — Мне приходится иногда являться служителям храма. По работе. Но… — Она запнулась, на ее лице проступило смущение.
Ее недоговоренность выглядела подозрительной. Нерея совершенно не умела притворяться.
— Но — что? — Маг взглянул на нее в упор.
Нерея с неловкостью отвела взгляд.
— У нас считают, что это неприлично — без необходимости принимать человеческий облик, — выдавила она. Маг почувствовал, что за ее словами кроется нечто большее. — Видишь ли, некоторые из Сил злоупотребляют этим, чтобы предаваться человеческим порокам и удовольствиям. Конечно, остальные не одобряют подобные наклонности… тебе, наверное, нужно об этом задуматься.
— Мне?! — изумился Маг. — Почему?!
— Ты очень много времени проводишь в плотном теле. — Нерея едва шевелила губами, было видно, как неудобно ей говорить об этом. — У нас такие вещи часто обсуждают, в том числе и… — Ее голос замер на полуслове.
— Меня? — договорил за нее Маг.
Она виновато кивнула.
— А они знают, чем я там занимаюсь? — резко спросил он. — Ведь Силам недоступны дела Властей!
— Нет, но… — Нерея вздохнула. — Ясно, что ничем хорошим — все убеждены в этом. Зачем же еще подолгу оставаться в плотном теле? Это же чрезвычайно неудобно!
Маг ничего не ответил. Слова Нереи доходили до него очень медленно, гораздо медленнее, чем обычно. Не имея привычки совать нос в чужие дела, он совершенно упустил из вида, что многие из Сил относятся к Властям и их делам с болезненным любопытством. И сам он, и другие Власти предпочитали одиночество, поэтому он никогда не задумывался, чем занимаются Силы, когда они собираются вместе. А они нередко собирались в компании, чтобы развлечься и поговорить, и немалую долю этих разговоров составляли сплетни и домыслы о Властях.
— Извини, я не хотела… — пробормотала Нерея, увидев его застывший взгляд, изумление в котором медленно сменялось гневом.
Маг подавил нарастающий гнев — ведь она была ни в чем не виновата, простодушно высказывая то, о чем за его спиной шептались другие Силы. Она была не виновата, что была такой же, как они.
Его влечение к ней исчезло. Он отвернулся и подошел к воде, остановился у самого края. Сзади послышались легкие шаги — Нерея спешила вслед за ним.
— Ты обиделся? — прозвучал ее голос.
Маг обернулся и невозмутимо встретил ее взволнованный взгляд:
— Я? Нет.
То, что он испытывал сейчас, было не обидой, а отчуждением. Он не принадлежал миру сплетен и ничтожной суеты, в котором протекали будни этих Сил. Он отказывался принадлежать ему.
— Я хочу посмотреть на море вместе с тобой, — умоляюще сказала она. — Глазами человека.
Маг сейчас был не в том настроении, чтобы смотреть на море, но ему стало жаль ее, ее порыва.
— Тогда, — он заставил свои губы улыбнуться, — давай становиться людьми.
