Дэн Эбнет - Молоты Ульрика

И другой звук - голоса. Их отдаленное бормотание напоминало о храме, о священнике, нараспев читающем непонятные слова старинного ритуала. Голоса раздавались оттуда же, откуда шел свет. Ритм им задавал бой барабана. Отряд распался на части. Воины бесшумно бросились вперед, пригибаясь к земле, скрываясь за колоннами. Грубер шел по правому краю вместе с Эйнхольтом, Мачаном и фон Фольком. Левое крыло составляли Арик, Хадрик и тилеанец Гуль-до. По центру шли Левенхерц и Шорак с Лорчей, своим вторым телохранителем. Они перебегали от колонны к колонне, скача из тени в тень. С оружием наготове они стремились на свет, как смертоносные мотыльки.

Левенхерц проскочил последний фут открытого пространства и припал спиной к колонне. Этот звук - нет, не пение, а мерное дыхание камня - сводил его с ума, просто ужасал его. Он посмотрел на подбегавшего к его колонне Шорака. Тот вытирал уголок рта шелковым платком. На ткани была кровь.

- Магистр? - участливо прошептал Левенхерц.

- Все в порядке, дружище. - Магистр закашлялся, прикрывая рот платком. В его дыхании Левенхерц безошибочно распознал металлический запах крови. - Все в порядке. Просто тут на воле бродят всякие духи - смертельно опасные, злобные твари. Я их чувствую, и это сжигает мою глотку.

Со своей позиции за колонной Арик рассматривал источник света. В огромной каменной чаше старинного чана для засолки были сложены вязанки прутьев и веток, горевшие ярким белым пламенем. Языки пламени лизали душистое Дерево, и в воздухе расплывалось облако кисловатого аромата. Дым столбом поднимался вверх и уходил в отдушину на потолке пещеры. Теперь, по меньшей мере, стало ясно, откуда шел "потерянный" дым.

Вокруг огня стояли каменные глыбы, напоминавшие нечто среднее между сапожной колодкой и табуретом. Глыбы громоздились у центрального очага без соблюдения каких-либо видимых закономерностей. Кроме одной. На каждом постаменте лежал один из бесценных предметов: блестящая заздравная чаша, хрустальная бутыль, тонкий просвечивающий отрез льняной ткани, золотой кубок, браслет из когтей пантеры, украшенный жемчугом, знак бургомистра, скипетр, серебряные часы, кинжал, маленький шелковый мешочек… Еще многие предметы Арик не разглядел, но он увидел главное; Челюсти Ульрика поблескивали в свете костра на одном из камней.

А еще Арик увидел двадцать фигур в капюшонах. Люди стояли на коленях среди камней, повернувшись лицом к огню. Именно они были источниками пения. Один из них бил в барабан.

В центре всего этого стояла тощая фигура в черной одежде. Она стояла спиной к огню, обратившись лицом к людям. Движения изможденной фигуры были резкими и отрывистыми, как у марионетки. Она подергивалась в такт барабанному бою. Никаких подробностей Арик не мог разглядеть, но нутром чуял, что более отвратительного существа в жизни не видывал. Ему хотелось оказаться в другом месте. Орды бесноватых зверолюдов в Драквальде казались ему сейчас гораздо более приятной компанией, чем этот черный ужас.

Скорчившийся за колонной рядом с Шораком Левенхерц взглянул на мага и с ужасом увидел, как сильно тот побледнел.

- Шорак? - обеспокоенно позвал его Левенхерц. Маг на мгновение прислонился спиной к колонне, чтобы успокоить дыхание. Его лицо приобрело болезненный оттенок и покрылось испариной.

- Левенхерц… Это… - пробормотал маг. -Плохо дело, малыш. Звездная Корона! Я всю жизнь провел в общении с невидимым миром. Я ему обязан своими силами. Боги знают, порой я сталкивался с темными существами. Знаешь ли, искушение велико. Но это., этот ритуал настолько проникнут тьмой, его магия столь зла и тлетворна - я никогда не видел и не чувствовал ничего подобного. Мы еще пожалеем о том, что сюда пришли. Левенхерц, малыш, я даже в мыслях представить не мог, что такой кошмар существует! Это место - оплот самой Смерти!

Левенхерц посмотрел на мага в тусклом свете белых ламп. От его недавних надменности и властности не осталось и следа, вся самоуверенность испарилась. Драматических эффектов больше не будет. Левенхерц знал, что Шорак был достаточно сильным городским магом, одним из лучших в Мидденхейме. Его умения оказалось вполне достаточно, чтобы привести их сюда. Но сейчас он был просто человеком. Испуганным человеком, сердце которого ушло в пятки. Левенхерц испытывал неизмеримую жалость к магу. И неизмеримый страх за всех, кто пришел с ним в этот зал. Если уж великий Шорак убоялся…

Грубер лежал на животе и смотрел. Перед ним лежали утраченные сокровища, и теперь у него не оставалось никаких сомнений, что они используются в качестве символов при наложении каких-то чар, как и рассказывал Шорак. "Нет, не чар, - поправил себя Грубер. - Проклятие - куда более подходящее слово". По его коже побежали мурашки. Все из-за этих звуков, словно стены вокруг него дышали. Или из-за барабанного боя. Или из-за пения коленопреклоненных фигур Нет, скорее всего, причина в той дерганой марионетке у огня. Грубер молил Ульрика, чтобы он в милосердии своем больше никогда не дал ему увидеть ничего подобного.

Фон Фольк подкрался сзади, и Грубер медленно обернулся к нему. Страх превратил глаза Пантеры в черные немигающие дыры.

- Что будем делать, Волк? - прошептал фон Фольк.

- У нас богатый выбор, Пантера? - с горькой усмешкой спросил Грубер. - Здесь и сейчас вершится великое и беспощадное зло, и тьма накроет весь город, который мы поклялись защищать до последнего вздоха, если мы не вмешаемся. Давай делать то, чему нас учили, и молиться, чтобы этого было достаточно.

Фон Фольк кивнул, сделал глубокий вдох, провел ногтем по лезвию меча. Потом он перевел взгляд на группу Арика. А несколько секунд спустя поймал взгляд Хадрика и сделал отрывистый рубящий жест кулаком. Хадрик поднял арбалет.

Барабан задавал ритм. Пение продолжалось. Камни по-прежнему дышали, пытаясь втянуть в себя воздух. В костре потрескивали сучья. Вонь смерти и разложения заполняла воздух. Фигура-марионетка дергалась. Хадрик выстрелил.

Арбалетный болт ударил марионетку в грудь и отбросил ее в огонь. Она завизжала нечеловеческим голосом и схватилась за оперенное древко, барахтаясь в огне.

Нечестивцы в капюшонах оборвали пение на полуслове, вскочили на ноги и начали оборачиваться, когда Волки, Пантеры и тилеанцы уже набросились на крайних поклонников неведомого культа.

Арик бросился к костру, раскручивая молот. За ним рванулся Лорча. Нечто похожее на марионетку горело с пронзительным криком, как факел, и все еще пыталось выбраться из огня.

Певцы темных гимнов откинули капюшоны и бархатные плащи. Блеснули кольчуги и глаза, полные ярости, замелькали мечи и секиры. Их лица, перекошенные криками, и доспехи были измазаны кровью.