Теперь осталось укрепить кристалл на лапке голубя, которого я все-таки купил в Вальгеро, и надеяться, что он удачно разминется со стрелами охотников и с когтями и клювами хищных птиц...
А еще сильнее я надеялся, что информация епископу не понадобится. Что не придется никого посылать заканчивать проваленное мною задание.
Глава третья. Великая Гексаграмма Хигарта
Магия в исполнении профана и недоучки опаснее бритвы в руках несмышленого младенца, страшнее факела, пылающего в книгохранилище, и ненадежнее слов девы, обещающей любить вас вечно.
Зи Элейн, «Путь к Свету»
Так вот оно какое, Сердце Уорлога...
Буро-серые скалы и в самом деле вздымались вертикально, их подножие терялось среди лабиринта скальных обломков, самые низкие из которых были вдвое выше меня, а самые большие – в три-четыре раза превосходили рост нашего великана. Каменные глыбы торчали под самыми разными углами, порой совершенно невероятными. Они напоминали мне щепки, которые появляются, если пробить, например, деревянную доску острым инструментом.
Слева и справа стена закруглялась и пропадала из поля зрения. Впереди виднелась достаточно широкая и ровная площадка, где я и приказал сложить вещи.
Окликнул Ламмо и Ломмо – приказал сторожить поклажу, и присматривать за носильщиками. Наши синекожие друзья были готовы драпануть в любую минуту, прихватив всё, что подвернется под руку...
Узнав, что идти придется к Сердцу Уорлога, носильщики вообще чуть не устроили бунт. Собрались кучей, долго и возбужденно орали, размахивали копьями... И отказались идти дальше.
Почему? Да потому, что там бродит зверь под названием... нет, словосочетание на языке м΄гану, которым они обозначали зверя, ни повторить, ни запомнить невозможно. А перевести можно как Действительно Большое Чудище.
Я тогда, помнится, указал на труп жабоящерицы, и спросил: разве есть на свете чудище, которое не по силам великим воинам болот? Но, как выяснилось со слов синекожих, то Чудище и в самом деле Действительно Большое, и кушает таких вот жабоящериц на завтрак. По три за раз.
А если Чудища мне мало, чтобы одуматься и отменить самоубийственное решение, то на плато живут еще и демоны. И не просто демоны, а еще при том и людоеды. И никто из встречавшихся с ними не выжил. На мой резонный вопрос: а откуда же м΄гану тогда знают о существовании демонов-людоедов? – мне объяснили, что демоны всех схваченных немедленно поедают, а кости тут же кидают вниз с обрыва.
В общем, обычные туземные страшилки... Самое смешное, что их авторы сами до дрожи боятся собственных выдумок. Лучший способ одолеть панику в таких случаях – увеличить оплату. Помогло и на этот раз. Но все равно за м΄гану нужен глаз да глаз, если не хотим в одно прекрасное утро обнаружить, что остались с грузом и без носильщиков посреди болот...
* * *
Гаэларих стоял, в глубокой задумчивости разглядывая отвесную стену.
– Итак, магистр, вот оно – Сердце Уорлога. Не пора ли нам привести в действие последнюю часть плана?
– Вы хотите, чтобы я поднялся прямо сейчас? – вышел из задумчивости маг.
– Не вижу смысла тянуть, – пожал я плечами. – Вы поднимаетесь, спускаете шнур и ищете, к чему привязать веревку. Затем по ней поднимается Хлада, потом Калрэйн и последним я.
– Почему непременно в таком порядке? – удивился маг.
– Но это же так просто, мэтр магистр... Любой профан и невежда сообразил бы.
Я уже говорил, что совершенно не отличаюсь злопамятностью? И правильно, что не говорил. Среди семи демонов моей души тот, что отвечает за помянутое качество, далеко не самый мелкий...
– Если веревка оборвется, то под самым тяжелым, – снисходительно пояснил я. – Итак, мы четверо поднимемся, остальные остаются внизу: разбивают лагерь, наблюдают за носильщиками, стерегут оставшиеся вещи. Вроде я ничего не упустил?
– Вроде бы ничего, – почесал переносицу маг. – Но не маловато ли четверых для такой вылазки?
Я лишь пожал плечами. Иных вариантов все равно нет. Афилея веревка не выдержит, а в одиночестве он не сможет уследить за синекожими... Брать Тигара в разведку, которая неизвестно чем может завершиться, не хотелось. Особенно после наших приключений в Каэр-ла-Рэ.
...Большую бухту шнура Калрэйн уже держал наготове. Ее мэтр Тигар купил на всякий случай, даже не зная, что придется лезть в горы. А вот веревку достаточной длины и прочности мы запасти не додумались, и ее три дня пути до Сердца Уорлога всей толпой плели на привалах синекожие носильщики... Материалом послужила кожа в изобилии встречавшихся здесь грязерухов. Не слишком доверяя качеству работы великих воинов, я попросил Афилея попробовать на разрыв каждый локоть веревки (не во всю великанскую силушку, разумеется). Попробовал, должна выдержать...
Гаэларих молча забрал бухту, сунул ее в объемистую суму, перекинул ремень через плечо... И мы пошли к отвесной стене Сердца Уорлога.
Похоже, это «сердечко» и в самом деле вылезло из земли не так давно, словно бы выдавленное неведомой исполинской силой. Нет никаких следов разрушений, медленно, но постоянно подтачивающих любые горы, даже трещин на гладкой поверхности почти не отыскать... Я задрал голову, но вновь ничего не разглядел: на высоте в пару сотен локтей скалы начинали пропадать в туманной дымке, и край обрыва не был виден. Гаэларих утверждал, что происхождение тумана естественное, не магическое, либо же его создатель потратил девять десятых своих усилий не на создание самой завесы, а на маскировку трудов по ее созданию...
Маг тем временем сосредоточенно шептал заклинание, сложив перед собой лодочкой ладони и крепко зажмурившись.
Мы с Калрэйном затаили дыхание. Открыв глаза, Гаэларих невидящим взглядом уставился перед собой и начал потихоньку разводить руки, держа их ладонями кверху.
Мне приходилось видеть, как воспаряют в воздух маги, и я знал, что они не видят в своих полетах ничего особенного. Но меня каждый раз это зрелище приводило в восторг, и я начинал завидовать тем, кто мог вот так запросто оторваться от земли и взлететь на любую высоту.
Гаэларих поднимался все выше... Из лагеря донеслись изумленные возгласы, прерванные звуком основательной затрещины. Я посмотрел назад – носильщики стояли на коленях и, вытаращив глаза, наблюдали за магом. Один из синекожих потирал затылок, а над ним стояла невозмутимая Хлада.
Задрав голову, я смотрел, как уплывают вверх стоптанные сапоги магистра Гаэлариха. Внезапно, когда маг был уже на высоте примерно в три-четыре человеческих роста, сверху раздался короткий придушенный вопль и фиолетовая фигура закачалась, будто пытаясь удержать равновесие. Я сделал несколько шагов назад, чтобы иметь лучший обзор. Гаэларих напоминал канатоходца, на середине пути потерявшего равновесие, и старающегося всеми силами удержаться на тоненьком канате и продолжить свое опасное путешествие. Вот ему удалось занять вертикальное положение, он поднялся еще чуть-чуть и...
