Мага резко мотнуло вправо, он поджал ноги к груди, обхватил руками колени и застыл в этой позе. Медленно-медленно распрямился и распластался на воздухе. Молчание вокруг было абсолютным.
Я подумал что, если бы сейчас кто-нибудь решил вырезать весь наш отряд, то ему бы это удалось. И все равно не смог отвести взгляд от лежащей на воздухе фигуры.
Губы Гаэлариха лихорадочно шевелились, он медленно-медленно снижался. Наконец, когда между ним и поверхностью земли осталось расстояние не более, чем в рост Афилея, он открыл глаза и принял вертикальное положение.
Быстро опустившись, присел на плоскую гранитную глыбу и отер рукавом вспотевшее лицо.
– Что случилось? – подступил к нему я.
– Не знаю, что произошло, – ответил маг прерывистым голосом, как после сильного физического напряжения. Словно поднимался не посредством заклинания, но трудолюбиво махал привязанными к рукам крыльями из птичьих перьев и воска.
– Почему вы не поднялись выше?
– Я уже сказал: не по-ни-ма-ю. Но выше меня не пускают. Я пробовал, но, похоже, там какая-то защита, мне неизвестная. Или природная аномалия... Встречаются такие места, где левитация неприменима. Причем, пока я не поднялся на высоту, никакой защиты или аномалии не чувствовал. А потом... ну, вы сами видели. Замедлить падение и спуститься с плато целым и невредимым еще можно. Наверх – исключено.
Вот это действительно плохие новости...
* * *
Мы с Гаэларихом и Калрэйном шагали к отряду, порадовать: привал и разбивка лагеря отменяется, шагаем дальше, – когда, совершенно неожиданно, раздался жуткий рев.
Нет, не так...
Раздался Жуткий Рев.
Или даже так:
Раздался ЖУТКИЙ РЕВ.
Я схватился за рукоять Бьерсарда. Великие синекожие воины, подпрыгнув на месте от ужаса, попадали на землю и закрыли головы руками, ожидая, что сейчас придет Действительно Большое Чудище и сожрет их всех до единого.
На ногах остался лишь старый Моорун, хотя и его трясло. Он стоял, выставив копье в сторону жутких звуков, и скалился щербатым ртом. Я его даже зауважал.
Звук длился минуты три-четыре, затем стих и больше не повторялся. Подошел Гаэларих, сказал, тронув меня за рукав:
– Судя по всему, это тот самый водопад, о котором я вам говорил... Помните? Он низвергается с плато, причем нерегулярно. Кажется, именно это удивительное природное явление мы только что слышали...
Затем пришлось пинками поднимать синекожих, и сулить непослушным страшные кары, и напоминать об обещанном двойном вознаграждении, и стыдить, приводя в пример их могучего и бесстрашного вождя. Вождь, услышав это, раздулся от гордости, и с удвоенной энергией принялся награждать своих великих воинов пинками и затрещинами.
Двинулись дальше, вдоль подножия скального обрыва.
Гаэларих осторожно поинтересовался моими намерениями. Я, не в пример ему, темнить не стал: идем, дескать, вдоль края плато. Если находим подходящее место – для магического либо же обычного подъема – поднимаемся. Если нет... тогда и подумаем.
Мэтр магистр намекнул, что мой план представляется ему не слишком продуманным и в изрядной степени основанным на случайностях. Я согласился и сказал, что с радость готов рассмотреть любой другой план, более продуманный и менее авантюрный.
Увы, менее авантюрного и более продуманного плана у Гаэлариха не нашлось...
* * *
К вечеру мы обогнули плато и вернулись на ту же самую площадку, первоначально избранную мною для лагеря... Уверен, что авторитет «большого сай-суг΄ганы» – проще говоря, мой – упал после этого в глазах синекожих весьма низко. И в самом деле, стоило бы оставить здесь и груз, и носильщиков, – под охраной, разумеется... Да кто же знал...
Путь наверх мы не отыскали. Никакой трещины, расселины, каменистой осыпи, пригодной для подъема. Трижды в разных местах Гаэларих пробовал левитацию, и каждый раз с одним и тем же результатом. Вернее, без такового...
Оставалась надежда, что водный поток сумел проложить путь сквозь неприступные скалы. Тщетная надежда... То место мы нашли без труда: скалы не успели высохнуть, а внизу расстилалось не то озерцо, не то обширное болотце, служащее истоком сразу нескольким медленно текущим ручьям. Но пробитое водой отверстие, если таковое даже имелось, не удалось разглядеть все в той же туманной дымке.
...Пока синекожие ставили палатки и разводили костры, я занялся тем, чем занимается любой командир, не представляющий, что делать дальше: созвал военный совет.
Люди расселись на камнях, нагревшихся за день на солнце, великан же присел на корточки за моей спиной, навис, готовый внимательно слушать.
Я коротко обрисовал ситуацию и сказал, что готов выслушать и обсудить их предложения. Любые, пусть даже самые нелепые и дикие.
Калрэйн, не иначе как в издевку, тут же выдвинул предложение, нелепое и дикое:
– Можно вырубить лестницу в скале. Полгода работы – и мы наверху.
Близнецы синхронно повернули головы и сочувственно посмотрели на ассасина. Однако промолчали.
Возможно, небольшое здравое зерно в словах Калрэйна все же имелось. Рубить камень, конечно, глупо, но если у Гаэлариха имеются какие-то заклинания, способные его разрушить... Отложим идею про запас.
– Чтение книг приносит большую пользу в самых разных жизненных обстоятельствах, – напыщенно заявил мэтр Тигар. – И мне доводилось читать о том, как была однажды разрешена схожая проблема. Вот если бы рядом с плато и вровень с ним высился одинокий утес, более доступный для подъема, и при том увенчанный одиноким деревом, способным послужить мостом, то, без сомнения...
Я не совсем вежливо перебил, сказав, что одинокого утеса тут нет. И ничем его вершина, соответственно, не увенчана. Не то что деревьями, способными послужить мостом, – диким мохом и то не порос. Есть более конкретные предложения?
– Можем быть, свяжемся с епископом и призовем на помощь более могучих магов? – слегка обиженно спросил Тигар.
Честно говоря, я ожидал от него большего... Но, похоже, все умения, вложенные епископом Хильдисом магическим путем в бытописателя, просыпаются лишь в моменты смертельной опасности... Вежливо поблагодарив мэтра, я предложил высказываться остальным.
Над моей головой деликатно кашлянул Афилей. Ну и что, любопытно знать, смог измыслить наш здоровяк? Предложит зашвырнуть нас на плато своей могучей дланью? Однако я спросил его мнение, ничем не выдавая своего скепсиса.
Великан сумел-таки удивить.
Его народ, оказывается, в ритуальных целях запускает в небо шары, сработанные из пропитанного особым составом шелка и заполненные горячим дымом. Самим великанам, дескать, на таком шаре не полететь, слишком они тяжелы, но человека конструкция достаточных размеров сможет поднять...
