— А ну, уймите своих щенят, а то я сам их уйму! И добычу мою чтоб не смели трогать!
Все взглянули вверх. На развилке ветвей стоял махонький человечек с длинной седой бородой, одетый в овчины шерстью наружу. Росы покатились со смеху.
— Такого зубра разве что я подниму. А уж ломать ему шею — это для Сигвульфа! — смеялся обычно суровый Вишвамитра.
— Ты что, вайюг? Так они с это дерево ростом! — потешались дружинники.
Лишь Вышата не разделял общего веселья. Мужичок с ноготок, борода с локоток — в таком виде любит являться из-под земли Чернобог. Волхв уже прикидывал, как низвести с неба молнию на граб.
— Чем хвастать, скажи лучше, кто и куда унёс сокровища Сосруко? — спросил Ардагаст.
— Знаю, да не скажу. Вы меня обидели! Может, скажете, я и золото украл?
Ларишка положила стрелу на тетиву:
— А почему тогда его стражи на тебя лают? Слезай с дерева, пока я из тебя дикобраза не сделала!
Ещё несколько стрел легло на тетивы.
— Погоди, — остановил жену Ардагаст и обратился к длиннобородому человечку: — Прости нам, отец, если обидели. Как ты на зубров охотился, я не видел. Но чтобы ты грабил святую могилу — не видел тоже. Спустись лучше с дерева и расскажи, кто тут был до нас. Волхвы, придержите псов!
Человечек слез наземь. Он действительно был мал — по пояс росам, но очень силён. Шишок уважительно взглянул на распиравшие овчинную одежду длиннобородого мышцы и спросил:
— Ты что, леший здешний? Мезиль?
— Не мезиль. И не человек. Я — Диченаг, старейшина испов! — Человечек выпрямился, важно разгладил бороду. — Мы, испы, из всех смертных племён самые древние. И самые гордые!
— Испы? — переспросил Хилиарх. — Меоты говорят, что вы ездили верхом на зайцах и топорами рубили папоротники. Или тогда были такие зайцы и такие папоротники?
Псы, с трудом утихомиренные магическими знаками, легли, недобро сверкая на человечка огненными глазами. Столь же настороженно следил за ним волк. А исп уселся на пень и степенно заговорил:
— Всё было. И папоротники выше дубов. И ящерицы, что могли бы одной ногой раздавить любого из вас вместе с конём, а хвостом смести всю вашу дружину. Только вас, людей, ещё не было. Спрашиваете, кто тут был до вас? Мы, испы. Охотились, пасли стада. Мы не тревожили земли плугом, не ставили городов, не имели царей, не воевали. Вон те гробницы — наши дома. Их для нас строили великаны. Это было правильно: ведь они сильные, а мы мудрые. Они тоже охотились и пасли скот, как мы. Ещё были мезили и речные девы. Все мы знали лишь Мезитху — бога лесов, великого охотника. Потом пришли люди. Сначала они ютились в пещерах и шалашах и жили охотой. Затем внизу, в степи, появились совсем другие люди. Они гнали с собой бесчисленные стада и постоянно сражались из-за них — пешие и на конях, каменным и бронзовым оружием. Они пахали землю, строили крепости, и им всё не хватало земли для пастбищ и пашен.
И тогда в небе появился другой бог — бог людей, гневный, с громовым голосом. Он хотел, чтобы все преклонялись перед ним, но наше гордое племя не желало унижаться ни перед кем. Как-то с неба спустилась на цепи золотая колыбель. В ней лежал младенец с золотыми волосами и бронзовым телом. Мы приняли его в наше племя, вырастили. Та гробница, к которой вы спешили, была домом, где его воспитали. Мы открыли ему даже нашу главную тайну: то, что мы могли погибнуть лишь от горящего снега. Он стал среди людей великим воином и вождём, и мы гордились его славой. Мы. только не хотели почитать его бога.
И вот однажды пошёл снег и засыпал наши каменные селения до самых крыш. Вы видели когда-нибудь хлопок? Индийские купцы его иногда привозят. Вроде шерсти, но горит гораздо сильнее. Таким был и тот снег. Ударили молнии, и он запылал. Одни испы сгорали заживо на улице, другие задыхались от жара и дыма в своих домах. Уцелели лишь те, кто ушёл под землю. Там мы живём и поныне, и небесному богу больше нет дела до нас, а нам до него.
Исп резким движением вытер глаза концом бороды и продолжил:
— А потом в горы пришли Сыны Солнца — племя Златоволосого. Нас они не трогали. Но с великанами сражались, пока не загнали их остатки в самые глухие уголки гор. Люди стали хоронить своих покойников в наших домах, обратившихся в могилы, и даже строить себе такие же гробницы. Затем настал черёд Сынов Солнца. Погиб Златоволосый, и предводителем стал Грозный Вождь. Его бронзовый меч, кремнёвые стрелы и само его бронзовое тело были наделены силой Грома. Он был испом по матери и унаследовал наш гордый дух. Грозный Вождь пошёл войной на Бога Богов и пал в бою с его небесными воинами, истребив их множество. Но племя продолжило эту войну и наконец перестало поклоняться небесному богу. Тогда он, глумясь над ними, предложил им избрать вечную жизнь и ничтожное потомство или вечную славу и смерть без потомства. Они избрали второе. Он же наслал на них неурожай и голод. И тогда Сыны Солнца сами вырыли себе могилы, и тела их обратились в камень. В старых курганах поныне находят этих окаменевших воинов. Так стоит ли вам идти дорогой Солнечного Вождя и гнаться за его сокровищами?
Воцарилось подавленное молчание. Отважные росы ощутили себя листьями, обречёнными пожелтеть и упасть туда, где сгнили их предшественники. Первым заговорил Хилиарх:
— Пять поколений людей, от золотого до железного, сменилось по воле богов, и каждое из них было хуже предыдущего. Герои, дети богов и смертных, истребили чудовищ и древние народы — кентавров, киклопов... А потом перебили друг друга под Фивами и Троей. Неужели и нас, росов, боги когда-нибудь уничтожат, как ненужное орудие? Титаны, враги богов — были ли они злы? Ведь при них царил золотой век, а при олимпийцах...
— Почтенный исп сказал правду, но не всю, — мягко произнёс Манучихр. — От меотов и сарматов я знаю, что испы не признавали не только небесного бога, но и его законов. Дошли до того, что глумились над сыром и молоком. Это всё равно что, скажем, для венедов надругаться над хлебом. Чему могли научиться люди от такого вот «блаженного» народа? А великаны, друзья и слуги испов, грабили и убивали людей, ходили на равнину в набеги за скотом, ещё и баловались человечиной.
Исп окинул всех резким взглядом и через силу, медленно проговорил:
— Мы так горды, что от насмешек можем заболеть, а от упрёков умереть. Я не говорил всего, чтобы не вызвать ваших насмешек.
— Что же тут смешного, когда целые народы гибнут? — сказал кто-то из дружинников.
— А Сыны Солнца обратились в буйных вояк, только и искавших, кого бы ещё победить. Сами видите, чем кончают не желающие знать истинной веры — веры Ормазда, небесного Мудрого Владыки, — торжествующе произнёс мобед.
