— Спуститесь в долину только после захода солнца и пойдете не по дороге на Горуэлу, а между холмами в направлении Руны — там безопаснее. Да сопутствует вам удача!..
Вернувшись после встречи с посланцем Эрганта во дворец, Лоэр быстро приготовил настой и навестил Никора, у которого опять застал гнофоров во главе с Бефом Орантом. Когда те наконец скрылись за дверью, Никор спросил:
— Почему Лэр такой хмурый?
— Хочу уходить от тебя.
— Уходить? — Никор проглотил зелье и поморщился. — Уходить?
— Я здесь не нужен. Пусть тебя дурачат наместники богов.
— Ну, зачем так, Лэр… Они же дают нам огонь…
— Вот и оставайся с ними, верим, а мне тут делать нечего. Вылечу тебя и уйду.
Никор медленно опустился в кресло.
— Погоди… Не оставляй меня. Одному мне будет худо. Скажи: могут ли быть две правды?
— Не могут. Одна из двух ложь.
Никор сидел с низко опущенной головой. На лбу легли глубокие морщины.
Лоэр долго смотрел на него, прежде чем решиться раскрыть ему тайну рептонства.
— Хочешь, — сказал он, — я расскажу тебе ту единственную правду, которая нас с тобой, бывших друзей, разъединила и сделала чужими?
Никор схватил его руку:
— Хочу! Хочу, Лэр! Вижу, чувствую — вокруг меня происходит что-то неладное. Видно, не напрасно прошлое, подобно быстротечному сну, редкими мгновениями посещает меня!
— Здесь нас могут слышать?
— Пойдем лучше на балкон, Лэр.
Никор вызвал начальника стражи и приказал никого не впускать.
Лоэр отлично сознавал силу гнофоров и их умение войти в доверие Никора за счет посулов, которые их ни к чему не обязывали, и тех зримых «чудес», которые могли они показать рептонам. Сам же Лоэр фактически не мог ничего противопоставить, кроме правды. Но правду не потрогаешь руками, и для того, чтобы увидеть ее, требовалось не мало времени.
Решившись на изложение событий, связанных с рептонством, Лоэр рассчитывал на многое. Говорил он вдумчиво и неторопливо, стараясь собрать разрозненные мысли в определенной последовательности и в то же время внимательно наблюдая за Никором. Тот сосредоточенно слушал, массируя лоб и не спуская с Лоэра глаз. Иногда в самых зрачках на мгновение вспыхивали живые искры, но тут же гасли, и долго приходилось ждать, чтобы они загорелись снова.
Когда Лоэр закончил свой рассказ, на дворе стояла тихая задумчивая ночь. Яркий свет канделябров вырывался из зала на балкон и дальше в сад — туда, где из пастей каменных львов тонкими струями била вода, освежая воздух, пронизанный дневным жаром и запахом цветов.
Молчал Лоэр. Молчал и Гел Никор, глядя в темноту сада. Спустя несколько томительных минут он глухо сказал:
— Ступай к себе, Лэр.
— Сейчас ты должен принять лекарство, Владетель.
— Принеси.
Лоэр приготовил снадобье и быстро вернулся. Никор сидел все в той же позе, на том же месте. Безучастно проглотил настой и также глухо попросил:
— Ступай, Лэр. Не мешай мне.
Лоэр не спал в эту ночь. Не спал и Никор: он просидел на балконе до утра, и лишь первые лучи солнца заставили его поднять голову и с недоумением взглянуть на распахнутые двери балкона.
Никор стал часто навещать Лоэра в его комнате. Приходил, усаживался на свое излюбленное место возле окна и долгим смущающим взглядом смотрел бывшему другу в глаза. Он словно силился что-то вспомнить, ухватить ускользающие воспоминания о чем-то смутном и бесконечно далеком. Лоэр не нарушал этого молчания: он понимал, что Гел должен переварить рассказ, похожий на сказку, и не только переварить, но и твердо остановиться на определенной решении. Эти безмолвные минуты не казались Лоэру тягостными, в нем жила надежда на благополучный исход жестокого опыта, за который он знал! — почтенный эрат Горан, а может быть, и Гар не простили бы его. Но время сейчас не было союзником, и для того, чтобы наверстать упущенное, приходилось рисковать многим во имя большой цели.
— Ты мне ничего не наврал? — спросил однажды Никор.
— Нет, Владетель. Я сказал правду до последнего слова.
— Та-ак… Выходит, наместники — не наместники… и ты такой же, как я.
— Конечно.
— Почему же тогда не все гарманы стали рептонами?
— По многим причинам. Гар говорит…
— Это твой брат?
— Да. Многие не стали рептонами потому, что длительное время находились за пределами Гарманы…
— Так… Постой, Лэр. Говоришь, северные племена — большой народ, и мы когда-то жили среди этого народа? Значит, они наши братья по крови? Зачем же тогда главный наместник хочет их смерти?
— Я же объяснял, Владетель: когда у главного наместника была власть, он намеревался всех противников веры отправить за море на войну — на тех кораблях, которые строишь ты. Теперь у него нет власти над народом. Он пришел сюда, чтобы обмануть тебя и с помощью твоего войска уничтожить как можно больше людей на севере.
Никор мучительно разглаживал морщины на лбу. Молчание затянулось.
— Наместники дают нам огонь, — неуверенно произнес он наконец. — Обещают дать знание.
— Нет, Владетель. Знаний твоему народу они не дадут — знания даст только примэрат. Ну, а огонь… я научу тебя, как добывать огонь.
Никор лишь на мгновение вскинул голову, после чего погрузился в долгое раздумье. Через час он ушел, не проронив ни слова.
Он по полдня не выходил из своих палат, никого к себе не впускал, позволял входить лишь Лоэру, чтобы принять очередную порцию настоя. Он перестал ездить на верфь, редко выходил к народу для бесед и постоянно сказывался больным, хотя на самом деле недуг его давно отступил, давая надежду на полное выздоровление.
Как-то раз Никор позвал Лоэра к себе.
— Послушай, Лэр, я тебе верю, — сказал он. — Что ты от меня хочешь?
— Хочу, чтобы ты прекратил войну с северными братьями, хочу чтобы немедленно избавился от служителей неба.
Никор посмотрел вниз, потом на стену, потом положил руку на плечо Лоэра, и они вышли на балкон.
— Вот что, Лэр: я сделаю так, как просишь, потому что поверил тебе. Но… это не просто. Попробуй теперь убедить воинов в ненужности войны. А что заговорят верующие, когда закроются храмы? Не-ет, это не так просто!.. Я пока никому не скажу о моих новых планах.
— Верно. Их надо держать в секрете, потому что наместники сильны и от них можно ожидать любых неприятностей. Я бы хотел посоветовать тебе покончить с ними сразу.
— Как сразу?
— Арестовать в одну ночь, посадить на корабли — кораблей у тебя хватит! — и отправить в Эрусту или Ригию.
