С тех пор, если жених имеет более низкий социальный статус, чем невеста, их можно "благословить" таким образом. Последствия всегда одинаковы. Женщина сходит с ума и умирает лет через пять. Мужчина умирает в течение месяца. Что бы нейтрализовать благословение Тиу, жених должен повысить свой титул до титула невесты, но не наоборот. Или они должны разлюбить друг друга…. быстро. Ещё можно расстаться, но и тогда благословение будет действовать, медленно, но верно… на женщину, возжелавшую в мужья низкородного.
Я была обречена… Именно на это рассчитывал Вах, скорее всего, знавший о завещании короля Форнира.
— Почему ты не сказал? — запоздалый страх покрыл моё тело холодными мурашками.
— Потому что тебе этого знать было не зачем! Не хватало, что бы ты наделала глупостей! Ты, собственно, их и так наделала, хотя понятия не имела о благословении Тиу! А если бы знала?
— Вольф, ты должен был мне сказать! Ну, хотя бы намекнуть… — нормально мыслить Вольф мне не давал. — И перестань меня мять, я уже ничего не соображаю!
— Рассуди сама, Петра, — он и не подумал меня послушаться, — что бы ты сделала, когда узнала, что нам теперь никогда не быть вместе. Что теперь каждый день, проведённый со мной рядом, будет медленно убивать тебя, — произнося эти страшные слова, Вольф придвинулся ко мне так близко, насколько позволяло моё шикарное платье. — Ты и так чуть не сошла с ума, только из-за любви ко мне, хотя я был от тебя очень далеко. Я должен был решить эту проблему, и решить её один, не подвергая тебя ещё большей опасности. Скажи, ты чувствуешь, как страх и недоверие ко мне ушли из тебя с того момента, как мы обвенчались в песках?
— Что я могла почувствовать за не полных два дня, когда почти месяц сгорала от ненависти и любви… хотя, вчера мелькало в голове что-то такое… Вольф, я же могла догадаться… — язык меня почти не слушался, но я упорно продолжала высказывать свои мыли, точнее — их обрывки. — Я же знаю про это страшное благословение… Ты простишь меня?
— Нет, — тихим, спокойным голосом сообщим мне мой муж, хотя секунду назад был полон эмоций.
Я почти обиделась на него за это. Почти…
— Что мне надо сделать, что бы ты простил меня? — обречённо подняла на него глаза и встретила довольный, насмешливый взгляд.
— Попроси о супружеском долге, — глаза его сияли торжеством, но лицо он держал суровое.
— Что? — по телу пробежала горячая волна. — Ннет!..
— Тогда я тебя не прощу.
Издевается… Знаю, что издевается, но… как же это приятно.
— Что, совсем не простишь? — делаю глаза маленькой наивной девочки, которая не знает, что творит. На Ри этот взгляд действовал, не долго, правда.
— Я сказал тебе свои условия, — нахальная усмешка и нежные поглаживания по краю декольте не оставили мне шансов выкрутиться.
— Хорошо, — изобразила покорную овечку, скромно опустив глазки и закусив губки, — а потом ты мне всё расскажешь? — перевоплотилась в лису.
— Что, хорошо? — не поддался на мои уловки Вольф, продолжая меня тискать и требовательно смотреть в глаза.
Я выкинула белый флаг и потопала сдаваться на милость победителя.
— Я… прошу тебя, — судорожно сглотнула. Хлор! Как же это произнести…вслух? — … о супружеском долге…
Сказала… Я это сказала… Я ЭТО сказала?!
— Когда? — его деловой тон абсолютно не вязался с тем, что вытворяли его руки и глаза.
— В каком смысле? — Он что, хочет его исполнения прямо в этой каморке? — Вольф, ты что, издеваешься надо мной? — жалобно, чуть не плача.
— Нет, любимая, — перестал он дурачиться, — я прошу тебя стать моей женой! Не король Канис, а Вольфганг Сарториус. За него ты вышла от безысходности, которая поселилась в твоей душе. А за меня прошу выйти по любви.
Он протянул мне колечко, прекраснее которого я никогда в жизни не видела. Два, не сцепленных ничем, кроме магии, его магии, тоненьких ободка, в которые были вправлены два камушка, соединенные в знак женского и мужского начала. Дымчато-белый лунный камень и гелиотроп.
Я, наконец, оторвала руки от его груди, хотя давно уже не упиралась, и прижималась к нему, и протянула ему правую ладонь. Кольцо скользнуло на мой палец, и я поняла, что снять его с руки уже не смогу никогда.
Вольф наклонился ко мне и поцеловал.
Дверь снова скрипнула, и голос Алберта произнёс:
— Ааа, вы миритесь! Ну, миритесь, миритесь…
— Гений — не гений, а тапочки заслужил.
"Усатый нянь"
Я бы мирилась с ним всю оставшуюся жизнь в этой каморке, но Алберт нам дал всего секунды три. Мне, по крайней мере, так показалось. Он снова заглянул в дверь и потребовал нашего немедленного присутствия на банкете.
Я нервно облизала губы, поправила декольте, которое вдруг оказалось значительно глубже, чем мне представлялось, одёрнула юбку.
— Петра, не облизывай губы, а то мы тут на всю жизнь останемся, — жалобно попросил муж.
МУЖ. У меня есть муж… Хм…любимый муж. Как странно…
— Не буду, — автоматически ответила, поглощённая своими мыслями и снова нервно облизнулась. — Ой, прости, я не специально… Я нервничаю…
— Почему? — он успокаивающе провел пальцами по моей щеке.
— Потому что они все сейчас увидят, как я счастлива…
— И что в этом плохого?
— Ничего. Но это свадьба Хлои и Жоржа… а я нас ощущаю молодожёнами.
— А мы и есть молодожёны… — усмехнулся Вольф. — Просто мы растягиваем удовольствие!
— Угу… Растягиваем… Сил уже никаких нет… — вздохнула печально, сдержала очередную попытку облизнуться. — Пошли?
Когда мы вошли в банкетный зал, гости ещё рассаживались по местам. Так что на наше опоздание мало кто обратил внимание. Но заинтересованные всё же нашлись. Хлоя и Жорж следили за нами с напряжением. Увидев, что Вольф ведёт меня к нашему столику не торжественно подставив локоть, а просто держа за руку, и я покорно иду следом, они дружно заулыбались и, кажется, облегчённо вздохнули. Папа Его Величество Бернард одобрительно кивнул. Рихтер и Лизетта приветливо помахали руками. Ли продемонстрировала мне большой палец и кивнула на Вольфа. Алберт, Леда, Ванесса, Селена, Алекс, Эрсель и Джордж… Все пялились на нас и счастливо улыбались, словно присутствовали на нашей свадьбе, а не на свадьбе принца и Хлои.
— Они что, все знали? — тихо спросила я у Вольфа.
— О том, что на тебе благословение Тиу? — я кивнула. — Только Жорж. Это он мне подсказал, что надо делать.
— А что ты сделал?
— Я тебе всё расскажу, только позже. Ты согласна?
Разумеется. Сегодня я согласна быть послушной, покладистой, даже покорной. Он доказал, что я могу доверять ему. Доверять во всём, даже тогда, когда мой разум говорит мне об обратном. Он за несколько минут растопил лёд в моей душе, согрел воск моего тела. И я готова была плавиться в его руках… только надо было немного подождать. Всего только свадебный банкет. Целый свадебный банкет!
