— Нет, нет… Надо!
Голос Аличе прозвучал подозрительно приглушенно — у нее уже давно кружилась голова, но она не хотела говорить Грегу, а сам он не обратил на это внимания.
— Держись крепче! — приказал он, ударил крыльями и взмыл вверх.
Аличе вцепилась в чешуйки, всем телом прижимаясь к спине дракона. Она почувствовала, как на нее навалилась тяжесть и одновременно потемнело в глазах. Что такое? Пальцы слабели, словно с каждым мгновением нечто высасывало из нее силы. В ушах звенело, в голове мутилось. Ледяной воздух резал горло, каждый вдох давался с трудом…
— Грег! — попыталась позвать она, но ей не удалось издать ни звука.
Грег что-то спросил — должно быть, ощутил, как девушка соскальзывает со спины.
— Что с тобой? — донеслось издалека.
— Плохо… Голова… Перед глазами все плывет… Я задыхаюсь…
Налетел внезапный порыв, кинул дракона вбок, завалив на крыло, почти перевернув. Аличе разжала руки…
— Аличе, держись!
На миг Грега закрутило снежным вихрем — а когда он выровнялся в воздухе, девушки у него на спине уже не было.
* * *
Высокогорная долина напоминала каменное блюдо — потрескавшееся, проросшее сквозь трещины травой и чахлыми кустиками с колючками и мелкими ароматными цветами. Еще тут пахло талой водой — с блестевшего под луной ледника бесшумно сочились тысячи ручейков, стекаясь в неподвижное, как стекло, озерцо.
Тишина стояла мертвая. Ни птиц, ни зверей, ни людей — долина находилась слишком высоко и была необитаема. Единственным звуком, который слышал Грег, был громкий стук его собственного сердца. Из-за этого он не мог понять, бьется ли еще сердце у Аличе, и вообще — жива ли она? Вот она лежит без сознания на краю озерца: бескровное лицо, посиневшие губы. Грег пребывал в полной растерянности, быстро перерастающей в тревогу. Что с ней?
Ведь он успел поймать ее — вошел в пике, высмотрел в хаосе снегопада падающую темную точку, перехватил над самыми облаками и провалился в них, уже держа ее в лапах. Ничего ей не повредил, не помял… Скорее всего… Но девушке все хуже, она не приходит в себя, последние силы вытекают из нее, словно из разбитого сосуда…
Неужели умирает?!
Грега охватила сильная тревога. Умирающих людей он видел, и то, что творилось с Аличе, было здорово похоже… Но обычно все же имелась какая-то причина! «Если бы Вальтер был здесь!» — мелькнула привычная мысль, но Грег с гневом прогнал ее. При чем тут Вальтер? Он что, целитель? Хватит уже, в самом деле, создавать неприятности, а потом предоставлять Вальтеру из них выпутываться!
— Эй, — он взял Аличе за руку. — Что с тобой? Очнись, ничего же не случилось!
Рука не шевельнулась, она была безвольной и холодной. Неожиданно Грег осознал хрупкость девушки и ужаснулся. Он не первый раз отмечал хлипкость смертных, но раньше ему было все равно, а сейчас это показалось ему чудовищно несправедливым. За его собственной человеческой оболочкой-видимостью — природа дракона, вечный источник силы, бессмертная стихия, границ которой он и сам не знает.
А за ее оболочкой — ничего! Это слабое тело и то неуловимое, что еще заставляет его дышать, — все, что у нее есть…
На миг Грегу почудилось, что Аличе вот-вот растает у него на глазах, — как тогда, когда она падала в снежный буран. Снежинка среди снежинок… Еще одно мгновение — и он потерял бы ее.
От этой мысли ему стало жутко. Он схватил ее и прижал к себе, словно боясь, что она действительно растает у него в руках. Аличе поникла, как сломанная кукла. Развести костер? А из чего? Здесь только мокрая трава и чахлые кустики… Должно быть, тут слишком холодно для смертной, — подумал он. — Она даже дышит с трудом!»
«Триглав — не место для смертных, — запоздало вспомнил он предупреждение Лигейи. — Он выпивает из них жизнь…»
А он понес ее туда, забыв об этом. Сам виноват! Слишком привык к ней, привык думать о ней словно о равной — забыл, что она существо другой, низшей породы…
Снести ее в замок? А смысл? Снова наверх, искать Вальтера и Лигейю? А если Аличе умрет по дороге?
Куда лететь?!
Неожиданно лба Грега словно коснулся теплый ветер. Хаос в мыслях мгновенно улегся, и правильное решение пришло само.
Никуда лететь не надо. Все, что нужно, есть при нем.
Перед мысленным взором дракона замелькали сотни символов. Какой подойдет лучше всех? В нем самом бушует сила огня — как передать ее смертной, не убив ее при этом?
В памяти маячила только спираль жертвенника.
Рисовать здесь было нечем. Грег положил Аличе на траву, достал нож, острием процарапал на ладони спираль и приложил ее к груди девушки. Белая шубка окрасилась кровью. Мир мигнул и изменился, стал туманным и ярким одновременно. Грег видел, как из его ладони течет, наполняя призрачно-белую оболочку смертной, зеленый поток…
— Как тепло! — раздался шепот рядом.
Грег выдохнул и закрыл глаза.
— … Знаешь, я, кажется, поняла, что пробуждает дар печатей.
— Что? — сонно отозвался Грег.
Они сидели, обнявшись, окутанные незримым зеленоватым сиянием, на берегу озера. В глубоком черном небе сияли звезды, отражаясь в черном обсидиане воды. Аличе говорила шепотом, но даже шепот звучал здесь слишком громко.
Грега клонило в сон, он чувствовал себя усталым. Он уже собирался лететь вниз, но решил задержаться, пока не убедится, что с Аличе точно все в порядке и драконья огненная стихия пошла ей впрок. А на самом деле ему хотелось подольше остаться тут. Спиралевидная царапина на ладони уже зажила, но, закрывая глаза, Грег четко видел ее под кожей и понимал — никуда она не делась и теперь будет там всегда.
Но Аличе не сиделось. Кровь кипела, в голове возникали все новые идеи.
— Помнишь, что ты говорил про жертву? Чтобы что-то получить, надо что-то отдать. Что-то от себя, свое.
— И что я отдал? — спросил Грег, не открывая глаз. — Ты про кровь?
— Не уверена… Мне почему-то кажется, что, если бы ты просто нарисовал печать, было бы то же самое…
— Мне не кажется, что я что-то отдал. Или чего-то лишился. Скорее приобрел.
Аличе задумалась.
— От чего отказался Ульрих, чтобы получить свой дар? Наверно, от чего-то очень важного…
Грег не ответил. Аличе была рядом, живая и теплая, и это главное.
— Знаешь что? — произнесла она. — Вальтеру это не понравится.
— Что?
— Что у тебя открылся Дар.
Грег взглянул на нее с удивлением.
— Это еще почему?
— У него-то не открылся.
— А что ему помешает освоить магию печатей?
— Да то, что он никогда не станет отказываться ни от чего важного…
