Следом за воеводой свернули к площади и очутились среди торговых складов. Каждый имел выход к причалу по искусственно насыпанному молу, на многих красовались гербы или купеческие стандарты. Юхо с казначеями быстро сновал от одной двери к другой, всюду его встречали как самого ценного гостя.
— По ихнему сказать, так тут торгуют гуртом, — пояснил Неждан. — Одну бочку тут не возьмешь.
До сей поры Северянин не без гордости полагал, что знает о торговле вокруг Бельта все. Ну, или почти все. Но невиданное обилие товаров его сразило. Меха куньи, рысьи, бобровые и заячьи, на других шестах — распятые медведи, чернобурки, дикие козлы и невиданные, мелкие пятнистые олени. Еще пару шагов — и он оказался в гуще оптовой торговли воском в горшках, китовым усом, янтарем, берестой, готовым платьем, металлами в слитках, овцами, орехами, ястребами и бесконечным количеством оружия. Даг заметил одну из йомских повозок, на которую грузили связанные вместе панцири и щиты. На другую повозку прямо с корабля сгружали рыбу и запечатанные горшки с маслом. Даг для интереса заглянул в пространство между молами и позавидовал. В здешнюю гавань могли зайти и встать вплотную корабли любой, самой большой осадки.
Спешились, оставили коней возле непримечательного каменного строения. Единственное его отличие от множества других состояло в том, что на двери был выбит княжеский герб. Пшемысл снял с пояса ключ, сам открыл, впустил гостей в зал со множеством лавок и столов. Градоначальника наверняка узнали, но никто из десятков мужчин не отвлекся от своей работы.
Северянин не мог представить, что встретит столько весов и столько ценного металла в одной неказистой зале, которую даже толком не охраняли. Вокруг громыхало и звенело, хриплые и звонкие голоса выкрикивали цифры. Люди с щипцами и ножницами резали и ссыпали серебряный лом в тигли, другие люди собирали монеты в стопки, крепко перевязывали бечевой и ставили жирную печать. Опытный глаз Северянина зашарил по стенам, по стропилам потолка.
— Что, мыслишь, как бы тут чего спереть? — прогудел над ухом Неждан, и Дагу стало немножко стыдно.
— Да я сам, когда первый раз попал, не знал, как глаз оторвать. И руки аж тянулись, — хихикнул русский викинг, — но после привык. Вот как люди богатеют, ни разу в жизни даже ножиком не махнув.
— Разве это достойно мужчины? — оттопырил губу Северянин.
Неждан поскреб в затылке.
— А ты как, мнишь себя до старости в ладье, да с топором?
— Я хочу стать хевдингом… или морским конунгом, — поправился Даг. — Все, что мне нужно, я возьму сам.
— Веришь, что попадешь в Небесную Усадьбу? — без улыбки поинтересовался Неждан. — А если нет никакой Усадьбы? Если ничего нет?
— Как это «ничего»? — опешил Даг. Такая нелепая мысль ему даже не приходила в голову. — Вон, даже христиане верят, у них своя Усадьба… А ты, Неждан, разве не хочешь вечно пировать среди героев?
— Я, брат, верю в то, что сегодня. Помирать неохота. Хочу скопить денег и купить еще два корабля. Вон у него, — викинг ткнул пальцем в пухлого юнца, лишь года на два старше Северянина.
— У тебя… есть свои корабли? — поразился Даг. — Но… я думал, что ты просто…
— Не драккары, — хохотнул Неждан. — Торговые корабли. Я состою в большом фелаге русов, но здесь мне нравится больше. Еще немного денег — и я куплю долю. Этот малец не продает дешево. Пойдем, познакомлю, это литвин, но на датском лучше тебя говорит.
— Здравствуй, Локис, — преувеличенно вежливо кивнул Неждан. — Хочу, чтоб у тебя одним другом стало больше. Это Даг, сын нашего ярла.
— Это хорошо, я слышал о тебе, — безусый купец поднял глаза от доски, на которой углем чертил римские цифры. Одет он был чрезвычайно просто, а на поясе вместо оружия носил сумки с разномастными гирьками.
— Ты снова ходил в Хедебю? — спросил Неждан. — Удачно?
— Восьмой раз в этом году. Повезло, шесть дней шли попутным ветром, — кивнул Локис, — взяли много мехов и шкуры, так много, что черпали воду бортами. Туда отвез рейнландские жернова и цветное стекло.
— Мне Волкан поручил кое — что прикупить у тебя…
— Да, я рад иметь с вами дела. Пойдемте ко мне. Где ваши люди?
Почесывая в затылке, Даг поплелся следом. Вышли из залы с менялами, миновали проулок, очутились на складском дворе. Под навесами лошади жевали корм, в ряд выстроились фургоны, закрытые кожей. Всюду было чисто подметено, слуги ногами месили раствор.
— Я доставлю товар на площадь. Верите моим весам? Хорошо. Где Юхо? Он помнит, что я должен вам сорок дирхемов?
— Да, он мне сказал.
— Тогда начнем.
По бесстрастной физиономии литвина нельзя было предположить, что он кому — то рад. Глядя, как пухлый богатей распоряжается, негромко, но четко, Даг на секунду проникся завистью. А когда на внутреннем крыльце показались две девушки в сопровождении женщины средних лет, Северянин вообще ненадолго забыл, куда пришел.
Девушки вышли нарядные, внешне очень похожие на Локиса. Мимо брата прошествовали, стреляя в мужчин глазками из — под ресниц. Их длинные юбки были стянуты плетеными поясами, украшены бисером. Плечи девушек грели синие саржевые покрывала, обшитые бахромой, мелкими бронзовыми фигурками и пластинками. Светло — русые косы старшей женщины скрывались под льняным платком, застегнутым на булавку с крупным изумрудом. Девушки кокетливо поправляли яркие круглые шапочки, на которых звякали медные подвески. Но наряд их представлял собой сущую ерунду по сравнению с украшениями. Каждая носила не меньше пяти роскошных ожерелий из янтаря, вперемешку с шейными гривнами, увешанными монетами. По сравнению с ними Локис казался нищим, со своими украшениями — золоченой плечевой фибулой, со вставками из стекла и двумя массивными браслетами в форме змеи. А ведь Северянин уже неплохо разбирался в таких предметах. За одну эту фибулу он мог купить усадьбу или корабль. Женщина о чем — то тихо поговорила с Локисом на родном языке, подхватила девушек, встряхнула и повела со двора.
— Видал, невесты какие? — Неждан незаметно толкнул Дага плечом. — Вот я тебе о чем.
— Женщин везде много, — задрал нос Северянин.
— Это так, пока тебе пятнадцать и кровь бурлит. Вот только каких женщин? Скажи мне, ты хотел бы жениться на девке из веселого дома?
Дага слегка передернуло. Он вспомнил свой первый любовный опыт.
— Ага, то — то же, — усмехнулся бывалый викинг. — А ты знаешь, что все наши парни… ну почти все, две тысячи наберется, — что они делают с серебром, когда Токи выдает жалованье? Не знаешь? Они все оставляют у девок или пропивают. Редко кто сумел накопить, вернулся домой, купил землю. В Йомсе полно настоящих героев, это правда. Но если тебе пятьдесят, и ты не погиб раньше, ты должен уйти. Уплыть или уйти домой. Если у тебя есть дом.
