— Да мы все друг друга не очень… Дело не в том. Просто она опять станет официальной фавориткой. Король, когда кого-то отставляет в расстроенных чувствах, всегда идет утешаться к Камилле. Она из нас единственная, кому хоть что-то в нем нравится.
Ольга хихикнула и спросила:
— А у него правда такой большой, как утверждает Камилла?
— Не знаю, — пожала плечами Эльвира. — Это все относительно. Да и материала для сравнения у меня крайне мало. Вот пусть Этель посмотрит и сделает вывод. Уж она-то за восемьдесят лет насмотрелась столько, что Камилла перед ней соплячка.
— Вы меня заинтриговали, — хихикнула Этель. — Обязательно посмотрю. Хотя Валента ни о чем подобном не упоминала, так что, возможно, ваша Камилла преувеличивает. А почему ты говоришь, что он вам не нравится? Он же такой славный…
— Дело вкуса, как говорит Камилла, — улыбнулась Эльвира. — Мне не нравится, как он себя ведет. А Анна и Селия считают, что он ужасно уродлив. Особенно когда разденется.
— Сами они уродины! — обиделась Ольга. — Такие трогательные косточки, обнять и плакать.
— Я же говорю — дело вкуса. Вот у тебя он вызывает умиление. У Анны — отвращение. У Акриллы — страх. У Этель — интерес. У ее подруги — трепетную нежность. Мы все разные и по-разному смотрим на одно и то же. А ты, Кира, что скажешь?
— Я вообще не понимаю, — строго сказала Кира, — как можно высказывать подобные суждения о короле.
— Это какие? — хитро прищурилась Этель.
— Как обо всех обычных мужчинах. Красивый он или нет, с кем спит, как выглядит раздетым, как ведет себя в постели, какого размера у него… ну, и тому подобное. Как вообще можно рассматривать его с этой стороны? Он наш король. А мы его подданные. И для нас он должен быть как-то выше всего этого.
— Нравы у вас в провинции! — фыркнула Эльвира. — После того как я с ним спала, как он может быть для меня выше? Да и не просила я тебя высказывать что-либо в духе Камиллы. Мне просто интересно, нравится он тебе или нет.
— Он достойный правитель и порядочный человек, — сдержанно ответила Кира. — А вопрос, нравится ли он мне как мужчина, не может даже возникать.
— И зря, — сказала Эльвира. — Вопрос может оказаться насущным. Камилла сказала, что ты его величеству нравишься.
— Ваша Камилла такой уж непререкаемый авторитет? — скривилась Кира. — Я допускаю, что ему понравилась моя идея сразиться с драконом, потому что она совпала с его собственной. Но не более.
— Не скажи, — заметила Эльвира. — Такие вещи Камилла чует определенным местом. И до сих пор это чувствительное место ее не подводило.
— Тоже мне, премудрость! — фыркнула Этель. — Я тоже заметила, что Кира королю понравилась. Но и Ольга тоже. При этом перед Кирой он ужасно робеет, а Ольгу не стесняется совершенно. Меня он побаивается. Тереза боится его, а ему ее жалко. Чтобы все это заметить, особых способностей не нужно, я это вижу без всякой магии. Еще могу добавить, что Ольге и Терезе нравится Жак, а Кире — нет. Ольга относится к Элмару как к огромной плюшевой игрушке, а Тереза и его боится. Тереза, ты почему всех боишься?
— Неправда, — возразила Тереза. — Элмара я не боюсь, просто он в ту ночь был пьян. А король… это, наверное, подсознательное. Он на немца похож.
— А кто такие немцы? — заинтересовалась Этель. — Это какой-то подвид троллей?
— Нет, — засмеялась Ольга. — Это жители страны, которая… завоевала страну Терезы.
— Твою, кстати, тоже, — заметила Тереза.
— Так ведь ненадолго и не всю. Мы им потом так всыпали, что мало не показалось. И войну эту мы выиграли. Тебе разве Жак не говорил?
— А ты там была? — тут же заинтересовалась Кира.
— Там был мой дедушка. И второй дедушка тоже. А мои родители в то время только родились. Так что я эту войну видела только в кино.
— Что такое кино? — дуэтом спросили Кира и Этель.
И разговор сразу стал благопристойным и познавательным.
— М-да, — сказал король, обозрев живописный беспорядок в Ольгиной квартире. — Такого я действительно еще не видел. Впрочем, нет. Что-то подобное я застал лет семнадцать назад, когда Костас послал меня на арест содержателей притона. И ты хотел, чтобы я на ней женился и весь мой дворец выглядел так же?
— Прямо уж и так же! — хмыкнул Элмар. — Неужели слуг не хватило бы, чтобы прибраться за одной королевой, какой бы неряхой она ни была?
— Я шучу. — Король передвинул кресло поближе к камину и вынул из него утюг и одну белую кроссовку. — Интересно, а чистая посуда в этом доме есть?
— Не уверен, — признался Элмар, ища, куда бы поставить корзину.
— На стол, — посоветовал король. — Только убери с него сначала. И помой пару тарелок, чтобы нам было из чего есть. Хорошо бы еще затопить камин, а то здесь холодно, как в Драконьих горах.
— Дожили! — оскорбился Элмар, водружая корзину на кровать. — Первый паладин моет посуду и топит печку!
— Так ведь не для кого попало, а для своего короля, — отозвался его величество, доставая трубку и устраиваясь в кресле поудобнее. — Других подданных у меня под рукой сейчас нет, разве что позвать Ольгиных соседей.
— Может, вам и комнатку подмести, ваше величество? — тоном профессионального лакея осведомился обиженный герой. — Тапочки принести? Постельку постелить? Водочки подать?
— О! — оживился король. — Подать. Только лучше коньячку. Рюмки тоже помой. А печку я уж, так и быть, затоплю сам. Я, правда, никогда не пробовал, но теоретически все знаю. А потом сяду, покурю и подумаю, как нам использовать нашего друга из солнечной Мистралии.
— А что тут думать? — изумился Элмар.
— Потом объясню. Иди, трудись. Труд полезен. И тебе надо к нему привыкать. Через пару дней ты наденешь корону, и твоей лентяйской жизни придет конец.
Элмар принялся убирать со стола, ворча себе под нос варварские ругательства, а король укладывал в камин дрова и посмеивался над возмущенным кузеном. Разведя огонь, он собственноручно собрал Ольгину одежду, разбросанную по всей комнате, и спрятал ее в шкаф.
После первой рюмки Элмар успокоился и вплотную занялся жареной курицей.
— Ну а теперь объясни, — сказал он, — о чем ты намерен так долго думать. По-моему, все просто. Вот тебе тот самый убийца, которого так не хватает. Иностранец, вне закона, способный разделаться с нашими врагами и имеющий веские причины сделать это бесплатно, просто из мести. В чем проблема?
— В том, что нанять его будет затруднительно, — пояснил король. — Прежде всего, им запрещено работать на стороне. Ну, это не так важно, они не особенно соблюдают все эти запреты. А во-вторых, Кантор пошлет нас в известное место и покажет какую-нибудь комбинацию из пальцев. Ты представляешь, что мы собираемся ему предложить? Убить шесть человек, разбросанных по городу, за крайне ограниченное время. То есть без подготовки. А если он приедет только завтра — то и вовсе на королевском банкете в присутствии сотни свидетелей. Ни один уважающий себя убийца на такое не согласится. В том и состоит профессионализм, чтобы убивать чисто, аккуратно, без свидетелей и улик. И при этом не попадаться. Представь себе на минуту, что он согласился. И что дальше? Начнет работать без подготовки, ничего не рассчитав, и обязательно попадется. Что после этого делать нам? Признаваться, что мы его наняли? Нет, конечно. Сделать вид, что возмущены и потрясены, отдать его под суд и повесить. Разменять, как пешку. Мне это не впервой, я так уже поступал. Разведка, как и политика, работа грязная и неэтичная. А для тебя, первого паладина, как полагаешь — это будет достойно и подобающе?
