Воины Мирейна насмехались над ними, не скрывая презрения.
— Модный мальчик поранил маленькие ножки? — припевали они нарочито тонкими голосами. — Ой, сладенький, осторожней, не порви свои красивые штанишки.
Один из северян, подкрепившись несколькими большими глотками из фляги, принялся передразнивать прихрамывающую походку южан, покачиваясь и притворно теряя равновесие.
Элиан вспыхнула и рванулась к нему. Стоило ему засмеяться, приняв ее за одного из этих страдальцев, как она ловкой подсечкой свалила его с ног. Он рухнул как подрубленное дерево. Поставив ногу ему на горло, Элиан едва заметно надавила на него.
— Еще одно движение, — сказала она хриплым от сырости голосом, — еще одно движение — и я сброшу тебя в ближайшую долину.
Он задохнулся и разинул рот. Элиан с отвращением помогла ему подняться.
— Вот так. Ты с легкостью скачешь по этим горам, так протяни же руку отставшим.
Из снежных вихрей возникла Илхари, намереваясь цапнуть его острыми зубами за лицо. Это окончательно добило насмешника: он упал на колени и уткнулся лбом в мокрые сапоги Элиан. Немного погодя она заметила, как он с явным энтузиазмом и не без изящества подставлял плечо спотыкающемуся гилени.
Впереди раздался крик. Элиан смахнула льдинки, налипшие на ресницы, и всмотрелась туда. Кобыла слегка подтолкнула се. Эта дорога оказалась не так уж трудна для дочери Бешеного, что бы там ни думали эти глупые двуногие.
Элиан сбросила с седла покрывало и уселась верхом. Илхари устремилась вперед, ловкая, словно кошка, и гордая этим. Хотя Элиан совсем замерзла, она нашла в себе силы улыбнуться.
Передовой отряд остановился на самом высоком участке тропы. Но их стало вдвое больше: рядом с промокшим стягом Солнца развевался потемневший от влаги желтый, на древке которого виднелись серые вымпелы посланца.
Мирейн стоял на земле, укрывшись под кожаным навесом, который держали над ним несколько его воинов. Это убежище делил с ним Халенан и какой-то незнакомец, человек средних лет, так сильно кашлявший, что в Элиан проснулся гнев. Какое право имеет кто-либо, будь то хоть сам князь, посылать больного человека в опасный путь, тем более в такую бурю?
Посланец встретился с ней взглядом, когда она проскользнула между королем и принцем, однако свою речь не прервал. Говорил он затрудненно и хрипло, но достаточно внятно.
— Да, ваше величество, мой господин князь оставил Хан-Ашан в надежде на то, что его присутствие поможет помирить противников. Перед отъездом он велел мне встретить вас, и если вы соблаговолите прийти к нему на помощь, я должен препроводить вас к нему. — А где он сейчас? — спросил Халенан. — Сначала он поехал к своим родственникам из Асан-Шейана, хотя я боюсь, что к этому времени его сын склонит молодежь к атаке Эридана. Мне велено сопровождать вас в Шейан, а затем, если там моего господина уже не окажется, в Эридан.
Глаза принца столкнулись со взглядом Элиан. «Он говорит правду, — мысленно произнесла она. — Или же ту правду, которую ему позволили знать». Она сама обратилась к посланцу, заговорив несколько охрипшим голосом:
— Как далеко отсюда Шейан? Она наблюдала за его осторожными попытками определить ее положение, при том что она вымокла, а ее голос от холода охрип и потерял всякие признаки пола. Но, несмотря на головокружение и лихорадку, он не был глупцом и сумел догадаться, кто именно может стоять здесь между этими двумя мужчинами и говорить так же свободно, как они.
— Два дня пути при хорошей погоде, моя госпожа, — ответил он. — В такую вьюгу, конечно, больше. Но в той долине есть замок, а его хозяин верен моему князю. Он умоляет вас воспользоваться его гостеприимством.
Элиан провела языком по потрескавшимся губам. У нее возникло какое-то тревожное чувство. И все же она ясно видела, что этот человек честен. Он так ослаб, что, несмотря на всю свою силу воли, едва держался на ногах.
Она быстро взглянула на Мирейна. Выглядел он как подобает королю: что-то взвешивал и обдумывал. Он мог бы поспешить вперед с теми из своих людей, кто сохранил силы, оставив остальных позади, и, если там была ловушка, убежать из нее, пока она не захлопнулась. А если ловушка заключалась в том, чтобы разделить короля с его людьми? А если вообще не было никакой ловушки или предательства? Посланец не лукавил. В самом сердце Ашана произошло столкновение: собирались отряды, возрастал страх. Мирейн знал вкус гражданской войны. Этот вкус появился и на языке у Элиан, горячий и отвратительный. Она постаралась подавить его.
Посланец покачнулся. К его удивлению, Элиан подхватила его, причем без особых усилий. Человек этот был высоким, но плоти в нем осталось не больше, чем в птице.
— Я думаю, — сказала она, — что мы могли бы по крайней мере выспаться сегодня в тепле и сухости. Люди нуждаются в отдыхе, а некоторым требуется лечение. Переход был жестоким.
Однако, говоря это, она не почувствовала себя лучше. Что-то здесь было не так. Но если Мирейн попытается идти дальше…
Король поднял голову и сдвинул брови. — Да, было нелегко, — согласился он, — а мне, как и любому другому, приятно, когда у меня сухие ноги. Лорд Касиен, тот замок сможет принять весь мой отряд?
Человек мучительно закашлялся, стараясь подавить приступ. Сила Элиан развернулась, и его голос зазвучал почти ясно.
— Боюсь, что нет, ваше величество. Но у подножия гор рядом с тропой простирается долина и есть большая пещера. Ваши люди смогут там свободно разместиться и спрятаться от дождя.
И оказаться пойманными, как крысы в ловушке. Хотя то же самое может произойти и в стенах замка.
Элиан сжала зубы. Нельзя позволять своим страхам овладеть ею.
Мирейн коротким жестом выразил согласие и отдал приказ.
— Очень хорошо. Тогда веди нас. И пошли вперед человека к лорду… — Асан-Гарина, ваше величество. — Я принимаю его услуги с благодарностью. У моих людей есть провизия, но они будут рады обогреться и получить ту помощь, которую он может нам предложить. — Она будет вам оказана, ваше величество.
* * *
Чем выше поднималась Элиан к вершине, тем слабее становился мокрый снег. Тучи клубились и разрывались, оголяя глубокое ущелье, пролегавшее среди отвесных горных стен. Дальше тропа разветвлялась, словно поток, который огибает каменную гряду. Один путь уходил далеко на восток, другой, более короткий и крутой, — отклонялся в бесплодные края крутых утесов и скал. Восточный путь как раз и оказался дорогой к Асан-Гарину, Крепости Волка: черные деревья и черные камни, а наверху, там, где смыкаются горы, люди выстроили стены, и замок вздымался над всей долиной, словно продолжение этих утесов. — Впечатляет, — пробормотал Хал, подъехав к Элиан, — но что за польза от замка в таком месте, где совершенно непонятно, как туда попасть?
