— Ты в порядке? — Джебедайя коснулся моего плеча, и я понял, что недвижно сижу уже пару минут, пока сцены прошлого тяжелой чередой проходят в моей памяти.
— Да, в порядке, — вздохнул я. — Прошло 27 лет, но мне до сих пор кажется, будто это произошло сегодня утром.
— А с того дня ты встречал кого-нибудь, довольного сделкой со звездными цыганами? — спросил Паульсон.
— Ни одного, — покачал головой я и обернулся к Джебедайе: — Поскольку информация о них распространяется все дальше, многие, зная их репутацию, отказываются нанимать цыган. Теперь бродяги специализируются в основном на заштатных планетках вроде этой. И даже когда они действуют открыто, всегда находится самоуверенный смельчак, который надеется перехитрить их, да еще некоторые совершенно отчаявшиеся, согласные на все. Потом они обнаруживают, что договор выполнен абсолютно точно, причем с обеих сторон. — Я криво улыбнулся. — Возможно, ты сейчас чувствуешь то же самое. Ты согласился поступить в отдел и теперь постигаешь, чему мы противостоим. Если бы страдали немногие: один фермер тут, один банкир там, да какой-нибудь инопланетянин где-то еще, дело бы не стоило нашего времени. Но это же три десятка здесь, двести случаев там и тысячи в других местах.
— Я слышал разные пересуды, — проговорил он. — Но не понимал…
Он умолк.
— Все слышали пересуды, — поучительно произнес Паульсон. — Большинство им не верит. Именно поэтому звездные цыгане делают свое дело.
— Они разумные существа. Никакое разумное существо не станет нести страдания другому разумному существу безо всякой причины, — сказал новичок твердо.
— Ты никогда не слышал о садистах? — спросил Паульсон.
— Я никогда не слышал о целой расе садистов, — парировал Джебедайя и снова обратился ко мне: — Может, у них имеются какие-то претензии к Республике или к местному планетарному правительству?
— Если и есть, они никогда их не озвучивали.
— А они не возражали против колонизации?
— Ты лаешь не на то дерево, — сказал Паульсон. — Мы даже не знаем, откуда они прибыли.
— У них должна быть планета или какой-то штаб, где они хранят свои трофеи, — пояснил Джебедайя.
— Знаешь, что я думаю? — поделился Паульсон. — Думаю, что эти вещи столь же бесполезны для них, как и для любого другого, кроме настоящих владельцев. Моя догадка в том, что они просто выбрасывают их в тот момент, когда отрываются от орбиты и устремляются дальше в космос.
Все эти предположения я слышал и раньше от десятков своих сотрудников. Я бегло осмотрел помещение:
— Как обычно, они не оставили ни одной уликой больше, чем обычно?
— Ни единой, — подтвердил Паульсон. — В любом случае это не имеет значения. У нас нет ни одной голограммы, изображения сетчатки, отпечатка пальца, записи ДНК, хоть чего-то на любого из них.
— Это будет началом, — сурово сказал Джебедайя, явно расстроенный пессимизмом офицера.
— Мне нравится ваш деловой настрой, молодой человек, — похвалил Паульсон. — Не позволяйте неудачам остановить вас. Знаете, вы собираетесь совершить деяние, где потерпели неудачу все, бравшиеся за это, и я вас одобряю.
— Тогда почему эти слова кажутся мне полными сарказма? — спросил Джебедайя.
— Потому что цыгане ограбили даже меня, — серьезно ответил Паульсон. — Я был таким же, как вы, когда поступил на работу в департамент. Им потребовалось меньше года, чтобы лишить меня единственной моей тогдашней ценности — веры в собственную способность положить конец страданиям, ими же и приносимым. Надеюсь, с вами подобного не произойдет.
Не на этой неделе, подумал я. Возможно, через месяц или через год, но не на этой неделе. В конце концов он видел всего одну жертву…
* * *
Он увидел больше уже в следующие несколько недель.
Был рагобад, представитель расы, которая живет в симбиозе с маленькими животными, называемыми ласфинами. Рагобад потратил годы, выстраивая сложную систему нор в грунте под поверхностью негостеприимной среды Хелены II. Из-за землетрясений, вызванных внезапной тектонической активностью, система обрушилась, и как по расписанию появились звездные цыгане, чтобы помочь восстановить ее. Они, конечно, тоже проделали чертовски большую работу. Рагобадам в количестве 823 особей это стоило некоторой наличности и их ласфинов-симбионтов.
Был Гомер Падуполас, который жил один на горнодобывающем мире Кассандра со своим домашним животным, называемым бракке, похожим на собаку созданием с Альфы Беднареса V. Оно обреталось с ним рядом почти 20 лет, и он щедро расточал на зверюшку свою привязанность и заботу. Уже ясно, что было дальше, не так ли? Звездные цыгане починили его сломанные авторудокопы и помогли выполнить месячную норму. Взяли за свой труд 30 процентов прибыли, и что? Правильно, бракке.
Еще был Холодный Сталь, выдающийся клонированный скакун из XXVII века н. э. Его владелец пообещал, что будет жертвовать церкви 90 процентов наградных, если Господь вылечит его дочку от смертельной болезни. Явился Господь, или некто очень на него похожий, — и ребенок выздоровел. Холодный Сталь выигрывал забег за забегом, и стал самым знаменитым конем в Галактике, известным как Скакун Господень. Потом однажды он захромал, и ни один ветеринар не мог его вылечить, но звездные цыгане знали, что делать, и слава лошади воссияла вновь. За это бродяги запросили сколько-то денег и маленького страшненького козлика, который жил в том же стойле и составлял коняге компанию. Холодный Сталь с тех пор не сделал ни одного неверного шага, однако никогда и не выиграл ни одного забега, и вскоре церковники обнаружили, что 90 процентов от нуля — это нуль.
Бесконечная череда страданий и потерь длилась и длилась… Мы поговорили с двумя гражданами, уверенными, что непременно перехитрят звездных цыган — они торговались и сужали выбор возможных к выдаче сувениров, но в итоге доказали лишь одно: иногда ты и сам не знаешь, какой предмет в твоем владении наиболее ценен для тебя. Это может оказаться обычная старая кофейная кружка, или запись песни, или кружевной платочек, или игрушка из далекого детства, или нечто столь же обыкновенное и привычное, пока его не заберут у вас… И тогда вы понимаете, что отдали бы все на свете, чтобы получить эту вещь обратно.
Знаете вы и то, что если вас однажды посетили звездные цыгане, то после вы их уже никогда не увидите.
* * *
В течение следующего месяца все было спокойно. Конечно, у звездных цыган работа кипела, просто никто не хотел на них заявлять. Некоторые их жертвы стыдились рассказать о ценности, которую представляла для них та или иная утраченная вещица. Некоторые просто сдались и больше не хотели жить. Многие из пострадавших знали, что они имеют право заявить о случившемся, и мы сделаем все возможное, но вернуть отданную вещь нам не удастся.
