– Безусловно. Когда она впервые услышала о моей книге, то потешалась над паранормальными романами.
– Она и сегодня была очень грубой. Зато ты стала сильнее.
– Я?
Имоджен прыснула.
– Представь себе, что было бы, если бы она прочитала твою книгу еще тогда и честно призналась тебе, что половину романа занимает вступление?
– Не половину, я просто объясняю интригу и посвящаю этому первые две главы. Но я бы распсиховалась.
– Ты бы размякла, а затем вспыхнула. – Имоджен повернулась к Дарси, и их колени соприкоснулись. – Но теперь ты опытная профи с толстой кожей. Твой девиз: «Пропусти похвалу и выкладывай без утайки».
– Как смешно. Думаешь, она меня невзлюбила и старалась быть милой?
– Кирали никогда не бывает милашкой, если кого-то серьезно невзлюбила. – Имоджен уставилась в окно поверх головы Дарси. Мелькающие светильники расчерчивали стены туннеля полосами. – Как знать, вдруг она думала о собственной карьере и размышляла: может, счастливые концовки ей тоже пригодятся?
– Ясно. Я-то забыла – прямо вытеснила из сознания, – что ее книги плохо продаются. В смысле, если уж ей не удается добиться высокого рейтинга, то я обречена, – согласилась Дарси и погрузилась в размышления.
Интересно, что думала Кирали, читая «Завтрак с издателем» и наткнувшись на заметку о ней, Дарси? Ведь она – обычный подросток, которому улыбнулась удача. Она написала роман и получила за него кучу денег! Зеленая малолетка имела наглость приехать в Бруклин и просить наставления и совета. Странно, но в конце обеда Кирали даже заплатила!
– Она никогда не напишет мне хвалебный отзыв, да?
– Кирали – крепкий орешек. Если ей понравится переработанный текст, она напишет рецензию, полную комплиментов.
– Правда? Несмотря на то, что мне переплатили?
Имоджен пожала плечами.
– Она насмотрелась, как дебютантки вроде нас приходят и уходят. Большинство карьер куда короче, чем у нее.
– Моя любимая тема отныне и во веки веков, – пожаловалась Дарси.
– Эй, у нас был отличный вечер! – Имоджен села, откинулась на сиденье рядом с Дарси и обвила подругу рукой. – Твоя книга настолько понравилась Кирали, что она захотела о ней говорить при личной встрече! Попробовала бы ты сказать это самой себе три месяца назад.
– Но каждый раз, когда я спрашивала у нее, что делать, она отвечала, что решать мне.
– Значит, она считает, что ты способна разобраться со своими недоделками.
Дарси замолчала. Пожалуй, можно считать комплиментом, когда тебе говорят, что ты в состоянии самостоятельно найти ответы. Однако некая часть Дарси страстно желала, чтобы Кирали просто рассказала, как все исправить.
– Ты считаешь, что книга по-прежнему будет стоящей, если Ямараджа не умрет?
– Конечно! У тебя же есть талант. Посмотрим, что получится, когда ты напишешь концовку. Возможно, ему в любом случае придется умереть.
Дарси кивнула. Пока этого было достаточно. Впереди у нее – очередная ночь, которую она проведет за работой, плюс – два месяца на то, чтобы сделать правку и придумать достойный финал. Она перелопатит все главы и превратит книгу в единое целое, а еще набросает черновик сиквела, хотя его надо сдавать через год. Может, публикация и идет медленно, но ее неспешная поступь по-своему успокаивает. Есть время на то, чтобы найти верную концовку, счастливую или нет.
Спустя несколько ночей я позвонила спецагенту Рейесу. Было уже поздно, но, когда я спросила: «Что, если я знаю того, кто совершил преступление?» – его голос не звучал сонно, только чуть-чуть удивленно.
– Зависит от того, какое именно преступление, – ответил он, заколебавшись на миг. – Кстати, насколько хорошо вы знаете этих людей?
– Насколько хорошо?.. – тупо повторила я.
– Вы собираетесь донести на лучшую подругу за то, что она пьянствует до совершеннолетия? Разговор наедине с ней принес бы реальную пользу.
Я рассмеялась.
– Джейми не пьет, и я имела в виду чужака. Допустим, речь о серьезном преступлении, например, об убийстве. Как мне привлечь к нему внимание ФБР?
– Так, – в его голосе послышалось облегчение, теперь он был уверен в том, что вопрос праздный. – Вам лучше начать с местной полиции. ФБР, в основном, занимается преступлениями по федеральному уголовному праву.
– А убийство – не федеральное преступление?
– Как правило, нет. Вот если бы жертва была федеральным чиновником…
– Ясно. Но в фильмах ваши парни всегда ищут серийных убийц.
– Да, – сказал он. – Но вы, по-моему, темните…
Я покосилась на кровать, которую устилали распечатки исследований об обидчике Минди: список молодых девушек, исчезнувших во время путешествия своих семей; изыскания о привычках психопатов и нераскрытых преступлениях в Пало-Альто – по сути, куча усилий безо всякого толка.
Мне не очень помогло знание имени убийцы. Я не нашла его в новых газетных материалах! Сетевые поиски тоже не увенчались успехом: я обнаружила сотню мужчин с тем же именем, но здесь имелись явные нестыковки, связанные с возрастом маньяка и с местом фактического проживания. Убийца просто испарился, или, может, в том маленьком бунгало не было доступа в Интернет.
Хотя я знала его имя и номер телефона, мой пыл и праведный гнев угасали день ото дня. В общем, я заявила агенту Рейесу то же, что и маме:
– Это для школьного задания.
– Вы в выпускном классе, мисс Скоуфилд. Разве ваши задания не должны быть… конкретными?
– Верно. Я как раз подбираюсь к конкретной части, – ответила я, пытаясь собраться с мыслями, но мне уже больше недели не удавалось поспать. Похоже, тело к этому не стремилось – в отличие от разума. – Сколько нужно жертв, чтобы стать серийным убийцей? В ФБР есть какое-нибудь правило?
– Правила есть всегда, мисс Скоуфилд. Чтобы считаться серийным убийцей, требуется три убийства, по крайней мере, одно из которых должно быть совершено на территории США.
– Три? Отлично. В смысле… конкретно, верно?
– Отчасти, – согласился он. – Еще вопросы?
Я заколебалась: чему-чему, но пятерке маленьких девочек, закопанных в палисаднике старика, агент Рейес никогда не поверит. К сожалению, подбирать слова было бесполезно.
– Предположим, что убийства никто на самом деле не видел, но я в курсе, где зарыты тела. Какие доказательства мне нужны, чтобы заставить полицию раскопать чей-то двор?
Он призадумался, но затем заговорил:
– Такие, что способны убедить судью потратить деньги налогоплательщиков на уничтожение частной собственности, – очень веские.
