Надо отдать должное княжичу Туровскому, он не стал изображать твердолобого полицейского, настаивая на версии своих сыщиков. Хотя и с обвинениями меня в гениальности, скажем так, не спешил. Зато глава окружного сыска явно был не против ткнуть меня в грязь лицом… и побольнее.
— Она могла просто позабыть о дневнике… В спешке, волнении. Опять же этот самый ухажер… — проговорил окружной сыскарь, меряя меня совсем недобрым взглядом.
— Надо же, как быстро мы вернулись к оставленной теме, — чуть улыбнулся я. — Ну что же, пусть так. Вот только мы же с вами установили, что весь день Хельга была абсолютно спокойна и ничем не выдавала своего волнения, если даже таковое испытывала. А это говорит о серьезной выдержке, не так ли… если следовать вашим собственным словам? Неужели бы столь хладнокровная дама, с великолепным аналитическим мышлением, могла позволить себе столь досадную оплошность? Весьма сомнительно, вам не кажется? Кроме того, следуя вашей же идее о том, что госпожа Высоковская могла вынести все нужные ей записи заранее, следует задать вопрос: а что мешало ей заранее упаковать и дневник?
— Может, тот самый господин, что так некстати заглянул к ней в гости? — Глава окружного сыска явно не торопился сдаваться.
— Во-первых, не заглянул в гости, а подвез ее на извозчике от канцелярии до самого дома и зашел в квартиру вместе с ней. У меня есть люди, которые видели их приезд собственными глазами, — усмехнулся я. — А если бы госпожа Высоковская решила бежать, то я ни на секунду не сомневаюсь в том, что у нее хватило бы ума распрощаться с ненужным ей провожающим еще у коляски. Благо не в первый раз… Но в результате в реальности мы получаем совершенно несуразную картину… Это уже не побег, а фарс какой-то. Зачем ей было создавать самой себе столько сложностей, разве что из бескорыстной любви к их преодолению? Но это кажется и вовсе глупым…
— Что ж. В вашем суждении, безусловно, есть здравое зерно, — осторожно отметил Оболенский, одним взглядом заткнув своего подчиненного, уже открывшего было рот для очередной порции «каверзных» вопросов. — Но вы сказали, что в квартире при осмотре обнаружили немало интересного. Не поделитесь?
— Отчего же? — Я с готовностью кивнул. — Вот только прошу учесть, что остальные моменты больше связаны с театром «побега», то есть старательно, хотя и неумело прикрывают картину похищения. Итак. Когда я вошел в дом, на тарелках в столовой все еще оставались остатки еды, а в вазе стояли уже увядшие цветы. В то же время на кухне я не обнаружил никаких следов приготовления пищи. А они должны были быть, если только сыщики не взялись мыть посуду вместо ведения расследования. Не так ли? Зато в мусорном ведре было немало остатков каких-то блюд и обрывков оберточной бумаги. Из чего я делаю вывод, что все это была неловкая инсценировка романтического свидания. Не более.
— Подождите. Вы хотите сказать, что это Бус Ратиборович похитил Высоковскую? — удивленно приподнял брови княжич Туровской.
— Разумеется, — пожал я плечами. — Он оглушил Хельгу Милорадовну, сделал все необходимые приготовления, забрал кое-какие вещи и передал госпожу Высоковскую на руки подельникам, дожидающимся его на лестнице, а сам спокойно вернулся в квартиру, и принял препарат, от которого тут же лишился сознания, таким образом оправдав свое присутствие в квартире госпожи Высоковской для сыщиков. Своеобразное, я бы даже сказал, весьма оригинальное алиби.
— Доказательства! — чуть ли не прорычал глава окружного сыска, вперив в меня грозный взгляд. Ну-ну. Мне уже страшно, ага.
— Метод исключения. Ничьих следов более на месте событий обнаружено не было. Ведь так? Так. Бус был в квартире впервые, уж поверьте, это я знаю точно. Так что заранее узнать, где хозяйка хранит тот же дневник, он не мог. Да и скорее всего не знал, что этот самый дневник вообще существует. Ну и кроме того… Оглянитесь, кого вы здесь видите? Я подскажу. На данный момент в этом помещении присутствуют все, кто в той или иной степени осведомлен о проекте «Лед». Присутствуют, замечу, согласно списку, в обязательном порядке, по приказу главы Особой Государевой канцелярии, его сиятельства князя Телепнева.
— А Бус Ратиборович входит в этот круг? — осведомился нарочито спокойным голосом княжич Туровской, но при этом, словно зная ответ, кинул чуть сожалеющий взгляд в сторону закаменевшего хозяина кабинета.
— Да. Но как видите, сейчас он отсутствует, — ответил я, кивая на единственный оставшийся свободным стул в кабинете. — Более того, он сегодня вообще не появлялся в здании канцелярии… равно как и дома, впрочем, насколько мне известно.
— И что же его спугнуло, позвольте узнать? — поинтересовался княжич.
— Не что, а кто. Ваш покорный слуга, — вздохнул я.
— Вы?! — чуть ли не хватаясь за табельное оружие, прохрипел окружной сыскарь, но был остановлен своим начальством.
— Именно я. Видите ли, в похищении госпожи Высоковской я заподозрил Буса Ратиборовича сразу после того, как убедился, что, кроме него и Хельги Милорадовны, более ничьих следов тонких оболочек в квартире не было. Но вот как вытащить из него информацию о ее местонахождении, я не представлял. Тем более кое-какие события показали, что попытка надавить может окончиться так же, как и недавний случай с одним неудачливым татем. По крайней мере, этого стоило опасаться. Посему вчера вечером при разговоре с господином Высоковским я специально не стал глушить его кабинет, чтобы находившийся за дверью Бус Ратиборович услышал мою речь и начал действовать, а не отсиживался как мышь под полом. Правда, это была чистой воды импровизация, но, как видите, она вполне удалась. — Договорив, я повернулся лицом к Высоковскому и склонил голову. — Берг Милорадович, я приношу свои извинения за то, что вынужден был использовать вас «втемную». Но иного способа найти вашу сестру я не видел. Но смею заверить, что сейчас Бус Ратиборович находится под неустанным, но незаметным наблюдением необмундированной службы Особой канцелярии и, вполне возможно, скоро выведет нас на место, где содержится Хельга Милорадовна.
— Вам не за что извиняться, Виталий Родионович, — покачал головой Берг. — Вот только что бы вы стали делать, если бы эта импровизация не удалась?
— Ну… для начала… Насколько я понимаю, все ваши коллеги уже в курсе нашей беседы, не так ли, Берг Милорадович? — улыбнулся я, и брат Хельги залился краской. Естественно, он им пересказал наш разговор, едва я исчез из поля зрения. Для того и Олафа с Ярославом попросил подождать его в лаборатории, когда те уже свалить по домам хотели. — Это был второй вариант. Ну а о третьем я, пожалуй, лучше промолчу…
