– И ходить за мной проверять – не надо!
Девушка виновато потупилась.
* * *
Перед кормильней Альк замедлил шаг, настороженно заозирался, но впустую: путника перед дверями не было. Нетопыря на заднем дворе – тоже, хотя глаз сразу цеплялся за общипанную, резко потускневшую клумбу.
Саврянин неожиданно для себя ощутил разочарование и даже легкую досаду. Да, наставник откровенно с ним играл. Но игра оказалась интересной.
– Ой, Алечка пришел! – возрадовалась служанка, с сияющими глазами кидаясь навстречу саврянину и повисая у него на шее.
Альк мученически поднял брови (уменьшительных вариантов своего имени он терпеть не мог, а хуже «Алечки» было только «Алькусечка»), но отпихивать девку не стал. Обнять, впрочем, тоже не попытался, позволив ей болтаться на себе, как мольцу на языке колокола.
– Еще больно, да? – неправильно истолковала его холодность смугляночка, отлепляясь и с жалостью глядя на перевязанную для видимости руку.
– Терпимо.
Загар с саврянина будто смыло, скулы снова заострились. Но подошедший кормилец счел это последствием ранения.
– Ты… это, – мрачно сказал он, – на будущее лучше Сиву проси. Нам тут путников не надо, люди пугаются. Я вчера половины выручки недосчитался!
– Ничего, сегодня втрое соберешь, – сдержанно огрызнулся саврянин, направляясь к своему месту у косяка. Как в воду глядел: завсегдатаи, увидев у дверей привычную белокосую фигуру, радостно повалили в заведение, стремясь залить скопившуюся за вчера жажду.
Пришел и Сива, тоже жутко обрадовавшись приятелю.
– Как рука?
Альк неопределенно пожал плечами и поморщился. Нарочно изображать раненого ему не приходилось, рука «помнила», как ей было плохо, и инстинктивно увиливала от работы.
– Я вчера вечером к вам заглядывал, – продолжал наемник, подтягивая к двери стул и усаживаясь по другую сторону косяка, – но Рыска меня выставила: сказала, спишь. Передала хоть?
Саврянин усмехнулся. Рыска «выставляла» Сиву полторы лучины, в то время как Альк мрачно сидел на полке для кружек, свесив с края хвост и наблюдая, как взопревший от старания наемник усиленно кокетничает с девчонкой. Хорошо хоть букет не приволок.
– Передала.
– А что именно сказала? – продолжал допытываться наемник, видимо надеясь услышать что-то вроде: «Приходил Сивусечка, ах, какой он душка!»
– Что мух напустил и натоптал на полкухни, – скучающе сообщил Альк.
Сива смущенно поскреб в затылке, потом догадался, что приятель его разыгрывает, фыркнул и шутливо ткнул его кулаком, но напоролся на быстро выставленную ладонь. Застать саврянина врасплох наемнику еще ни разу не удалось, хотя это был его любимый жест.
– Хорошая она у вас, – вздохнув, признался Сива. – Красивая, добрая. Хозяйственная.
– Да уж, – проворчал Альк, – последнее – самое главное.
– А чего? – не понял Сива. – Для бабы так оно и есть. Когда у нее в голове дом да детишки, на всякую дурь места не остается. Я б избу поставил – уже и местечко на пригорке приглядел, – хлев, сарайчик для птицы… А то надоело: бродишь по свету, хорохоришься, что птица вольная, а вернуться-то и некуда.
– Ну так женись, – равнодушно предложил саврянин.
Наемник замялся, закряхтел:
– А вдруг я ей не нравлюсь?
– Что ты, – иронично заверил его Альк, – вы прямо-таки нашли друг друга!
– Правда? – обрадовался Сива. – Давай, может, по пивку, а? Обсудим…
Но саврянин покачал головой:
– Не сейчас. Слушай, ты не видал в поселке прихрамывающего мужика лет двадцати пяти с виду? Хорошо одет, при оружии, похож на путника… или наемника. Ведет себя скорее всего нагло, как знатный.
– Саврянин?
– Ринтарец. Черноволосый, коротко стриженный.
Сива задумался:
– Саший его знает. Тут народ каждую неделю наполовину меняется, на чужаков перестаешь внимание обращать. И хромых полно, и кривых – все на целебные грязи уповают. Это твой приятель?
– Нет.
– Буду высматривать, – серьезно пообещал наемник. – А Рыска, она какие цветы любит? Или лучше пряник купить?
– Ты ей про домик у реки расскажи – она тебе сама ватрушку испечет, – саркастически посоветовал саврянин.
– Эй, вы, голубки! – недовольно окликнул кормилец. – Распорхнитесь-ка, гость уже пять щепок у порога мнется!
Приятели спохватились, что за время разговора незаметно съехались стульями почти вплотную, напрочь перегородив вход. Альк отодвинулся, Сива перетянул стул на ту же сторону косяка, и робкий мужичок воровато, как нашкодивший кот, пробежал мимо них к стойке.
– Эх, скучновато что-то тут стало, – с досадой сказал наемник, осматривая кормильню. – Хоть бы хозяин менестреля какого позвал.
– Ага, вам только позови, – тут же откликнулся чуткий кормилец. – В прошлый раз чуть крыша от свиста не рухнула и всю стену от объедков отмывать пришлось!
– А ты хорошего найди, – не сдавался Сива, – чтоб пел, а не блеял, как козел, которого бабка сослепу за козу приняла.
– Хорошо он пел, это вы, пьянчуги, ничего в искусстве не понимаете! – обиделся хозяин. – А что двоих стошнило – так не надо было пиво с вином мешать!
– От искусства людям лучше должно становиться, а не хуже! – пристыженно буркнул наемник, которому в тот раз действительно было очень плохо.
Кормилец пренебрежительно отмахнулся и пошел собирать грязные тарелки, напоследок бросив:
– Тебе надо – ты и ищи! Хоть певуна, хоть игруна, хоть сказочника, только чтоб потом не жаловался.
– Вот завтра же и приведу! – запальчиво пообещал Сива.
– Давай-давай, – подстрекнула его служанка-зубоскалка, – а иначе самого плясать заставим!
– Да запросто!
Кормильня всколыхнулась смехом, запоминая его слова. Значит, следующим вечером здесь будет не пропихнуться: новость вмиг разнесется по скучающему поселку, и народ заявится поглазеть либо на лицедея, либо на Сивин позор.
Наемник презрительно фыркнул, встал и, коротко попрощавшись с Альком, отправился выполнять обещание.
* * *
Дым над соседской трубой стоял коромыслом – к непогоде. Это можно было понять и по ветру, гнущему не только траву, но и куда более жесткие стебли лебеды у забора. Может, бурю несет, а может, простое похолодание, не помешало бы.
Рыска с обеда затеяла пироги, хотя настроение у нее было хорошее – а тесто положено злой бабе месить, чтоб отколотила его как следует. Но девушке хотелось побаловать Жара и задобрить Алька, который после супчика из бобровьей головы всякий раз с таким подозрением ворочал ложкой в миске, что Рыске становилось стыдно.
Начинки из подслащенной медом крапивы и вареной картошки с зеленым луком были уже готовы, девушка старалась подгадать как раз к ужину. Вот тесто вымесит, за несколько лучин оно подойдет (по такой жаре и пары должно хватить, если закваска хорошая), и можно лепить.
