Глава 26. Двухголовая чудь в зеленом поле
“Никогда не позволяй сомнительным личностям селиться в своем замке.”
Из книги наставлений юному лорду
— Где это мы? — спросил Иманд, осторожно озираясь.
Зал, где материализовались Иманд, Рутгер и его герои, был залит неверным светом сумерек.
Однако даже в их молочно-серой пелене можно было кое-что разглядеть.
У окна, на груде грязной соломы, лежал… человеческий скелет с остатками мумифицировавшегося мяса. Скелет был прикован мощной стальной цепью к крюку в стене.
Чуть поодаль от скелета стояла огромная стеклянная бутыль. В ней плавала… человеческая голова! Если бы в команде Рутгера была хоть одна чрезмерно чувствительная девица, она наверняка лишилась бы чувств.
Но единственную девицу — Фриду, которая, к слову, по-прежнему спала — назвать чрезмерной чувствительной было бы несправедливо…
Рутгер задрал голову. Высоко, у самого потолка, стены были покрыты довольно грубой, но выразительной росписью: растительный узор, обрамляющий аистов в разных позициях брачного танца. Рутгер широко улыбнулся: этих танцующих аистов он помнил с детства!
— В это трудно поверить… — ответил Иманду Людвиг. — Но, кажется, мы… В нашем родном замке! В Медной Крепи!
— Выходит… Голубой Шар лорда Бэскета решил… что нам необходимо выйти именно в этом месте волшебной сети перемещений, образованной голубыми шарами, — пробормотал Шелти.
— Да! Да! Это Медная Крепь! — радостно воскликнул Буджум, который все время путешествия чудовищно скучал по дому, хотя и стеснялся признаться себе в этом. — Это бывшее зернохранилище! Но куда они дели глиняные сосуды с зерном? Где сундуки и корзины?
— Лорду Гуго Ферткау не нужны никакие сундуки. И корзины ему даром не нужны… У него есть дела поважнее, — вздохнул Людвиг и указал в самый слабоосвещенный угол. Там, на крюках, были аккуратно развешены пыточные инструменты. Ну, или по крайней мере, инструменты, похожие на пыточные.
— Думается, лорд Ферткау также известный как Красный Глаз занимается не только некромантией, но и дознаниями с пристрастием, — с отвращением промолвил Рутгер.
— Не совсем так, мой лорд, — возразил хладнокровный Шелти. — Судя по алхимическому оборудованию в восточном углу и некоторым характерным особенностям в запахе прайма — который я чувствую, а вы нет, — здесь проводятся опыты по искусственному выращиванию человеческих особей. То есть перед нами не останки замученных людей, а скорее останки некачественно изготовленных искусственных особей, так называемых големов.
— Подобные опыты, насколько я знаю, нашими законами также запрещены, — заметил Людвиг.
— Бесспорно, — согласился Шелти.
А вот Иманда интересовали совершенно другие выводы, диктуемые ситуацией.
— Однако, тот факт, что мы выскочили из Голубого Шара здесь, — сказал охотник, — свидетельствует о том, что у этого вашего лорда Ферткау, который, и в этом я не сомневаюсь, является совершенно сумасшедшим сукиным сыном, имеется собственный Голубой Шар! Иначе… иначе мы бы здесь просто не оказались! Поскольку это противоречит основным принципам сети шаров!
— Интересно, где этот жадный мерзавец взял свой Голубой Шар? И какой у него номер? — раздумчиво пробормотал Рутгер. — Никогда не поверю, что этот трус лично разгуливал по аномалиям Праймзоны!
Когда герои и Иманд пришли в себя после телепортации (Фриду, впрочем, снова не добудились!), Рутгер повел героев в то место, которое каждый из них знал лучше, чем какое-либо другое — в подвал, где размещался прайм-индуктор лордов Данзас.
План был прост: забаррикадироваться в зале прайм-индуктора, а затем попытаться материализовать из каталистов еще хотя бы одного-двух героя. По мнению Рутгера, дополнительные герои резко увеличивали шансы на прорыв из замка в лес. А в лесу их — ищи-свищи!
Увы, замок теперь был набит самыми пренеприятными существами и дойти до желанного устройства незамеченными Рутгер с героями не смогли!
Из-за угла на них выскочили три полутораметровых уродца с козлиными головами. Такие монстры назывались рогатиками.
Каждый рогатик был одет в недорогую, но надежную кольчугу, вооружен круглым щитом и кривым широким мечом.
Один из козлоголовых чуть было не снес Рутгеру голову. Но Людвиг продемонстрировал прекрасную реакцию, проткнув чудь сразу двумя дротиками.
Иманд тоже не растерялся. Ухватив свой арбалет за ложе обеими руками, охотник обрушил его как дубину промежду рогов второго нападающего.
Третий издал громкое “ме-е!” и, перекувыркнувшись через голову, этаким живым ядром сбил с ног Шелти.
Чудский козлочеловек вцепился в горло изобретателя своими кривыми узловатыми пальцами, обильно покрытыми черной вонючей шерстью, и агрессивно зарычал. Его острые когти чуть было не разорвали жизненно важные артерии на шее изобретателя, но взмах меча Иманда положил конец посягновениям твари на жизнь неустрашимого Шелти.
Буджум бережно положил на пол спящую Фриду и немедля вступил в бой — ведь с лестницы, ведущей наверх, сыпались новые противники!
— Похоже, этот Гуго решил превратить наш замок в вонючий зверинец! — Буджум сплюнул.
— Скажи спасибо, что не в императорскую казарму, — бросил Шелти. — Иногда кажется, что с такой чудью воевать всяко легче, чем с гвардейцами… Хотя на самом деле, нисколечки не легче…
Молот Буджума не оставлял никаких шансов его противникам.
И спустя минуту герои, поскальзываясь на крови и оброненных рогатиками мечах, вывалили тесной гурьбой во дворик под восточной стеной донжона.
— Пробиваемся к южным воротам! — приказал Рутгер.
— Я не узнаю вас, мой лорд! — воскликнул Буджум немного обиженно. — Разве вы не намерены сражаться за освобождение своего родного замка до последней капли крови?
— Боюсь, силы слишком неравны, — угрюмо процедил Рутгер. — Мы устали, истощены… А у лорда Ферткау наверняка полно свежих бойцов!
Подтверждая слова лорда Данзаса, прямо из окон караульного помещения выпрыгнули и понеслись к ним полторы дюжины разномастной чуди.
На фоне рогатиков выделялись два леших: молодой, покрытый зеленой листвой, и старый, весь в крупных желудях и шишках. Возглавлял всех трехметровый циклоп с мутным, зловеще глядящим оком.
И этого мало!
В плечо Шелти впились один за другим восемь ледяных кристаллов, разрывая в клочья его, казалось бы, сверхпрочные латы!
— Да у них здесь крио! — встревоженно воскликнул Людвиг. — Я чувствую ее смертельный почерк!
