— Фиор, ты тут какой-нибудь еды случайно не нашёл?
— Не искал, но вряд ли тут осталось что-то съестное. Дом лет сто как заброшен.
— Ну и ладно, у наших гвардейцев возьмём, они в паре миль отсюда, — сообщила она и прикусила язык.
Лучше бы ей не упоминать о гвардейцах, хотя… раньше или позже, всё равно узнает. Она сама и скажет, потому что такое от него скрывать нечестно. Раз он любит по-настоящему, то и честность от неё он заслужил. Пусть даже он возненавидит Айриэ, лгать ему ради этого она не станет.
— Хорошо, поедим с гвардейцами, — рассеянно ответил он и усмехнулся ей в волосы: — Ну почему ты всё время зовёшь меня так? Я же просил!
— А чем тебе не нравится Фиор? — в свою очередь поинтересовалась драконна.
— Так звали глупого и наивного мальчишку, Айриэннис. Я не хочу о нём вспоминать. Мне неприятно.
— Глупости там и не бывало, наивность — явление преходящее, а внутренний стержень в тебе имелся уже тогда, так что тебе нечего стыдиться. И, если уж на то пошло, то Фирио тебя называли многие, тот же Орминд. Разве это не вызывает неприятных воспоминаний?
— Вот в том-то и дело, — вздохнул он. — Фирио — это моё имя, и оно мне нравится так же, как полное. Фиором же меня звала только ты одна…
«И для меня это чересчур личное», — мог бы добавить он. Промолчал.
Айриэ тоже не собиралась продолжать, но потом всё-таки пояснила:
— Фиор звучит очень похоже на драконье Фиаор — «летящий». Мне показалось, тебе подходит.
Он снова сильно дёрнулся и сказал сдавленно:
— Звучит жестокой насмешкой.
Айриэ коротко выдохнула и возразила:
— Но у тебя есть крылья. Твоя личность, твоя внутренняя суть — крылата.
— Айриэннис… если тебя хоть сколько-нибудь интересует моё мнение… никогда!.. Никогда не называй меня так!.. — с силой выдохнул он, и в его голосе было столько полынной горечи, что Айриэ даже не нашлась что ответить. Только кивнула, обещая.
Молчание клубилось над ними душным облаком, сбивая дыхание и оставляя кисловатый металлический привкус на языке. Потом Фиор… Фирио!.. сказал, тронув губами её волосы:
— Прости, я знаю, что ты не хотела задеть. Просто… не называй.
— Не буду, если не хочешь.
Он чуть слышно вздохнул и заговорил о другом:
— Айрэ, я тут в холле пентаграмму нашёл. Наверное, её этот демон нарисовал и использовал для какого-то ритуала. Там в центре какой-то растерзанный монстр вроде гигантского сурка с рогами, а по углам пентаграммы — оплавившиеся свечи.
— Хорошо, что не человека замучили, — вяло откликнулась драконна. — Думаю, демон так запасное вместилище для себя готовил — устанавливал начальную связь с телом нашего конопатого приятеля.
— Демон теперь в него вселился?
— Угу. Он легко может менять тела, хотя не знаю, каким образом. Теперь понятно, почему он выжил в Акротосе. Кстати, «ответное проклятие» задело его прежнее тело, ловко выкрутился, дрянь.
— А он точно демон, не вселенец?
— Точно. Уж поверь, я разбираюсь, — буркнула Айриэ. — А с Мэйгином у него действительно договор, я почувствовала связь, когда меня… почти убили.
— Айрэ, кстати, с тебя почти сразу после ранения слетела иллюзия. Ты сейчас в своём настоящем облике. Шоко тоже.
— А, это я, наверное, бессознательно стягивала к себе крохи собственной магии, откуда только можно. Иллюзию можно распутать и использовать остаточную силу заклинания, хоть там и мизер. Ничего, это даже лучше. Глаза только иллюзией прикрою. Так что сейчас я отлежусь, и возвращаемся в Аэс-Тронд… в качестве представителей Ордена. Шутки кончились.
— В замке будут проблемы. Слово принца против нашего.
— Фирио, Мэйгин не станет нас дожидаться, поверь. Он сбежит, потому что знает, что обречён.
— Ты его… проклянёшь?
— Нет, он пока не заслужил драконьего проклятия. Подумаешь, связался с демоном и захотел себе корону брата. Не он первый, не он последний. Смертную казнь он заработал, но и только. Если его смогут арестовать, то его ждёт королевский суд. Моё проклятие в данном случае стало бы нарушением Равновесия. Кара, не соразмерная вине.
— С королём возникнут проблемы? Он же ненавидит Орден…
— Они решаемые. Шингара мы переубедим или, хм, станем лечить от безумия, не спрашивая его согласия. Я вот думаю, а уж не Мэйгин ли потихоньку настраивал брата против нас? Он ведь… способный политик, очень.
— Звучит как ругательство, — хмыкнул Фирио.
— Оно и есть, — проворчала Айриэ. — В Аэс-Тронде, думаю, всё обойдётся. Никто не станет поддерживать принца, связавшегося с тварью из Нижних миров.
— А доказательства?
— Слово орденского мага — лучшее доказательство, но мы можем поискать что-то конкретное, хоть бы и в подземельях.
Айриэ с удовлетворением отметила, что рана уже почти не болела, зато нестерпимо чесалась. Значит, всё в порядке, осталось совсем немного.
Впрочем, на смену боли физической пришло царапающее душу воспоминание о цене собственного спасения. Тоскливо и муторно, а забудется нескоро. Айриэ устало прикрыла глаза и вздохнула. Фирниор тут же сочувственно погладил её по щеке кончиками пальцев, вероятно, думая, что драконна страдает от боли в ране. Знал бы он…
Предугадать его реакцию, когда он узнает, было несложно. Развернётся и уйдёт прочь, на сей раз окончательно. Оборвёт все связывавшие их ниточки, прямо по живому, и уйдёт.
И Айриэ поняла, что в этот раз ей будет трудно забыть.
Тихо, тепло, уютно. Потрескивали поленья в камине, чуть-чуть пахло ароматным дымом, шею слегка щекотало тёплое, ровное дыхание Фирниора, а его молчаливая поддержка ощущалась как мягкий плащ, укутавший плечи в холодную погоду. С таким не замёрзнешь… изнутри не замёрзнешь.
Не привыкнуть бы.
Заживление раны завершилось, пора было вставать, но Айриэ никак не могла себя заставить нарушить это редкое для неё чувство единения не с природой, не со стихией, не с магией, но с другим живым, разумным существом. Тем более что наверняка это последний раз, когда он так доверчив и расслаблен, находясь рядом с ней. Скоро всё изменится бесповоротно. Он больше не станет считать её ожившим чудом и прикасаться так бережно, будто к хрупкой драгоценности, которую можно сломать одним неловким движением. Он перестанет доверять… и от этого становилось больно.
Всё, хватит!.. Драконна заставила себя шевельнуться и сообщить:
— Можем вставать.
Фирниор встрепенулся, помогая ей подняться на ноги. Голова чуть закружилась, волнами накатывала слабость, так что пришлось вцепиться в мужчину и немного постоять, дожидаясь, пока исчезнет мельтешение чёрных точек перед глазами. На коже живота остался ярко-розовый кривоватый рубец, который должен пропасть через пару дней. Айриэ затянула пояс и отпустила разрезанную ткань штанов, позволяя зачарованной одежде устранить повреждения и убрать пятна крови.
