— Пойдем. В одном он прав, — сказала Кицунэ. — Нам нельзя мешкать.
Оливер снова посмотрел вслед ушедшему, но уже не смог разглядеть его в текущей по улице толпе людей и сказочных существ.
— Что это за тип, черт побери?
— Виланд Смит[41]. Единственный человек на тысячу мифов. Будет случай — поговорим о нем. Но не сейчас. Сегодня вечером нас ждут другие дела.
Кицунэ низко натянула капюшон, поправила складки меха на плечах и шагнула в дверь — туда, где наяривал оркестр и клубился табачный дым. Гремели трубы, тромбоны, ударные. Глянув по сторонам в поисках Фроста, Оливер последовал за ней.
Первое, что бросилось ему в глаза, — процент «нелюдей» в заведении «У Амелии» был гораздо выше, чем на улице. И хотя снаружи виднелись лишь газовые фонари, внутри было электричество. Позади бара мигал так, словно вот-вот перегорит, неоновый знак Champale[42] (о таком Оливеру никогда не доводилось слышать). Слева стояли высокие табуретки и столики для коктейлей, а справа уходила футов на сорок в глубину зала длинная барная стойка из красного дерева. На первый взгляд место казалось обычным дешевым «погребком». Но со второго становилось ясно, что это не просто бар.
Заведение «У Амелии» оказалось ночным клубом.
За столиками и барной стойкой виднелась лестница, которая вела в гораздо более просторное помещение — с высокими потолками и широким сверкающим танцполом, окруженным столиками. У столиков сновали официантки и официанты в черных «бабочках». Контраст был разительным.
Самый яркий свет падал на оркестр — возможно, потому, что большинство посетителей «У Амелии» предпочитали находиться в темноте или хотя бы в тени.
Там встречались не только гоблины, феи и иже с ними, но и другие существа. Незнакомые и уникальные — во всяком случае, для Оливера. Так, в одном из углов бара сидели два существа, которые при плохом освещении могли бы сойти за людей… не будь они раза в два выше любого человека и не имей длинных крыльев, как у летучих мышей. Они кутались в свои крылья, как в бабушкину шаль.
— Это Кин-Кинги[43], — прошептала Кицунэ, кивая в их сторону. — Из австралийских легенд.
Пока они пробирались по бару, Кицунэ называла ему имена некоторых присутствовавших там существ, но многих она и сама не знала. Больше всех Оливера взволновал великан-людоед по имени Киндершрекер[44]. Потом он увидел Син-Тянь[45], существо без головы, но с широкой хищной пастью прямо посередине груди. Увидев его, Оливер даже остановился, и Кицунэ пришлось чуть ли не силой утащить спутника в глубь зала.
С потолка свисали цепи с насестами, которые могли бы использоваться для птиц. Здесь же они служили удобным насестом для якулусов[46], свирепых крылатых змеев, обвивавшихся вокруг деревянных балок. Их хвосты, свисая с потолка, почти касались голов сидящих внизу.
Некоторые из завсегдатаев явно узнавали Кицунэ и что-то шептали, прикрывая руками рты. Другие приветствовали ее открыто. Оливер испытал странную радость, когда Кицунэ подняла руку и помахала высокому, болезненно-сутулому существу с бледно-зеленой кожей и руками, достающими чуть ли не до самого пола. Рядом с ним расположился человек-змея с человеческими руками, телом змеи и физиономией, которая представляла собой нечто среднее между лицом человека и мордой гориллы.
Извинившись перед человеком-змеей, длиннорукий подошел к ним. Оливер быстро глянул по сторонам — не наблюдает ли кто, — но, похоже, никто не обращал на них с Кицунэ особого внимания.
Женщина-лиса обняла ужасное существо. Его кожа так напоминала блестящую кожу лягушки, что Оливер даже вздрогнул при виде этого зрелища. Кицунэ широко улыбнулась, показав многовато острых зубов. Это всегда слегка нервировало Оливера, но в то же время нисколько не мешало восхищаться ее красотой.
— Грин, это Джек. — Она указала на Оливера. Тот не сразу понял, что Джек — это он. Значит, зеленое создание и есть Грин. — Джек, познакомься: Грин. Мой старый друг.
— Еще один Заблудившийся по имени Джек, — тихо пробормотал Грин. — Не странно ли, что столь многие из тех людей, кто попадает сюда, носят имя Джек? Интересно, почему?
Кицунэ задиристо посмотрела на него:
— Да ты заделался философом, пока меня не было!
Несмотря на гротескную внешность, существо умудрялось выглядеть очень кротко.
— Да нет. Просто это показалось мне странным. — Он исподтишка огляделся по сторонам. — Но, как я догадываюсь, вы тут не затем, чтобы пропустить по стаканчику, а? Ищешь других Приграничных, да?
Кицунэ кивнула. Оливер подвинулся, чтобы прикрыть беседующих от глаз веселой компании за соседним столиком.
Грин как-то задергался, и его взгляд несколько раз перебежал с Оливера на Кицунэ и обратно. Он нервно замахал руками:
— Лайлокен здесь, в клубе. С какой-то девицей. Еще стикини[47], их сразу четверо. Но ты с ними лучше не разговаривай. — Он кивнул на Оливера. — А то еще съедят твоего Джека.
Кицунэ лукаво усмехнулась:
— Это было бы ужасно.
— Ходят слухи, — продолжал Грин своим липким, булькающим голосом, — что много путешественников погибло. В самой Перинфии убийств пока мало, но все Приграничные в городе в курсе, и большинство ушло в подполье.
— Нам надо найти их, — сказала Кицунэ.
Внезапно Оливер встревожился. Нахмурившись, он пристально посмотрел на спутницу. Ведь предполагалось, что они будут искать мазикина — как он понял, какого-то чародея, — а она спрашивает о Приграничных. Он вспомнил свой недавний разговор с Фростом и невольно подумал о том, не собираются ли спутники бросить его на произвол судьбы, потому что заговор против Приграничных волнует их больше. Впрочем, вряд ли можно было их в этом винить. Вот только его жизнь полностью зависела от этих двоих… Поэтому Оливер вмешался:
— А еще нам надо найти…
— Тихо, Джек! — рявкнула Кицунэ.
Он так изумился, что тут же замолчал и лишь сердито смотрел на нее. Грин рассмеялся, скривив влажный рот.
— Парнишка еще не научен вести себя, как я погляжу. Ничего, скоро ты его выдрессируешь. Однако если хочешь найти кого-то из тех, кто скрывается, поговори лучше с Дженни.
Кицунэ заметно вздрогнула:
— Дженни? Мне сказали, что она погибла.
Бледное существо нахмурилось.
— Наверное, ей еще не успели об этом сообщить. Разве ты не видела ее у бара?
— Да мне и в голову не пришло ее высматривать, ведь я считала ее мертвой. — Кицунэ сложила ладони вместе и склонила голову: — Прими мою благодарность, Лестер Гриндилоу[48].
