— Я отлично стреляю. Примерно на том уровне, на котором вы оба машете мечом. То есть, на котором это умеет делать только специально подготовленный человек. Как вам объяснить… Например, я могу сесть за уступчик крыши со скорчером… и с этой стороны никто не войдет в здание. Мне надо вернуться, Хьелль.
— Сие совсем невозможно, — серьезно отвечает лорд Дар-Халем.
— Почему?
— Видишь ли, не хотел тебя расстраивать… Но в следующий раз я полечу не раньше, чем через неделю.
Сид присвистывает.
— Что, настолько плохо?
— Ага. Никак. Килевых мышц вообще не чувствую. Эта прекрасная леди весит не два кило.
— Твои предложения? — лорд-канцлер потягивается так, что скрипят кости. Интонация вопроса свидетельствует о том, что его предложение — устроиться прямо на поляне и провести здесь ближайшие десять лет жизни.
— У землян есть коммуникаторы. Мы вызываем их корабль, и максимум через час ты пьешь эгребское в своем кабинете.
— Мой коммуникатор не работает, лорд Дар-Халем. Очевидно, последствия ударной волны, — Лисс не знает, отчего она так сердится на Хьелля, но разочаровывает его с мрачным удовольствием.
— Ну, значит, Сид, пора растолкать твоего пассажира. Или обыскать, не расталкивая… Кстати, чего это он у тебя такой вялый? — Хьелль обвинительно тыкает пальцем в сторону советника первого ранга Краснова, жалобно поскуливающего на краю дымящейся воронки.
— Уж извини. Знаю только одно средство против мужской истерики, — недовольно бурчит Сид.
— Вмазал, значит? Отключил посла Конфедерации путем применения грубой силы?
Лорд Дар-Эсиль, прижмурившись, энергично кивает. Никакого раскаяния на его крысиной физиономии не читается, но Лисс не в состоянии сердиться. Уж больно по-мальчишески довольным выглядит лорд-канцлер. «Ему, наверное, в первый раз за время общения с инопланетными посланниками удалось… самовыразиться. Вечные эти расшаркивания, представляю, как они его достали. С каким он, наверное, воодушевлением дал Краснову в морду. Я бы посмотрела…» — сладострастно думает Лисс и тут же ловит себя на том, как легко совершился в ней переход от ужасного осознания своего предательского бегства из посольства к ироничному смакованию проблем Краснова и тягот жизненного пути лорд-канцлера. Я становлюсь все больше похожа на них. Еще неделя на этой планете, и меня нельзя выпускать на Землю без месячного карантина.
Пока она размышляет, лорд Дар-Халем довольно грубо встряхивает Краснова за плечо, отрывая от земли:
— Не хочу отвлекать Вас от переживаний, господин посол, но, чем скорее Вы найдете в себе силы воспользоваться коммуникатором, тем скорее и целее мы унесем отсюда ноги. Полагаю, в целесообразности этого действия у Вас сомнений нет?
Сид строит красноречивую гримасу, обозначающую «Еще б они у него были!», и присоединяется к скульптурной группе. Краснов, обмякший между двумя лордами, смысл обращенной к нему тирады, очевидно, понял. Он тянется к левому запястью, где у него должен располагаться коммуникатор, и с недоумением рассматривает ободранную кожу… ах, да, когда локсиане заломили ему руки за спину, первое, что они сделали — это стащили коммуникатор. Лорд Дар-Эсиль первым соображает, что случилось.
— Боюсь, мой маршал, что мне предстоит еще один визит в резиденцию вице-премьера. Господин Краснов заслуживает, чтобы ему вернули его собственность.
— Сид! Там уже орудует рота тайной полиции!
— Вовсе нет. Покушение на господина Краснова было не просто хорошо, а очень хорошо спланировано, — Сид горько усмехается. — Самый извращенный по части эффективного устранения человеческих препятствий мозг в нашем секторе галактики два дня продумывал этот сценарий. Со всеми предшествующими обстоятельствами и последствиями, до мельчайших деталей. А локсиане — народ очень исполнительный. Так что я тебе практически гарантирую, что до рассвета на вилле моего покойного друга никто не появится. Охаде!
Короткий салют мечами, и лорд Дар-Эсиль круто поднимается в воздух. Лисс зачарованно смотрит, как он делает разворот над поляной и исчезает за верхушками деревьев. В его исполнении все — и подъем, и маневр, и само скольжение в светлеющем воздухе — выглядит необыкновенно изящным, трудно даже представить, что аналогичный полет в компании Хьелля получасом раньше вызвал у Лисс такие тяжелые чувства.
— Позер! — бормочет Хьелль, снова усаживаясь на траву и прислоняясь к Лисс плечом. Посла Краснова он уже пристроил к ближайшему обломку корабельной обшивки, где тот временно и затих.
— Ну, теперь можешь рассказывать. Почему ты сбежала, почему тебе так плохо от этого — все, что хотела.
— Теперь? — удивляется Лисс.
— Ну не при Сиде же! — взбрыкивает Хьелль.
— Он же твой лучший друг!
— Но не твой. И он лорд-канцлер Аккалабата и преданный слуга королевы. Ни к чему ему рассказывать о твоих слабостях. Если он будет знать что-то, что можно использовать против тебя и на пользу Империи, он не заколебается ни на секунду. Разве ты не поняла, кто этот «самый извращенный мозг», о котором он толковал?
— Вице-премьер Локсии?
— Лорд-канцлер Аккалабата, — Хьелль смотрит на нее насмешливо, ожидая реакции.
— Лорд Дар-Эсиль? Спланировал нападение на Краснова? Захват посольства? Убийство всей нашей группы? Он, что, псих?
— По нашим меркам, он не просто не псих. Он блестящий политик. Сама посуди, как шикарно выглядел бы Аккалабат в глазах всей Конфедерации, доведи локсиане до конца план, разработанный Сидом. Миссию с Земли мы приняли? Приняли, да еще как радушно. Вы же сами посылали отчеты. Переговоры провели? Провели, с результатом лучше ожидаемого. Войска выведены, Локсия в благодарность за дипломатические усилия приглашает Землю, единственную из всех планет Конфедерации, немедленно открыть посольство. Мы умываем руки, и тут зловредные локсиане атакуют миссию, уничтожая всех до единого. Какие выводы делает Звездный совет? Во-первых, весь наш сектор объявляется чумным и заразным и, пока десяток научно-исследовательских институтов не сообщит свою точку зрения на все что, кто, как и почему в данном конфликте, больше никаких посольств сюда не посылается. Ты сама знаешь, сколько времени будут трудиться над «загадкой Локсии» ваши… институты, — Хьелль не смог сдержать иронии.
— А ты-то откуда знаешь? — изумлению Лисс не было границ.
— Сид просветил. Он у нас держит руку на пульсе Конфедерации. Только незаметно. И я прошу тебя: никому не надо об этом знать. Если мы, конечно, заслуживаем благодарности за то, что вас вытащили.
