Витька кивнул и принялся разбирать постель. Он честно собирался промолчать и больше не заводить разговоров на эту тему, но выдержал не более полуминуты.
— Элмар, а ты серьезно считаешь, что моя невезучесть — воображаемая?
— Да. Может быть, я и неправ, но я считаю, что ты сам ее себе выдумал. В твои годы ты все еще жив, цел и практически здоров. У тебя есть работа, может быть, не самая прибыльная, но, по крайней мере, интереснее, чем изо дня в день махать киркой или мотыгой. У тебя есть друзья. Семьи, правда, нет, но это уж ты сам себе устроил. Точь-в-точь как мой кузен — если бы его не пнули своевременно, так и прожил бы холостяком.
— И какого черта тогда со мной вечно что-то приключается?
— А ты предпочел бы, чтобы ничего не приключалось? Чтобы каждый день был похож на предыдущий, чтобы жизнь тянулась монотонной серой бесконечностью? Да ты бы со скуки сдох от такой жизни.
— Нет, конечно, но ведь случается почему-то только всякая пакость!
— Серьезно? — Герой вдруг насмешливо ухмыльнулся. — К какой разновидности пакостей относится тогда наше знакомство и все прочие события, ему сопутствующие?
— Хорошо, не всегда. Но в большинстве случаев…
— Если бы ты сказал что-то подобное моему кузену, он непременно посоветовал бы тебе подсчитать и вывести соотношение в процентах или что-нибудь вроде того. Но я в сложных математических премудростях не силен, поэтому разберемся проще. Если до конца этой войны тебя убьют, я, так и быть, поверю, что удача к тебе действительно неблагосклонна.
И вот как с ним спорить?
Витька ничего не ответил, но на душе у него стало неспокойно. У него и прежде холодок по спине пробегал всякий раз при мысли о том, что он идет на войну. А после высказанного только что обещания у него чуть колени не подкосились от внезапного понимания, что на войне его невезучесть может обойтись куда дороже, чем в обычной повседневной жизни.
Боевые действия с магической поддержкой были в новинку не только Витьке — легендарные «серебряные волки» точно так же робели и подозрительно озирались, пытаясь уложить в картину мира непостижимый факт, что они стоят посреди вражеской территории, на глазах вражеских солдат, и те их просто не видят. И не слышат, потому что развалины бывшего Витькиного магазина, куда десантировался передовой отряд, не только укрыли мороком, но и «завесу безмолвия» на всякий случай повесили. «Волки» — бойцы опытные, не одну спецоперацию на своем веку повидали, подкрадываться бесшумно умеют. А грак — он скотина безмозглая, вздумается ему порычать или попрыгать — так и сделает, и попробуй ему вдолбить, что мы тут вроде как подкрадываемся. Да и центнер железа, внутри которого где-то скрывается Элмар, тоже не умеет двигаться бесшумно. А кроме всего прочего, разговаривать вслух удобнее, чем перемигиваться и обмениваться условными жестами.
Закончив переброску бойцов, маги быстро осмотрелись, перекинулись несколькими не особенно понятными фразами — наверное, у них тоже есть свой профессиональный жаргон, — и Мыш (сегодня молодой и энергичный) махнул рукой:
— Начинаем.
Кентавр серьезно кивнул, закрыл глаза и принялся мерно покачиваться из стороны в сторону, тяжело притопывая передними копытами, словно пытался сплясать что-то медленное и ритмичное. Морриган выпрямилась, привстала на цыпочки и вдруг исчезла. Пару мгновений спустя на месте, где она стояла, заклубился телепорт. Ален опустился на одно колено и замер, наклонив голову и упершись ладонью в землю. Толик азартно потер руки и уставился куда-то вдоль улицы, словно прикидывая расстояние.
— Скажи когда.
— А вот как Морриган доберется до казарм и начнет, так и сразу.
— А как мы узнаем? — уточнил Витька, предугадав, о чем спросит обеспокоенный командир «волков», едва услышит перевод.
— Вы услышите, — пообещал Мыш и обернулся к всадникам. — Ваше высочество, убедительно прошу вас тщательно выбирать цели для атаки. Я имею в виду, не пытаться достать мечом стрелков, находящихся от вас на расстоянии тысячи локтей и более.
Примерно то же сказал и командир, не дожидаясь перевода. Дескать, мужики, не лезьте на рожон, ваша задача — нагонять страх на врага и впечатлять мирных жителей, а словить пулю в первом же бою в нее не входит.
Витька мимоходом кивнул обоим сразу, рассматривая руины родного квартала. Целые дома на главной улице пригорода еще остались, но жильцов не было видно. Кто-то погиб, кому-то, может быть, повезло удрать, об участи остальных оставалось только гадать… Словом, здесь впечатлять было решительно некого. Патруль на углу и солдаты на стене и на вышках не в счет, их впечатлять будут другие и совсем иным способом…
Откуда-то из внутреннего города донеслись панические вопли, исполненные животного ужаса, и беспорядочная пальба. Как и обещал волшебник, работу мэтрессы Морриган слышно было даже здесь.
— Сейчас, — скомандовал Мыш.
Толик взмахнул рукой, словно швыряя что-то. В нескольких десятках метров от группы посреди улицы возник грак — точная копия Элмарова Орка, только раза в два крупнее, — и понесся к внешним воротам.
Ален сделал волнообразное движение плечами, не отрывая ладонь от земли, и улица выгнулась такой же волной, словно лента в руках гимнастки. Волна ринулась вперед, колыхнула бегущего грака, словно серфера в ветреную погоду, подбросила ворота вместе с двумя пулеметными вышками и исчезла из виду.
Кентавр медленно развел руки, все ускоряя темп танца, и резко вздернул их вверх. С противоположной стороны рухнули внутренние ворота вместе с участком стены.
«Волки» несколькими прицельными выстрелами сняли зазевавшихся патрульных.
— Снимаю укрытие, — объявил маг и ловким движением вскочил на спину четвероногому коллеге. — А теперь — вперед!
Впоследствии Витька не раз пытался вспомнить свой первый настоящий бой (не считать же за таковой несколько несерьезных перестрелок, в которых ему доводилось принимать участие прежде) и всякий раз убеждался, что ничего вразумительного вспомнить не получается. Может, с точки зрения полководца, который точно знает, где у него кто стоит, куда бежит и что должен делать, и который к тому же еще и командует всем этим безобразием, оно имеет какой-то смысл и даже подчиняется определенной логике. Может, ветераны тоже «знают свой маневр». Но для новичка первый бой — это сущий дурдом, бардак и первозданный хаос.
Казалось бы, задачу им с Элмаром объяснили предельно ясно: создать панику в рядах противника, в бой не ввязываться, добраться до рабских загонов, снять охрану (если к тому времени сама не разбежится) и освободить пленных. Попутно их впечатляя, разумеется, а то для чего ж еще тут нужны герои пророчества. Вроде, когда объясняли, и понятно все было. А когда дошло до практического исполнения — тут и началось.
