— Деньги в моем номере в гостинице.
— Где именно? Я пошлю за ними.
— Под половицей. Под ковриком.
Таши бросил взгляд на призрака, который парил так, чтобы Рисальва его не видела. Фирт кивнул и унесся с такой скоростью, что превратился в смазанную полосу воздуха.
— Хорошо. Подождем немного. А пока расскажи — давно этим занимаешься?
— Твое какое дело?
Некромант покачал в воздухе тем самым ножом.
— Если спрашиваю — мне есть дело. Итак?
— Шестьдесят два года.
— И как часто?
— Раньше было реже. Сейчас чаще…
Ну это понятно. Тело стареет, сил надо больше…
— А этот? Твой арошша?
— Он со мной с самого начала.
— Не от него ли ты плод травила?
Рисальва оскалилась, и Таши понял — угадал.
— Что я тогда знала? Сопля, только что голос хорош…
— А он из-за голоса и повелся…
— Добавил меня к своим победам — и бросил. Первый мужчина, — Рисальва смотрела тоскливо. — Тогда я первый раз… ну ты понял.
— Откуда знание?
— Мать передала. Сказала, чтобы только на крайний случай.
— А что можешь душеедкой стать — не сказала?
— Она и сама не знала.
— Ясненько… а второй раз?
— А чего я с тобой откровенничать буду?
— А почему бы и нет? Не так уж часто тебе это выпадает, не с жертвами же твоими? Так от него второй ребенок?
Арайо ношша явно решила не сопротивляться расспросам. Не убудет. Да и… с кем разговариваешь, того убивать сложнее.
— А тоже от него. Я тогда из родного города уехала, думала — забыла, а прошлое… встретились в столице. Я думала — вот такой мной он увлечется… я ему все расскажу — он меня даже не узнал.
— Но ребенка сделал.
Голубые глаза были печальны.
— Тогда я второй раз прошла обряд. Думала — оставить или нет, но уж очень тогда мне бы дитя помешало. И решилась. Было даже не больно, просто холодно очень.
— Странно, что третий раз…
— Третий был не от него. Я же стала знаменитой певицей, меня короли приглашали… вот и случилось. Один знатный негодяй затащил — а дальше, кричи, не кричи…
— Ты третий раз вытравила плод. Но не умерла. Стала арайо ношша…
— Я тогда не знала, что это такое. Просто вытравила. А потом тот подонок опять встретился со мной. И попробовал… а я его выпила. Даже сама не поняла, как.
— Но и останавливаться не стала.
— Приехала на родину, узнавала что-то об этом обряде…
— Узнала?
— Не обрадовалась, ну так не головой же в воду? Жить вечно, не стареть, привлекать всех мужчин — разве мало? Шамир мне на родине встретился. Он к тому времени постарел, но меня узнал. Сама Рисальва…
Восхищался, приглашал в гости… я пришла. Хотела его выпить, но сердце дрогнуло. И я ему предложила сделку. Он станет моим спутником. Будет холить меня и лелеять, а я его буду подпитывать. Он проживет долго, очень долго.
— И он согласился.
— Почему нет? Ты бы отказался?
Таши даже не задумался.
— Я бы побрезговал.
— А он — нет. Ему больше всего в жизни хотелось жить вечно.
— Ну и дурак. И ты — дура. С магией играть не стоило. Даже в юности. Травы же есть…
— Тебя бы ими отравить…
— Меня и тобой отравить не получится…
Фирт возник рядом.
— Хозяин, не соврала. Деньги и драгоценности под половицей, там же гшкатулка с какими-то магическими вещицами.
Таши кивнул.
— Вот и отлично. Погуляй… а то здесь сейчас начнется, тебе повредить может…
Фирт понятливо исчез.
Рисальва смотрела с ужасом.
— Ты… кто?
Таши улыбнулся по-настоящему. Выпустил игольно-острые клыки.
— Некромант.
Рисальва вскрикнула.
Забилась в цепях… некромант. Самый большой страх любой нечисти. Не хоши всех сортов, нет. Но некроманты…
— Ты же обещал меня отпустить за выкуп…
— Я солгал.
Таши не ощущал угрызений совести. Это же его совесть — неужели она укусит своего хозяина?
Смешно…
— Шаас арайше ноошшаа…
Заклинание медленно полилось речитативом, теряясь в обилии шипящих звуков.
Вспыхнула пентаграмма, легко прожигая простыню. Забилась в цепях женщина, заорала, только вот дом пустой, квартал плохой, ори, не ори…
Она пыталась вырваться. Минуты три пыталась. А потом наконец начало действовать.
Пентаграмма светилась все ярче и ярче. И свободно лилась сила.
Все, что было у душеедки, забирал Таши. А саму ее изгонял из мира.
Нечего таким тварям здесь делать! Поживилась — и хватит.
Ему удавалось поглотить не все. Но многое, очень многое. Брезгливость?
Помилуйте! Он некромант, а не истеричная девица.
Хрипел и корчился на полу арошша. Но Таши было плевать на всех. Он сейчас купался в потоке силы, пил его, как дорогое вино… теперь — не пропустить момент. И когда арайо ношша закричала так, что чуть не вылетели стекла — подался вперед — и ударил. Кинжалом в сердце.
Крик оборвался. И на простыню упало…
Кто бы связал Это с Рисальвой Ларенсьон?
Певица была молода, прекрасна и обаятельна. Это же…
На простыне лежало тело мертвой старухи. Причем такой, что ночью в переулке увидишь — бежать бросишься. С Раш перепутаешь.
Скрюченные руки-ноги, впалые щеки, злобные мертвые глаза…
Таши пожал плечами.
Такая работа…
Арайо ношша можно убить только одним способом. Вытянуть из нее всю силу, которую она накопила. Иначе — рану она заживит. А вот хоронить…
— Фирт…
Негромко. Но призрак услышит.
— Хозяин?
— Метнись к Хоши, скажи, чтобы пару ребят прислал, да покрепче. Похоронить эту падаль.
— Слушаюсь.
Призрак исчез.
Таши спустился с кровати, посмотрел на арошша…
Животное. Полубезумное животное. Убить его будет милосердием.
О чем думал мужчина, привязывая себя к душеедке?
Уже не спросишь… да и не надо. Ни к чему.
А вот забрать этой ночью деньги хорошо бы. На бедность некромант не жаловался, так ведь и лишними не будут?
Ладно, до утра еще далеко. Дождемся людей Хоши, дадим им указания — а потом уже…
А пока — обшарить тела. Кольца снять, серьги оставить, карманы навыворот… ага, вот они, ключики. Их к себе, потом выкину…
***
Хоши явился сам. Да еще и Свина прихватил. И аж четырех мужиков в свиту. Все не хуже покойного арошша.
Таши тихо порадовался, что шалотта — двусторонняя. Вывернуть наизнанку, черной стороной, капюшон на голову, мазь на руки и лицо — в карманах и не то отыскать можно… сойдет. Как раз времени и хватило впритык. Замаскировался, а тут уже в дверь долбятся.
— Ты в порядке?
Ни привета, ни ответа… беспокоился? О некроманте?
