Уходить. К двери. Он же вырвется сейчас, непременно вырвется!
Но Туран, застыв, продолжал смотреть на голема.
Агонизирует. Железная пасть запрокинута, беспомощно хватает воздух, лапы скребут пол, оставляя глубокие борозды в камне. Он ведь умирает. Вместо Желтоглазой, которой так и не дали нормально этого сделать, накачав эманом.
Звон слетающих оков, треск выдираемых клиньев, тяжелая голова, беспомощно мотающаяся из стороны в сторону. Туша, всей своей массой ударяющая о стену. Раз, другой. Меловая пыль на губах. Рев и жар. Хлопнувшая дверь и понимание, что отступать некуда.
Туран очнулся, только когда одно из звеньев угодило в плечо. Осторожно, стараясь не привлекать внимание голема, он шагнул назад. Уперся в стену, двинулся влево, к бочкам. Если спрятаться за ними…
Механом не позволил. Освободившись от части цепей, он завертелся на месте, упал, поднялся, припав на передние лапы и неуклюже оттопырив короткий хвост. Повел головой, озираясь. И заметил Турана. Точно заметил, сомнений нет. Подрагивающая до того башка замерла на чуть опущенной шее. Так замирают сцерхи, завидев свинью. А этот совсем близко, зажал между штабелями бочек и стеной так, что не проскочить.
Вот и все. Один бросок и либо когтистые лапы, либо железные челюсти…
Главное, что не стол в прозекторской кама. Челюсти по сравнению с лабораторией — не такая плохая смерть.
А если всё же попробовать? Череп открыт, видна золотистая паутинка с хрупкими, стеклянными шарами в ней, точь-в-точь как аппарат Уллы. Если подгадать под удар, увернуться, вскочить на шею, дотянуться и…
Голем поджал центральную пару ног под брюхо, помахал хвостом, оглянулся и, удивленно присвистнув, сел на задницу. Встал. Вытянул шею, почти ткнувшись мордой Турану в живот.
Вот сейчас, прыгнуть и ударить!
Механом отпрянул, едва не упав. Снова поднялся, клацнул челюстью и, припав к земле, осторожно, двинулся вперед, обходя Турана по широкой дуге.
— Желтоглазая? — Туран нащупал рукоять кинжала. Всего один удачный удар. — Тише, девочка, спокойнее.
Твою мать, где камы? Где хоть кто-нибудь, способный остановить это чудовище?
— Узнаешь меня? Плохо драться. Сейчас будет кормежка, — обязательно ударение на первом и последнем слове, как они привыкли.
Механом замер, грудные мышцы его растянулись и опали, а меж патрубков и проволоки засвистел втянутый, но уже ненужный воздух.
— Лежать! Давай, ложись. Лежать, я сказал!
Морда начала поворачиваться в сторону Турана. Тускло блеснули, отражая свет факелов, глазницы, со скрипом приоткрылась исцарапанная челюсть. Левое плечо, усыпанное каменным крошевом, пошло вниз а лапа поползла к Турану.
— Лежать!
Всевидящий, спаси и помилуй! Когти вошли в камень, искусственные мышцы вздулись, принимая вес тела, подтягивая его ближе к жертве. Сейчас рванет, как тогда, на поле. И ни хрена он не успеет увернуться и ткнуть в башку ему… ей… Да, Красная именно так сначала подкрадывалась к охотнику, а потом…
Потом Ирджин измерит Турановы останки, мэтр Аттонио зарисует для проекта, Куна упомянет в докладе. Вот и все. И никаких дорог, никаких путей. Ничего.
— Брось, — прошептал Туран, сжимая кинжал. — Уходи, демоны бы тебя побрали…
Замерла, только кончик хвоста подрагивает. Один рывок и… не успеет ударить. Но попытается.
— Уходи.
В лицо дохнуло металлом, маслом и кровью. Железная морда толкнула в плечо намного быстрее, чем Туран успел поднять руку. Его опрокинуло на пол, кинжал вылетел, а в голове, звенящей от удара об пол, осталась одна мысль: РуМах ошибался. Не прав он был, когда говорил, что Турану нужно посмотреть на мир. Этот мир таков, что лучше бы его не видеть. Удивленный тем, что все еще имеет возможность обдумывать такие вещи, Туран тяжело перекатился на бок. Это его и спасло, когда механом вдруг начал заваливаться вперед, чтобы в следующий миг с лязгом и грохотом рухнуть на землю.
— Поздравляю, — сказал Ирджин, несколькими минутами позже. — Эксперимент можно считать удачно завершившимся, несмотря на некоторые осложнения.
Ему не ответили. Улла счищал с брони голема пыль, отмечая мелом царапины и вмятины. Куна и Ыйрам держались у двери с видом невозмутимым и почти равнодушным, хотя у Ыйрама это получалось куда лучше. А может, ему и вправду было плевать и на голема, и на эксперименты, и на очередную издохшую сцерху? Как было бы плевать и на разорванного Турана. Мэтр Аттонио, усевшись на стульчике, делал очередной набросок, а Кусечка вяло зевала, демонстрируя крохотные, но такие знакомые по форме зубы.
Туран долго эту картину не забудет.
— Приношу вам извинения, Туран. И благодарю вас. Анализ поведенческих реакций объекта позволяет надеяться, что мы на верном пути. — Ирджин, наклонившись, с усилием захлопнул раскрытую челюсть. — До стабилизации еще далеко, но для начала — недурно. Разумеется, мне понадобится ваше подробнейшее мнение. И я очень рассчитываю на дальнейшее сотрудничество, хотя, конечно, не хотелось бы давить на вас. И еще раз простите за инцидент: моя вина, я имел неосмотрительность доверить некоторые расчеты ассистенту.
Улла фыркнул и, сунув мелок в карман халата, подошел к столу со сцерхой. Завозился, вытаскивая из тела трубки, остатки жидкости он выливал в пузатый кувшин, а прежние емкости скатывал хитрым образом, ничуть не удивляясь тому, что стекло катается.
Нормально. Все происходящее здесь для него нормально. Для них всех.
Ирджин, присев у открытого черепа голема, тонкой беличьей кистью стряхивал пыль со сплетения нитей, а потом и вовсе прикрыл золотистый клубок неким подобием железного чепца.
— Однако, господа, должен поздравить всех нас с тем, что данный эксперимент оказался намного более плодотворным, чем ожидалось. Туран, мне понадобится подробная расшифровка кое-каких диаграмм, но здесь это сделать невозможно. А потому я все-таки вынужден спросить: вы продолжите сотрудничество со мной, покинув это замечательное место?
Сцерх. Стол. Куна. Ыйрам. Согласен ли он убраться отсюда?
— Да, — ответил Туран и, подобрав с пола кинжал, сунул его в рукав. — Я буду рад оказать…
— Консультативную помощь.
— Погодите. — Куна приблизился торопливым шагом, перепрыгнув через хвост голема. — Вы хотите сказать, что…
— Я хочу сказать, что раз уж по вашему собственному признанию, проект в достаточной мере обеспечен специалистами соответствующего происхождения, то я забираю Турана в лабораторию хан-кама Кырыма. — Четыре винта на ладони кама, четыре отверстия по краю «чепца». Две минуты работы.
— Вы не можете!
