Колени вновь сдавили бока животного, понуждая вороного продолжить гонку. Исат протестующе взбрыкнул, осуждая настойчивость наездника, но получив ощутимый удар пятками, с недовольством сорвался с места. У кромки воды конь вновь перешел на шаг, а Лутарг заскрежетал зубами. Плащ Риана белел на другой стороне, а голубое облако Повелителя стихий исчезло из вида. Мужчина лишь ощущал внутри себя отголоски его нетерпения, которые зажигались в Лутарге подобно вспышкам радости. Что именно замыслил дух, молодой человек понять не мог, но непроизвольно поддавался азарту рьястора, также сильно желая приступить к действию.
После недолгой битвы характеров жеребец ступил в неглубокий, но быстрый поток. Скользя на камнях, спотыкаясь и возмущенно хрипя, он миновал реку. Беснуясь, заржал, ощутив под ногами твердую почву. Упрямство вороного привело к тому, что молодого человека накрыло волной призыва. Окаэнтар с остальными Истинными опасно приблизились, а Лутарг не сомневался в их лояльности Нерожденному. Тресаиры не будут противостоять Риану, пока связаны с ним удерживающими амулетами. Это невыполнимо.
Оглядываться и смотреть выпустили тресаиры духов или только собираются, Лутарг не стал. Ни он, ни рьястор не страшились нападения с их стороны. Слишком сильно было превосходство Повелителя стихий, и знание этого накрепко утвердилось в Рожденных с духом. Молодой человек считал, что без прямого приказа Риана они ничего предпринимать не станут. Максимум попытаются догнать, чем собственно сейчас и занимаются, но не более. Лезть на рожон побоятся. А для того, чтобы узнать и исполнить волю Нерожденного, того требовалось увидеть и настичь.
Определить траекторию пути Риана, уже скрывшегося под покровом деревьев, для мужчины не составило труда. Рьястор вел его яркой звездой, сопровождая и даже опережая Нерожденного, насколько мог судить Лутарг. О скорости уже речи не было. Коряги и бурелом, покрывающие землю, не способствовали быстрой скачке, так же, как и непроглядная тьма, клубящаяся под сенью листвы, отрезавшей серебро лунного света.
Осторожно ступая, Исат медленно продвигался вперед. Лутарг не торопил, только правил, не позволяя жеребцу самому выбирать путь. Позади них перекрикивались тресаиры и рианиты. Так первые сообщали последним куда идти.
Когда пологий склон, на который они взбирались, резко взял вверх, а жеребец стал все чаще спотыкаться, Лутарг решил избавить вороного от лишнего веса. Он спешился и сделал несколько шагов, когда воздушный поток донес до напряженного слуха жалобное ржание. Молодой человек успел подумать, что Нерожденный белогривого скакуна не пожалел прежде, чем крик животного оборвался. Рьястор прекратил мучения несчастного.
Лутарг увидел его недалеко от прорехи в скале, где, провалившись по грудь в глубокую щель, жеребец лежал на боку с разодранным в кровь горлом. Проходя мимо, мужчина искренне сожалел, что бездыханный Риан не распростерся рядом. Покалечить и оставить мучиться такого красавца - это ли награда за верную службу? Такова она благодарность, достойная почестей и вечной славы? Лутарг сомневался!
В рваный пролом расщелины, из которой тянуло энергией рьястора, мужчина вошел на пределе сил и возможностей. Позади него возмущенно похрапывал и бил хвостом вороной. Впереди встревожено завывал ветер.
Внутри самого Лутарга клокотала злость на себя и Риана. Сердце заходилось в обеспокоенном ритме, нагоняя смятение и усиливая тревогу.
Что сподвигло Нерожденного неожиданно сорваться с места, оставив позади верных рианитов и его самого? Ответ ускользал от молодого человека, заставляя мучиться в неизвестности. Страх за Литаурэль достиг предела. Предчувствие чего-то непоправимого растекалось в груди, вынуждая до боли сжимать кулаки и стискивать зубы.
Когда Лутарг очутился под узорчатым сводом широкого грота, ему открылся источник беснующегося средь скал ветра, а также подоплека едва удерживаемого желания крушить все подряд, что билось в его крови. Рьястор перекрывал Нерожденному выход из пещеры. Искрящейся дымкой собственной ауры он опутывал Риана, заключив того в вихрь из камней, пыли и голубых искр. Неизменный метался средь них пытаясь добраться до свечения духа, но каждый раз вынужден был отступать и уворачиваться от каменных глыб.
Обойдя кругом заточенного в ветряную клетку Риана, Лутарг направился к выходу из грота. Затевать состязание с Нерожденным он не собирался. Во всяком случае, не сейчас. В данный момент наиболее важным казалось опередить Неизменного. Первому выбраться из пещеры под открытое небо. И Повелитель стихий был с ним согласен, подталкивая и торопя.
Оставив рьястора развлекаться с Рианом - а дух именно развлекался, судя по клокотанию смеха в груди Лутарга - молодой человек миновал низкий свод, отделяющий одну пещеру от другой. Чередой сменяющих друг друга гротов они уводили его все дальше от духа и Нерожденного. Иногда разветвлялись на несколько направлений, но привычный к подземной жизни Лутарг, всегда безошибочно выбирал единственное нужное ему.
Ночь таяла в рассветном небе, когда мужчина выбрался из последней пещеры. Под темно-синий полог бескрайней выси он ступил привычно наполненный энергией рьястора. Дух присоединился к Лутаргу за шаг до выхода, голубым огнем полыхнув во взоре устремленном вдаль.
Взгляду молодого человека открылась долина, опоясанная горными склонами. Уголок спокойствия и тишины, оберегаемый от бед каменной преградой. Казалось, она мирно дремлет в объятьях убывающей ночи, и ничто не нарушает ее безмятежного сна.
О том, что впечатление обманчиво, Лутаргу сообщил Повелитель стихий. Легким покалыванием прошлось по коже его недовольство. С тревогой молодой человек посмотрел в указанном рьястором направлении. С правой стороны от него голое тело скалы подсвечивалось бликами пышущего пламени. Россыпь искр вилась над кронами, скрывающими от Лутарга происходящее. Оттуда неслись радость и страх, безграничная сила и беспредельная усталость. Там бушевали энергии призыва и слияния, от которых взбудораженный дух сходил с ума.
Не медля больше, молодой человек начал спуск. Рукотворная тропа вывела его под сень деревьев. Вскочив на вороного, мужчина устремился к огню, но пригодный для скачки путь ушел в сторону, не доведя до места. Лутаргу пришлось спешиться и идти самому. Продираясь сквозь заросли кустарника, ломая ветки и обрывая листву, он уже не смотрел, следует ли за ним жеребец. Страх потерять коня ничто по сравнению с той силой, что притягивала его к себе. Она била и ласкала, умоляла и требовала. Она обвивала жгутом рьястора и его самого, подталкивая к вожделенной встрече.
