— Голубчик, я ведь просил вас более не думать о том человеческом ребенке, — наконец, отозвался негуснегести на ранее заданный ссасуа вопрос по поводу сына. — Вас с ним ничего более не связывает. И предположу, что виденная вами первая фантасмагория была последним эпизодом, связанным с солнечниками.
Даша так и не выполнила указанного негуснегести, и не прилегла, продолжая сидеть. Она только враз качнулась вперед, став ближе к лицу Аруна Гиридхари и явственно волнуясь, что выплеснулось дрожью ее альта, отозвалась:
— Нет, ассаруа. Меня все еще слишком связывает с моим сыном, моим мальчиком чувство любви, тревоги, ответственности. И пусть у нас сейчас с ним разная плоть, однако, мой диэнцефалон все еще близок ему, и живущее в нем также родственно моему сыну. А коли судить по сегодняшней фантасмагории связанной с ослиноголовым Хититами Сетом, настоящее. — Даша прервалась на малость, словно захлебнувшись плеснувшим в диэнцефалон волнением, коему перебоем ответили в груди оба сердца. — Настоящее моего мальчика связано с моим будущим, тем огромным залом и этим к которому я шла навстречу, как его там звали, черт побери, забыла.
Дарья немедля замолчала, и отвела взгляд от лица негуснегести. Ибо увидела, как уголки его рта опустились вниз, продемонстрировав расстроенность, так как он не желал слышать ругательств. Тем не менее, в этот раз он проявил значимое терпение, и никак не отреагировав на грубость, протянув руку, огладил края ноздрей ссасуа. Зачастую такое движение носило только проявление теплых чувств, направленных на то, дабы последний успокоился.
— Во-первых, голубчик, — очень мягко дополнил Арун Гиридхари, смещая руку на плечо Дарьи и слегка его пожимая. — Более не называйте дайме асгауцев Хититами Сет ослиноголовым, сие, для вас авгура, не допустимо. Во-вторых, — он прервался и потянул ссасуа за плечо вниз, заставляя прилечь на лежак. — Амирнарх Раджумкар Анга Змидра Тарх возглавляющий в системе Тарх, Великое Вече Рас, и управляющий обобщенно нашим Веж-Аруджаном является не просто созданием. — Негуснегести смолк и начал говорить только тогда, когда Даша исполнила его распоряжение и улеглась на лауу, уставившись на него снизу вверх. — Это особая форма интеллекта, которая создана первейшей в нашем Веж-Аруджане, и участвовала в творение не только самих рас, но даже и тарховичей. И попасть к нему на прием могу только я. Ни один из велесвановцев никогда с ним не встречался.
Арун Гиридхари слегка качнул головой, тем выражая собственную неуверенность, а может и несогласие. И тотчас голубоватая тень, отбрасываемая им, словно вплелась в сине-пепельную полосу света от движущейся Перундьааг, заглянувшей в ложницу и единожды приправленной оттенком белой звезды, замершей посередине пространства прозрачной крыши. Тень в момент увеличилась в размерах и зрительно качнула на правой стене (от лежащей Даши) и вовсе усеченное отражение фигуры ассаруа туда-сюда.
— Думается, вы видели не себя, а кого-то другого, — вновь заговорил Арун Гиридхари, однако, в этот раз звучавший приглушенно его голос наполнился непривычной неуверенностью. — Амирнарх Раджумкар Анга Змидра Тарх нечасто принимает даже меня, а ведь я являюсь его созданием. И он, почасту связываясь, толкуя со мной удаленно, вельми редко приглашает на встречу.
— Как это вы являетесь, ассаруа его созданием? — удивленно спросила Дарья и увидев как негуснегести чуть заметно шевельнул плечами, и без того вскинутыми вверх, точно собираясь встать резко выбросила вперед руку и ухватила его за большой правый палец, опять-таки проявив волнение.
Арун Гиридхари разком огладил левыми перстами тыльную сторону руки ссасуа, вкладывая в движение всю мягкость и, одновременно, успокаивая, да пояснительно отозвался:
— Это значица, что не только мое тело, по большей частью компоненты информационных кодов, но и сам диэнцефалон созданы искусственно. В этом принимали участие не только тарховичи. Сама разработка кодов и диэнцефалона осуществлялась под бдительным наблюдением амирнарха Раджумкар Анга Змидра Тарх. Абы он в вашем понимание, в понимание солнечников, есть особое создание, действующее по определенной программе симультанно включающее в себя естественные и искусственные формы диэнцефалона.
— Он, что робот, машина, ЭВМ? — и сама понижая голос, протянула Дарья, припоминая художественные фильмы солнечников об искусственном разуме захватывающем власть на Земле, сейчас, как получается уже давно правящем сразу в трех Галактиках.
— Точнее будет пояснить обобщающий итог естественного и искусственного интеллекта, — отозвался негуснегести, и мягко подхватив руку ссасуа, пристроив ее на поверхность серебристого бархата лауу, встал.
Вероятно, он хотел прекратить этот значимо волнительный разговор для юного авгура, потому и встал. Впрочем, в тот же миг, и впрямь растревоженная увиденным, продуманным и услышанным Даша, также поднялась с поверхности лежака, жаждая объяснений и не в силах сейчас отпустить ассаруа. Потому стоило ей сесть, как она тягостно вздрогнула, а края ноздрей опять же враз покрылись мельчайшей капелью свернувшейся слизи.
— С амирнархом у вас, голубчик, не может быть встречи. Я в том убежден, — произнес Арун Гиридхари, и фигура его слегка качнулась туда-сюда, точно он раздумывал, как поступить. — Он хоть и относится весьма по-теплому к нашей расе, никого кроме меня не почитает, как нечто цельное. Считая всякого велесвановца всего-навсего моим информационным кодом, не более того. Предположительно вашей фантасмагории, сие либо фрагмент, связанный с кем-то другим, либо наложение. Видимо, значимо далекое грядущее поступило всего только информативным импульсом.
Даша теперь и вовсе привстала с лауу, упершись коленями в его поверхность, и не в силах совладать с волнением тягостно передернув плечами, вздрогнула. Отчего приметив ту тревогу Арун Гиридхари стремительно подхватил юного авгура под спину, и, шагнув вперед прижал к себе, нежностью поглаживающих голову рук, стараясь снять всякое беспокойство.
— Т-с, голубчик. Мой замечательный абхиджату, успокойтесь. Я вас не покину, — и вовсе почти шепотом продышал негуснегести, теплотой голоса и голубящих кожу рук, умиротворяя ссасуа.
А в ложнице, где правили лучи отбрасываемые дёпаки, Перундьааг и махой звезды застрявшей посередь крыши, нежданно сияние света замерло. И мягкий, терпеливый, заботливый негуснегести истончаемой теплотой старался нормализовать взволнованное состояние собственного ссасуа, не прекращая голубить кожу на его голове.
Негуснегести заговорил лишь тогда, когда волнение Дарьи притухло, и он смог уложить ее на лежак, а сам опуститься подле. Стараясь расставить все точки над «и», Арун Гиридхари ответил на вопрос, наполняющий всего юного авгура, который тот не произнес, а лишь послал мысленно:
