— Да…, что же это такое!?! — рычал незнакомец, что кряхтя от боли, методично взламывал следующею дверь.
— Это Бабайка! — тоном великого мудреца, снизошедшего с вершин мироздания к простым смертным, изрекла Яританна и попыталась скончаться прямо на выломанной двери у ног ошалевшего от такого заявления мужика.
Тот от неожиданности едва отмычки не уронил, издав непередаваемый звук, напоминающий одновременно приступ асфиксии и кашля.
— Только это неправильный Бабайка, — поспешила успокоить его добросердечная Алеандр, которой полёт по лестнице не особенно навредил, аки летела она верхом на своих близких. — Совсем неправильный.
Наверху лестницы, что казалась теперь блёклым расплывающимся пятном, в которое едва закрадывались обрывки света, вспыхнул монструозный фонарь. Второй, весьма блеклый и мигающий после встречи с веткой, маячил где-то сзади не имея возможности протиснуться внутрь узковатого лаза. Тварь подалась вперёд, но пролезть не смогла и, взревев, бессильно ударилась плечами в каменную кладку. По тому, как на головы полетела земля, можно было заключить, что холмику жить осталось не так уж и долго.
— Ты главное не бойся, — едва не захмелевшая от бурлящего в крови адреналина травница сочувственно погладила случайную жертву по коленке. — Ничего не бойся. И даже не думай, о чём можешь бояться.
— Ясно, — лаконично отозвался вор, но девичьи руки от своей конечности отцепить пытался слишком поспешно, с нотками надвигающейся истерии.
— Ты не понимаешь, это извращун! — истерика, очевидно, была двусторонней, поскольку травницу начала бить крупная дрожь, а впившиеся в мужскую штанину пальцы буквально одеревенели. — Он считывает твои страхи и воплощает их, жутко извратив и страшно надругавшись!
В голосе травницы прозвучала такая смертельная обида за собственный кошмар детства, что девушка не удержалась и громко захохотала, привалившись к неизвестной, но тёплой и надёжной конечности всем корпусом. Привалилась, видимо, слишком отчаянно, поскольку ногу вырывать больше не пробовали, но шипели от боли очень реалистично.
— А-а ты на кого подумал? — едва выдавила из себя Эл, утирая грязным кулачком выступившие слёзы.
— Э-э-э — совсем стушевался незнакомец, едва не выпадая в прострацию, — Страж Гробниц?
Танка, на чьей спине и разворачивалось драматическое действие по приватизации чужих конечностей, лишь пренебрежительно фыркнула:
— Стражи Гробниц, молодой человек, это змееподобная нежить, создаваемая в прошлых веках при закупоривании богатых усыпальниц. Теперь подобные ритуалы относятся к разряду запрещённых из-за своей ненаправленности и неустойчивости. Один такой Стаж, не чувствующий боли и голода, способен разобраться с десятком-другим профессиональных копателей. Да эта монстрила пострашнее бешеного холлема!
Удары снаружи вдруг затихли, и в освободившийся проём скользнул лучик выглянувшей из-за туч луны, высеребрив неровную каменную кладку и глинобитные ступени. Зрелище можно было назвать завораживающим и даже эпическим, если бы не сопровождалось странными булькающими звуками, в которых раз за разом проскальзывало подозрительное шипение. В проходе снова появилась голова твари, но уже с двумя светящимися, слегка вытянувшимися к затылку глазами и длинными кожистыми отростками по бокам, свисающими до самого порога.
— Всё, — тяжко проговорила Чаронит и перестала дёргаться под пятой точкой компаньонки, — можете начинать меня убивать.
Алеандр Валент коротко вскрикнула и, едва не выбив суставы и себе, и парню, принялась колотить в дверь, что хоть и начала сдвигаться, но делала это крайне медленно. Впервые на своей памяти она не пришла в восторг от возможности так близко пообщаться с обладателями редких ингредиентов для зелий, за которые можно родную тётю удавить. Тяжёлая почти окаменевшая от сырости и времени древесина, здорово скреплённая неучтенными испарениями нехороших покойников, шла с трудом, плохо поддаваясь даже двойному напору. Умирающая на двери Танка только постанывала и вполголоса обзывала себя самыми нехорошими словами. Толку от неё не было решительно никакого. Впрочем, не пыталась петь, — уже полбеды.
Верещун у входа стенал и бился, пока с не менее отвратительными звуками изменялось его массивное тело. При каждом резком звуке с окутанного мглою потолка летела земля, и мелки камни, скатываясь по стенам, выстукивали замысловатый мотив на ступенях и куске метала. Для полноты картины не хватало только жидкого земляного огня стекающего по стенам жилами-ручьями и вспыхивающего после каждого удара. Во всяком случае, такую арьерсцену для собственной смерти Чаронит предпочла бы больше, чем бесславная гибель в душном сыром, слабоосвещенном коридоре под центнером другим живого веса Стража, когда тот в погоне за её более подвижными товарищами просто проползёт по случайной преграде. Неожиданно Яританне стало отчаянно жалко себя, она даже пару раз всхлипнула, не отрывая лба от поверхности двери. Ей не хотелось так позорно умирать под брюхом разожравшегося полоза. Для начала ей вообще не хотелось умирать…
— Ы-ы-ы-ы, — бессильно тянула она, не в силах сдвинуться с места, и глухая вибрация двери усиливала порыв девичьей души, разнося этот вой по коридору.
Прощающуюся с жизнью подняли в четыре руки, грубовато запихнули внутрь душного, лишённого света мешка, и попытались закрыть ход, но коварный механизм после открытия не только не потерял свою жёсткость, но и вовсе отказался работать, оставив злополучную дверь открытой наполовину. Вор, отличавшийся удивительной последовательностью, а, может, и просто маниакальным упрямством, продолжал давить на дверь, упёршись ногами в какой-то камень, скорее всего, каменный саркофаг. Бравая травница, назначившая саму себя потенциальной героиней и спасительницей, металась из стороны в сторону, пытаясь организовать на месте оборону достойную имени Араона Важича, но за неимением боевого чародея, оружия и банального освещения, только бессильно пыхтела и ругалась, натыкаясь на невидимые в темноте предметы.
— Танк, посвети! — крикнула, вошедшая в раж травница тихонечко сидящей прямо у дверного проёма девушке.
Духовник тяжело вздохнула, решив, что перед смертью не начаруешься, и осторожно приоткрыла резерв, активизируя своё ночное зрение. То ли природная жадность до силы сыграла с ней злую шутку, то ли пропитанный трупными миазмами фон исказил базовые умения любого тенегляда, то ли испуг сделал своё чёрное дело, только неправильное ночное зрение Чаронит, что и раньше представлялось зрелищем не для слабонервных, вместо того чтобы просто растечься зеленоваными слабыми лучами, вспыхнуло ядовитым, почти ослепляющим ореолом вокруг трансформировавшихся глаз. Не подготовленный морально и психически к таким выступлениям вор испуганно вскрикнул и рухнул на пол, совершенно невежливо пялясь на невиданное чудо чародейской природы. Более устойчивая травница лишь сдавленно всхрюкнула, подавив желание расхохотаться от такого нелепого вида щепетильной блондинки, и проворно прикрыла ей глаза рукой.
