— Так, товарищи, что делать будем? — рыжая воительница смело заглянула в щель дверного проёма, чтобы узреть обрывок собственного ардака колышущийся в змеиной пасти, пока та втискивается в слишком узкий лаз.
— Ы-ы-ы? — попыталась поделиться своим виденьем ситуации Яританна, рассеянно мигнув глазами.
Змее в коридоре чем-то этот звук не понравился, и она заметно активизировалась, скребя огромными боками по каменным стенкам. Тут уж в себя пришёл и незадачливый мужчина, кому не посчастливилось (видимо, от рождения) столкнуться с цветом Академии Замка Мастеров. Он достаточно ловко поднялся на конечности (почему-то сразу четыре) и подполз к всё ещё слегка мигающей очами духовнику.
— Дамы! Действуем так! — не теряя уверенности даже в таком двусмысленном положении, вор весьма бесцеремонно схватил блондинку за подбородок, обводя её странным взором помещение, словно ручным фонариком. — Ты (свободной рукой он указал на подобравшуюся травницу) сейчас подойдешь к во-он той плите и заберёшься на неё. А мы сюда.
Он резко, даже стремительно перехватил деморализованную девушку поперёк туловища и поволок в противоположном направлении, распихивая ногой попадавшийся на пути мусор. Достигнув стены, вор помедлил какой-то миг, потом, будто вспомнив, выстучал на камнях один ему понятный ритм и буквально зашвырнул в открывающийся проём свою добычу, ловко скользнув следом.
Удар обо что-то жёсткое, мелкое и металлическое с последующим сползанием по нём слегка привёл Яританну в чувства. Особенно девушке не понравился подозрительный шелест под задом множества мелких сыпучих бляшек и обвившее лодыжку что-то холодное и склизкое. Изредка тело ощущало и другие поверхности, что наводило на мысли о неоднородности странной насыпи. Когда скольжение закончилось, а ноги упёрлись в твёрдую поверхность, девушка медленно зачерпнула из невидимой кучи пригоршню бляшек. Вес и форма, хоть и были слегка непривычны патологически бедному подмастерью, но не определить в них монеты она всё же не смогла. Совсем вышедшее из-под контроля заклятье создавало лишь множество вспышек света, не давая толком разобраться в обстановке и Танка усилием воли всё же предпочла погасить ночное зрение к неудовольствию предприимчивого типа. Очистившийся от паники разум вернулся к природной подозрительности. Яританна медленно поднялась на ноги, сбросила рюкзак и, осторожно отцепив от ноги связку бусин, поудобнее перехватила своё единственное оружие. Звуки возни, шипения и криков, доносящиеся из узкого проёма отнюдь не добавляли ей благости.
— Хм, я же говорил, что Страж Гробниц! — видимо, почувствовав что-то неладное, вор попытался разрядить обстановку.
— Да не уж-то? — полным яда голосом поинтересовалась блондинка, заставив своего соседа по убежищу отступить назад. — Древняя, значит, гробница. Самого Крива сокровища?
— Ага, — в голосе собеседника настороженности не было, но это не понравилось Яританне ещё больше.
— Ну-ну, — хмыкнула девушка, не раскрывая того, что опознала вполне себе современную чеканку. — И что теперь?
— Теперь? — в голосе из темноты прозвучало удивление. — Э-э-э, её будут жрать, а мы здесь отсидимся, может, и не тронут.
Девушка ударила на звук раньше, чем сообразила, что делает, и сильнее, чем могла себе позволить в более осознанном состоянии. Раздался глухой щелчок, и духовник, не слишком беспокоясь о последствиях, полезла обратно, упираясь ногами в толи упавшего, толи просто согнувшегося от боли мужчину. Разбитые пальцы саднили, добавляя здоровой спортивной злости. Её привёл в бешенство вовсе не жестокий план спасения. На трезвую голову она и сама понимала, что подчас лучший способ избавиться от нечисти — скормить ей кого-нибудь из ближних и по-тихому пристукнуть, пока та будет жрать. Она даже верила, что и сама способна предложить нечто подобное. Её возмутил сам факт постороннего принятия решения и то, как её прихватили собой на запасной вариант в качестве сухпайка. Пренебрежения к своей особе духовник не переносила. Хотя со стороны её порыв сильно попахивал идиотическим героизмом.
В полнейшей темноте сражение бравой неподозревающей о своей миссии жертвы с громадной нечистью казалось ещё ужаснее. Со всех сторон неслись шорохи и хрипы, отражающиеся от стен невнятным эхом, сбивавшим с толку и пугавшим до дрожи в поджилках. Несколько раз духовнику казалось, что рядом прокручивалось кольцо невидимого Стража, обдавая инфернальным холодом. Криков травницы было не слышно. Возможно, девушка успела сорвать голос, или пыталась прятаться, затаившись в каком-нибудь углу (что-что, а лазать и протискиваться в щели поднаторевшая в добыче ингредиентов травница хорошо умела), или уже спокойно переваривалась. Представлять, что хриплое пыхтение, доносящееся, кажется, отовсюду, принадлежало бездонному желудку нечисти, было омерзительно и страшно, но других звуков окружающая темнота не пропускала. Скрепив сердце, девушка активизировала не слишком удачное в сегодняшнем исполнении ночное зрение, предусмотрительно прикрыв голову полой шарпана, чтобы хоть как-то замаскировать вынужденное свечение.
Картинка перед ней открылась безрадостная, если не сказать откровенно пугающая. Очевидно, усыпальница оказалась значительно больше, чем можно было ожидать от провинциального ставленника. Стены её терялись в темноте или складках мешающейся одежды, а потолок, некогда покрытый лепниной и изящной резьбой, насквозь пророс корнями, мхом и плесенью. Настоящей шахматной доской на протяжении всего пола шли ровные однотипные ряды массивных каменных саркофагов. Многие из них были расколоты ударами в пылу недавней битвы. Время, нищета или корыстные гробокопатели лишили их приличествующих барельефов, выполнив один из посулов Триликого о всеобщем равенстве после смерти. В единственном заметном для Танки углу, аккурат между статуей плачущей марры и треснувшей каменной плитой с длинной эпитафией, подперев ногой тяжёлый одиннадцати рожковый канделябр на манер бердыша, так чтобы острые пики для насадки свечей смотрели прямо в морду обидчику, стояла запыхавшаяся, но преисполненная храбростью Валент. Над ней, раздувая потрёпанный и местами даже пробитый капюшон, нависала мутировавшая змеища непонятного вида. Сзади её морду было тяжело рассмотреть, да и светящиеся глаза стали очень блёклыми, но покрытое жилами и струпьём тело не давало принять это за обычного Стража. Змея не спешила нападать, даже остроконечным концом хвоста в обломках саркофага шевелила как-то вяло, она выжидательно смотрела на свою жертву, та в свою очередь таращилась на Стража. Оставалось под вопросом, кто из этих двоих пытался загипнотизировать другого, но в хриплом дыхании травницы едва уловимо слышались слова заговора на подчинение. Уверенная в том, что боевые товарищи вот - вот придут на помощь, девушка из последних сил отвлекала редкостную тварь, не подозревая, что по плану этих самых товарищей, должна была тварь насыщать.
