Тэган вспомнил Павела и Бримстоуна и сказал:
— У меня есть друг, который согласился бы с тобой, и знакомый, который думает иначе.
— И очень хорошо, что ты эльф, — продолжал Дживекс свою мысль.
— Это почему?
— После битвы, произошедшей сегодня утром, я видел немало воинов, спасавшихся бегством, но я не помог ни одному из них. Моя раса с недоверием относится к людям. Бывают хорошие люди, но другие не раз пытались убить нас или посадить в клетку. А старые предания говорят, что эльфы были нашими друзьями, пока не ушли на запад.
— И поэтому ты решил спасти меня.
— Правильно, и именно поэтому у нас есть надежда остановить этих оккультистов, их омерзительных змеев и прочих тварей.
— Если я смогу добраться до Лирабара.
— Но ведь это займет слишком много времени:
пока ты туда доберешься, пока соберешь войска и приведешь их обратно, учитывая, что твоя королева и лорды не очень-то этого хотят. Разве Культ не окрепнет за это время? Может, нам удастся сокрушить их сейчас, если нам помогут другие эльфы.
Тэган покачал головой. Не ослышался ли он из-за усталости, болезни и шума ливня?
— Я думал, ты сказал, что эльфы ушли из леса, — сказал авариэль.
Он сам точно никогда не слышал о поселении эльфов в Сером Лесу.
— И да и нет, — ответил Дживекс. — Увидишь. Я надеюсь, что своего они признают и будут с тобой говорить. Меня они обычно в расчет не принимают.
Это было непонятное заявление, и Тэган даже подумал, что волшебный дракон не только странный, а просто-напросто сумасшедший. Но ведь он спас авариэлю жизнь, и оставалось только последовать за маленьким драконом. По крайней мере, они все больше удалялись от возможных преследователей.
Дживекс все летел вперед, а Тэган тащился за ним следом, когда гроза наконец закончилась, а сквозь густую листву начали пробиваться первые утренние лучи. Теперь авариэль увидел, что крылья дракона были серебристого цвета, а чешуя переливалась всеми цветами радуги. Вскоре они подошли к выстроившимся в круг высоченным деревьям с серой корой и листвой. Интересно, подумал Тэган, не из-за них ли лес получил свое название. Хотя всю свою юность Тэган провел в самом сердце Земляного Леса, таких деревьев он никогда раньше не видел.
— Эльфы, — закричал Дживекс, — посмотрите! Здесь один из ваших сородичей.
Тэган в недоумении огляделся.
— Ты к кому обращаешься? — спросил он. — Мы здесь одни.
— Нет. Они вокруг нас.
— Спрятались? Сделались невидимыми? Не переставая махать крыльями, волшебный дракон покачал головой:
— Они — деревья.
Учитель фехтования вздохнул. Все ясно. Дживекс сошел с ума.
Оскорбленный недоверием, Дживекс сказал:
— Они существуют. Когда пришло время уходить, некоторые не смогли расстаться с родным лесом. И превратились в серые деревья.
— Как остроумно.
— Просто им нужно время, чтобы проснуться. Или заметить гостей. Или остановить медленный поток своих древесных мыслей и вспомнить, как нужно разговаривать с такими быстрыми и маленькими существами, как мы.
— Ну, если так, — сказал Тэган, — я, пожалуй, отдохну, пока они соберутся с мыслями. Мы здесь в безопасности?
— Да. Эту опушку не сможет найти ни одно злое существо.
— Я — злое существо. Можешь спросить лорда Орисеуса.
— Что ты имеешь в виду? — встрепенулся Дживекс.
— Я слишком устал, чтобы охранять самого себя. Если тебе не трудно, пожалуйста, покарауль первым.
Тэган отстегнул пояс, на котором висела шпага, — и лег на мокрую землю, положив оружие рядом. Дживекс заметил летающее насекомое и устремился за ним.
Поначалу пульсирующая боль в крыле была столь невыносимой, что авариэль не мог сомкнуть глаз. Он уже совсем потерял надежду на то, что сможет уснуть, когда наконец провалился в сон.
Во сне он снова пережил все испытания и несчастья вчерашнего дня. Затем вдруг обнаружил, что снова стоит в центре круга серых деревьев. Мысли стали более ясными, он осознавал, что спит.
Дживекс взлетел, сел на одну из длинных ветвей и ухмыльнулся:
— Я же тебе говорил.
— Что говорил?
— Что старым эльфам проще иметь дело с тобой. Я рад, что они и меня признали.
— О чем ты, мой доблестный друг? — спросил Тэган. — Ничего же не происходит. Да и сам ты — фикция. Настоящий Дживекс улетел за жуками к завтраку.
Приветствуем тебя, авариэль, — сказал кто-то низким приглушенным голосом, и Тэган почувствовал, что это мысли, передаваемые на расстоянии. — Когда-то мы были лунными эльфами, и потому мы считаем тебя своим родственником. Мы также приветствуем и тебя, Дживекс, хотя ты часто досаждаешь нам своей болтовней и нескончаемыми вопросами.
Тэган наконец-то понял, что это больше, чем сон, хотя помогут ли ему серые деревья, все еще было неясно. Он грациозно поклонился, несмотря на то что это причинило ему нестерпимую боль.
— Очень рад встрече, — сказал он. — Мое имя — Тэган Найтуинд.
Мы редко пользуемся своими именами.
На миг на коре дерева проступило бледное лицо в смутном ореоле пламени.
В этом больше нет необходимости. Через столько столетий наши сущности смешались также, как переплелись наши корни и ветви.
— Я понимаю.
На самом деле авариэль не очень понимал, но решил, что если притвориться, вреда не будет.
Нам доставило радость узреть крылатого эльфа. Мы боялись, что род Арилтеля пресекся, — произнес другой голос, и еще одно лицо, женское, проступило сквозь прозрачную кору дерева.
~ Не совсем, — сказал Тэган. — Горстка авариэлей выжила.
Прячась от всего остального мира. Хотя такое существование было достойно презрения, он все же думал, что это лучше, чем судьба, постигшая лунных эльфов. За исключением тех, кто превратился в деревья, никого не осталось, во всяком случае в этой части Фаэруна.
Призраки, если можно было их так назвать, некоторое время просто смотрели на него. Тэган ощущал на себе их испытующие взгляды.
Ты говоришь о своем народе без гордости, — наконец услышал он.
— Если вас это обижает, примите мои извинения. Я ни в коем случае не хотел выразить неуважение к вам или к кому-то, с кем вас связывают кровные узы. Но у нас есть дела поважнее, чем обсуждение моих манер. Вам известно, что происходит в лесу?
В какой-то степени. Иногда проходит время, прежде чем мы что-то узнаем. Мы живем в другом, более медленном темпе, чем вы. Но мы не теряем бдительности. И мы остались в этом лесу, чтобы защищать его.
Даже во сне Тэган чувствовал усталость и страдал от боли, вероятно, поэтому ему было трудно сдержаться.
