Мэй перехватила Тай'рела уже у выхода и, крепко схватив его за руку, быстро прошептала:
- Ваше высочество, ступайте за мной, я отведу вас в безопасное место...
Ей потребовалось приложить все силы, чтоб не дать асуру ударить ее кинжалом до того, как он сообразил, что она не нападает, а лишь пытается помочь. После этого Тай'рел послушно проследовал за ней. Уже выходя на улицу, Мэй выпустила на мгновенье руку своего спутника и метнула свой нож в спину одному из сражавшихся с ее друзьями ассасинов, тем самым сведя к минимуму их численное преимущество. Выйдя из трактира, Тай'рел, так же как и Мэй, накинул на себя покров тьмы и стал невидимым. Никем не замеченные, они, молча, дошли до владений Аш'еназ и скрылись в небольшом скромном домике на самой окраине земель клана.
Когда дверь в очередной раз начала содрогаться от ударов, у Элмора задергался в нервном тике левый глаз. За всю ночь он спал малюсенькими урывками, и каждый раз его будили с особенно изощренной жестокостью. Сначала заболела Илика, и Кид без малейшей жалости вытащил его из постели. Потом Линсин спешно засобирался на какую-то охоту и заявился с приглашением, мол, клирик не помешает. Только удалось отговориться крайней занятостью и лечь в кровать, дав себе зарок поспать хотя бы часика три, как опять кому-то неймется.
- Интересно, светлых принимают в гильдию ассасинов? Я слышал, у них даже есть поговорка "Ассасин спит, служба идет", - недовольно пробормотал Элмор себе под нос и, зевая, побрел открывать дверь.
- Господин клирик! - ворвался в комнату отвратительно бодрый паренек. - Вас просят срочно прийти в ваш кабинет. У нас трое раненных! Один, кажется, уже умер.
- Асуры? - хмуро спросил Элмор.
- Они самые, - парнишка весь лучился энтузиазмом.
- О, великий Астерос, ну почему они не могут прожить без конфликтов хотя бы восемь часов в сутки?! О большем я уже и не прошу, - взмолился Элмор, одновременно натягивая на себя одежду.
Из своей комнаты выглянула Илика. Увидев, что клирик куда-то в спешке убегает, она спросила, что случилось. Когда ей сказали, что прибыли раненные, сирена тотчас же набилась Элмору в помощники. Тот хотя и удивился подобной просьбе, но с расспросами не полез - не до того было. Они направились к кабинету, выделенному клирику для приема пациентов. Там уже суетились слуги, рядом с дверью лежали брошенные носилки. Похоже, трое асуров и впрямь сильно пострадали. Чуть не наступив в лужу крови, Элмор заглянул в свой кабинет и, увидев то, что там творилось, придержал сирену.
- Илика, иди в свою комнату. Тут зрелище не для тебя, - сказал он, а сам, захлопнув дверь, ринулся к койке, на которой лежал один из пострадавших, прикрытый пропитанной кровью простыней. Это был совсем еще молоденький темный. Он лежал тихо, неестественно вытянувшись. Рядом с ним стоял асур постарше с длинной кровоточащейрубленой раной на плече.
- Ранни, не умирай, слышишь! Я приказываю! Даже не думай умирать! - кричал он, тряся за грудки своего тяжелораненого, или, что вернее, уже мертвого товарища.
В кресле с закрытыми глазами лежал третий асур и тихо стонал. На его лице расплывался огромный черный синяк, из носа хлестала кровь, а разбитая губа так распухла, что больше напоминала подушечку для иголок.
- Отойди! - Элмор с усилием отодрал кричащего асура от его приятеля и откинул кровавую простыню. С первого взгляда было ясно, что для этого пациента помощь либо уже опоздала, либо счет идет на секунды. Клирик закрыл глаза и призвал себе на помощь Астероса. Его ладони сначала излучали золотистые потоки света, но потом яркое золото уступило место бледному серебру. Огромная рана на животе начала потихоньку закрываться, но слишком медленно. Элмор понял, что шансов спасти юношу почти никаких. Он без особой надежды еще раз воззвал к Астеросу, но серебристый свет, льющийся из его ладоней, померк и вскоре совсем погас.
- Мне очень жаль, - сказал Элмор, поворачиваясь к раненному в руку асуру. - Я не смогу ему помочь. Он умер.
- Так воскреси! - упрямо потребовал темный. - Вы же умеете! Я знаю!
- У него слишком обширные повреждения, огромная потеря крови и, как я понимаю, смерть наступила еще в дороге. Прошло довольно много времени...
- Слушай, ты, жалкая ленивая светлая крыса! - зарычал асур. В его руке непонятно откуда появился нож. - Либо ты оживишь Ранзая, либо ляжешь мертвым рядом с ним! Какой смысл налаживать отношения с вами, святошами, если вы ничего толком не умеете?!
- Не думаю, что с вашей стороны разумно мне угрожать, - не моргнув глазом, заявил Элмор. - Я, конечно, клирик, но слово "клирик" не происходит от слова "кролик", а ваше состояние далеко не так великолепно, чтобы вы могли представлять для меня хоть какую-то опасность.
- Это мы еще посмотрим...
- Положи нож! - Элмор от неожиданности вздрогнул, а асур, как ни странно, посмотрев в сторону двери, замер и уронил свое оружие, словно разом растеряв все силы. В кабинет зашла Илика. Клирик посмотрел на нее с удивлением. Он ни разу не замечал в ее мелодичном голосе таких повелительных интонаций. На месте асура, он, услышав такой приказ, и сам бы точно так же бросил на пол оружие. В эти два коротеньких слова сирена заключила столько магической силы, что, пожалуй, они могли теперь сойти и за заклинание.
- Элмор, ты мне поможешь? - теперь голос Илики звучал как обычно. - Я потому и просила взять меня с собой, что сегодня мне приснилось... Впрочем, это моя тайна, но кое-что я сейчас попробую. Вдруг получится. Только нужно твое участие. Читай заклинание воскрешения, а я тебя поддержу.
Клирик недоверчиво посмотрел на нее, но спорить не стал - ему слишком хорошо была известна цена времени и, если есть хоть малейший шанс помочь пострадавшему, следовало его использовать, а объяснения всегда можно отложить на потом. Элмор вернулся к пациенту и вновь начал просить Астероса воскресить лежащего перед ним асура. Серебристый свет опять озарил его ладони. На сей раз он был почти незаметен. Но тут сирена запела песню, в которой не было никаких слов, только набор звуков, сочетающихся таким образом, что в них мерещились фразы из разных языков, как древних, так и современных. В ту же секунду клирик ощутил, как к его магической силе приплетается чужая, намного более мощная. Серебряные лучи засверкали с новой силой, и свет их был так ярок, что захотелось зажмуриться. Страшная рана затягивалась на глазах. На ее месте не оставалось даже рубца. Вскоре о роковом ударе напоминала только запекшаяся на животе кровь. Мертвенно бледный асур с трудом вздохнул раз, другой, его лицо вновь обретало краски. Спустя небольшое время он открыл глаза.
