Я должен принять решение, генерал…
Селин склонил голову, и ощущая в груди все усиливающий жар, негромко проговорил:
– Я готов взять все вину за происшедшее на себя и понести самое суровое наказание…
Конрад повернулся, нахмурился и сказал:
– Не мелите ерунды, генерал… Никто из моих верных подданных не понесет наказания… Разве вы еще не поняли? Наказание уже свершилось! И наказан я… Я, генерал… Правитель Великой Империи понес тягчайшее наказание за свою недальновидность, глупость и самоуверенность… Мое наказание находится там! – Конрад махнул рукой в сторону двери, – Подумайте об этом, генерал!
Селин прикрыл глаза и выругался про себя. Думать о том, что находится за двумя залами к северу от башни, ему не хотелось. Но, волей-неволей, пришлось… Он вспомнил ужасный запах, изувеченный безглазый труп старухи с раздавленным черепом, чудовищные скрюченные пальцы королевы, ее расплывшееся лицо с вытянувшимися вперед челюстями, ее рубиновые глаза, и белые пульсирующие нити, опутывающие членистое, мерзко перебирающее многочисленными лапками тельце. Чувствуя, как едкая желчь толчками поднимается к горлу, Селин отвернулся к стене, прижался лбом к сырому камню и постарался взять себя в руки.
Конрад хмуро смотрел на него.
– Вот видите генерал… Насколько я должен быть сильнее вас, равнодушнее и циничнее вас, чтобы достояно перенести это наказание не впав при этом в бесконечное отчаяние? Я всю оставшуюся мне жизнь буду думать об этой комнате, где осталась моя женщина, оказавшаяся чудовищем, и мои дети-монстры. Я буду думать об этом и о том, что все могло быть по-другому, и я сейчас бы обнимал и ласкал двух розовощеких младенцев, а рядом со мною была бы она – самая прекрасная женщина Лаоры… Придите в себя, наконец, генерал… Я вижу как вам плохо, я знаю сколько времени вы уже на ногах, но вы пока нужны мне более, кто другой в этой проклятой империи!
Селин закашлялся, ощупал горячее горло и кивнул.
– Я готов, Ваше Величество!
Конрад повернулся к окну. На его лице появилось выражение неукротимой жестокости. Теперь он более чем когда-либо походил на своего деда.
– Все что случилось – уже случилось. Мы можем горевать, искать виновных, копаться в себе и других, но мы не сможем повернуть время вспять и нам придется смириться со всем этим и жить далее. Правила неожиданно изменились, генерал. Сейчас мы примем новые правила, а в дальнейшем, возможно, придумаем свои, и если господу будет угодно, заставим играть по этим правилам всех остальных. А пока, настоящее нуждается в коррекции, как и недавнее прошлое. Мы не станем делать скидок на неизвестные нам величины и новые формы власти, которые возможно, нам постараются навязать, а займемся делами насущными, при этом не исключая возможностей использовать то положение, в котором оказались для наших же выгод. Первое. Последствия. Покои королевы надежно замуровать, со всем… содержимым… При дворе объявить десятидневный траур в честь невесты императора, королевы Могемии и Боравии, Княгине Нестской, Великой Герцогине Аведжийской, графине Арикарры Шелоне Четырнадцатой, Мученице, оставившей этот мир во время тяжелых родов, и невыживших детей императора… имена сами придумайте… Отменить все праздники и гуляния. Предотвратить слухи. Всех, посмевших надсмехаться над горем императора, а всех также усомнившихся – в петлю. Далее. Выяснили, как бежал Фердинанд?
– Здесь есть некоторые неясности, Ваше Величество. Изуродованное тело стражника обнаружили прямо у темницы. Очевидно, охранник сам открыл двери камеры и наружную дверь, ведущую в основной коридор тюрьмы и внутренний двор. Но тюремном дворе герцог словно бы растворился…
– Фердинанд извел охрану своими мороками… Объявить беглого герцога главным врагом империи. За его голову назначить награду в сто колец золотом. Нет, в триста колец… За точное местонахождение – пятьдесят колец золотом. Думаю, что за такие деньги все головорезы Падрука бросятся на поиски и найдут этого ублюдка, будь он хоть самим Бароном-Погонщиком… Как покинул дворец рыцарь Долла?
– Господин Долла имел свободу перемещения по замку и городу, и воспользовался ей, покинув дворец, вместе с младенцем Николаем. Он купил повозку и сейчас движется по Данлонскому тракту. Мы можем схватить его в любую минуту.
Император мгновенье раздумывал, потом щелкнул пальцами и проговорил:
– Пожалуй, не стоит, генерал. Этот ребенок, кем бы он ни был, не представляет никакой угрозы для Империи. Его титул наследника Нестского княжества я не буду оспаривать. Пусть сам попробует вернуть трон варваров. Более меня интересует Им-Роут и его люди. Генерал подчинялся непосредственно королеве, под его командованием пятнадцать сотен всадников и две бригады копейщиков. Передайте мое распоряжении маршалу Циклону – блокировать аведжийский войска в Марцине до особого приказа. Вы же должны проследить, куда направился Им-Роут и его гвардейская сотня. Подозреваю, что они движутся в Санд-Карин, поэтому сейчас же прикажите полковнику Красту готовить к отправке в Аведжию две панты из Вивленского гарнизоне, из самых преданных, из тех кто отличился при штурме Долгора. Как мои гости?
– Правители государств Лаоры начали прибывать в замок. Мы уже разместили принца Манфреда, Великого Герцога Рифлерского и герцога Винтира. Все остальные должны прибыть сегодня-завтра, и аведжийские графы в том числе.
– Хорошо, генерал. Всем прибывшим довести весть о тяжелой утрате и о бегстве Фердинанда. Форум правителей назначаю на двенадцатый день, начиная с сегодняшнего. За это время генерал, мы должны взять Дрир и ввести свои войска и Латеррат. Мне будет о чем поведать правителям на этом форуме. Выполните эти распоряжения, генерал, и отправляйтесь отдыхать. Я не желаю вас видеть до тех пор, пока вы не вернете себе прежнюю форму. И напоследок… Где сейчас акушерка королевы?
Селин вздрогнул под пристальным взглядом правителя, и немного задержался с ответом.
– Госпожа Виктория сейчас под охраной в одном из кабинетов в моих личных покоях…
– Вы понимаете теперь, генерал, зачем королеве понадобился лекарь со стороны?
Селин, стараясь скрыть свою тревогу, молча кивнул.
– Эта госпожа Виктория без сомнения величайший целитель… Я ничуть не сомневаюсь в том, что она сделала все, чтобы сохранить королеве жизнь. Но… – взгляд Конрада стал еще жестче, – Она знает, генерал. И вам необходимо будет принять меры… Вы понимаете, о чем я говорю?
Селин, чувствуя в горле тошнотворную горечь, кивнул и пробормотал:
– Да, ваше Величество, вне всякого сомнения, так и следует поступить…
