И вот с помощью этого не хитрого растения, которого было в изобилие на полях и лугах, я могла вылечить много недугов. Но проблема заключалась в том, что особую лечебную, я бы даже сказала магическую, силу это растение набирало в последние дни перед летним солнцестоянием, а по-простому перед праздником Ивана Купалы. И это касалось не только иван-чая, но и многих других полезных трав.
День Купалы наступил довольно быстро, и на этот день у меня было намечено множество дел, так как он действительно был не простым.
Это был тот самый день, один из немногих редких в году, когда природа делилась своей силой, творились невероятные вещи, происходило удивительное волшебство. И почувствовать это могли немногие, и я была в их числе, очевидно в силу своей ведьминской природы.
В ночь на Ивана Купалу совершалось много различных обрядов, в том числе и обручальных. Молодые незамужние девушки гадали на суженого, плели венки, омывались росой, холостые парни разжигали вдоль водоёмов костры, а замужние женщины и мужчины накрывали рядом прямо на земле небольшие столы с простым незатейливым угощением. Если у девушки имелся суженый, то счастливые парочки прыгали через костёр, взявшись за руки. В эту ночь проводились массовые купания, так как считалось, что именно в этот день из рек выходила вся нечисть, поэтому вплоть до Ильина дня можно было купаться без всяких опасений. Кроме этого, старики сказывали, что вода в ночь на Купалу наделялась особыми живительными и магическими свойствами.
Да, в эту ночь могли происходить совершенно невероятные вещи. В книге покойницы Ядвиги было сказано, что в этот день вода могла «дружить» с огнём, поэтому костры и разводились именно рядом реками и озёрами, и жглись они с самого вечера и до раннего утра. Молодёжь и дети прыгали через костры, устраивали шумные весёлые игры: бегали наперегонки и играли в горелки. Девушки и парни, взявшись за руки, прыгали попарно через огонь. Обычно это делали уже сговорившиеся парочки. И если их руки во время прыжка оставались сцепленными, не разъединялись, то считалось, что этим молодым сопутствовала удача и счастье в скором браке.
Костры поддерживали до самого утра. Это было важным обязательным обрядом всего праздника, так как утром молодые жены брали этот огонь или жаркие угольки в свои избы, чтобы положить в семейный очаг.
Помимо этого, Матрёна мне сказывала, что было поверье, согласно которому только один раз в году, в ночь на Ивана Купалу цветёт папоротник. И тот, кто его найдет и сорвёт, станет прозорливым, сможет понимать язык животных и повелевать ими, видеть клады и схроны в земле, владеть нечистыми духами и силами.
Лично я во всё это не то чтобы не верила совсем, но относилась с небольшим скептицизмом. Хоть я и сама являлась ведьмой, но всё же образ мыслей деловой практичной женщины из прошлой жизни не до конца ещё покинул меня. И по этой причине, когда все мои подруги усиленно готовились к празднику, надевая лучшие сарафаны, и вплетая в волосы самые яркие свои ленты, готовя угощения и собирая снедь, я в это время занималась своими обычными делами, не считая нужным как-то прихорашиваться или готовиться.
- Ну ты вообще, - многозначительно выдохнула взбудораженная Лиза, когда забежала за мной и окинула недовольным взглядом мой скромный наряд.
На мне сегодня красовался один из моих обычных льняных сарафанов с небольшой отделкой из вышитой тесьмы. В волосах и на лбу была всего лишь одна лента, правда ярко-синего цвета, который так сильно подчёркивал цвет моих необычных глаз.
- Ну что же ты, подружка, - уныло окинула мой скромный сарафан Лизавета и покачала головой, - Даже к празднику не нарядишься?
- Незачем, - небрежно отмахнулась я, - Я - не завидная невеста, так что…
- Эх, зря ты себя в вековухи раньше срока записываешь, - снова покачала она головой, а затем внезапно оживилась и задорно поиграла бровями, - Про тебя Ванька уже дважды спрашивал.
Девушка хотела сказать ещё что-то, но подошедшие к нам Даша и Варя не дали ей возможности.
- Ну наконец-то! – возбуждённо воскликнула Варя, а Даша же ласково мне улыбнулась.
Гуляние началось, как здесь и водится, с угощений и распитием слабоалкогольных и не очень напитков возле расстеленных на полянке скатёрок с различной снедью. Парни жгли костры, девушки водили хороводы и плели венки. И конечно всё это сопровождалось пением.
- Побежали, Настя, цветы собирать, да венки плести, - подхватила меня под руку Лиза, - А то скоро парни горелки затеют, мы не поспеем к сроку.
Меня же накрыло некое чувство дежавю. Где-то всё это уже было. Снова венок, снова плести, вот только возлюбленного нет и скорее всего не будет. Некому будет этот веночек подарить.
За всеми этими мыслями я и не заметила, как руки сами нарвали небольшие цветочки, из которых я, к своему удивлению, довольно ловко и быстро сплела симпатичный такой веночек.
- Настя, что это? – настороженно смотрела Даша мне на колени, на которых в этот момент лежал уже мой законченный веночек.
- Венок, - ответила я, не понимая явного замешательства подруги.
- Я про цветы, - пояснила та, - Где ты их взяла?
И тут я поняла, что я и сама не знала когда и где успела нарвать такую красоту. Странное контрастное сочетание сине-фиолетового цвета и ярко-желтого в одном соцветии привлекало взгляд. Желтые трубчатые цветы, а над ними сине-фиолетовые кроющие листья — прицветники.
- А что не так? – удивленно всмотрелась я в цветы.
- Это же марьянник! – воскликнула девушка и отпрыгнула, словно увидев змею.
Марьянник? Что-то знакомое было в этом названии. И тут же ведьминская память подкинула запись из книги бабки Ядвиги о страшно ядовитом растении, которого ещё звании Иван-да-Марья. Цветок и вправду был крайне опасным и ядовитым, способным причинить не только сильнейший вред здоровью животных или человека, но мог спровоцировать замедление пульса и даже остановку сердца.
И надо было такому случиться, что именно я умудрилась нарвать его столько, что хватило на целый венок, а ведь он был ужасно редким. Не каждому доводилось увидеть его.
- Выбрось сейчас же, - категорично заявила Дарья.
- С чего бы это? – приподняла я бровь, не выпуская венок из рук.
Девушка вздохнула и присела рядом, настороженно осматривая меня.
- Да, видно и впрямь с тобой что-то не то, - грустно покачала она головой и продолжила, - Это же надо, чтобы именно сегодня и именно ты нашла эти цветы.
Я снова окинула взглядом яркие соцветия и нетерпеливо поинтересовалась:
- Да что с ними не так? Я же не собираюсь их есть и травиться, - проговорила я, стараясь перевести всё в шутку, - Поверь, я не собираюсь наложить на себя руки.
После последней сказанной мною фразы девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на меня, а затем снова перевела свой тревожный взгляд на злосчастный венок.
- Есть придание, - начала она тихо, - Точнее это легенда о прекрасном юноше с именем Купала и его красавице-сестре Костроме. В раннем возрасте сестру украла злая волшебная птица Сирин и унесла в дальние края, где девушка и выросла, позабыв о своем доме и родне. Прошли годы, Купала вырос и отправился путешествовать по миру. Проплывая по реке, он увидел на речной волне красивый венок. Подняв его и причалив к берегу, он повстречался с прекрасной девушкой. Молодые люди тут же влюбились друг в друга без оглядки. Когда влюблённые вернулись на родину Купалы, то кто-то из стариков-односельчан распознал в молодой жене парня его пропавшую сестру. Узнав о своём кровном родстве, молодые люди не смогли это принять и пережить. Они покончили с собой, утопившись в озере. Водяной того озера сжалился над несчастной Костромой и обернул её мавкой (русалкой), а Иван Купала же погрузился на дно того водоёма. Мавка очень скучала по своему любимому и по ночам плакала на берегу. Боги смилостивились над возлюбленными и превратили их в цветок Купала-да-Мавка. В простонародье его ещё кличут Иван-да-Марья, или попросту марьянник.
