И тут я внезапно осознала, насколько сильно он был возбуждён. Его каменная плоть вжималась в моё бедро, и я могла даже через ткань его брюк и моей сорочки почувствовать жар его желания.
Его губы вновь нашли мои, и он снова увлек меня поцелуем, вжимая меня все сильнее в себя, пока я не почувствовала его широкую ладонь у себя между ног. Пальцы скользнули ниже и глубже, а затем чуть потерли чувствительный бугорок. И тут меня внезапно накрыло.
От избытка эмоций и ощущений меня с десяток долгих секунд прошивало судорогами. Рот открылся в беззвучном крике, а глаза удивлённо распахнулись, уставившись в такие же напротив, только ярко-голубые.
Блондин вновь наклонился и собрал своими губами мой последний тихий стон прежде, чем моё тело обмякло, а затем и сползло на пол вымотанное окончательно, но такое удовлетворённое.
Подхватив меня на руки, он аккуратно усадил меня на свои колени и прижал мою голову к своему плечу.
Отголоски оргазма ещё отдавались в моём теле слабыми импульсами. И чувствуя это, блондин аккуратно поглаживал меня по голове, тихо покачивая в своих объятиях и успокаивая.
- Скажи, Ветер, - тихо проговорила я, утыкаясь ему в плечо, - Ты мог бы меня полюбить?
Он на мгновение замер, и я почувствовала, как мышцы его рук и груди окаменели.
- Мы не сможем быть вместе. Во всяком случае, ни как люди, - нехотя ответил он.
- Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.
- Я - сын стихии, бессмертный. А ты – человек, хоть и ведьма, пришедшая с того берега Смородины.
- И что? – непонимающе подняла я на него свои глаза.
Хоть и была ночь, и в избушке была кромешная темень, но моё ведьминское зрение позволяло мне увидеть очертание его лица и задумчивые голубые глаза.
- Любовь – это эмоция смертных. Мы же, духи стихии, не испытываем подобных чувств.
От услышанных слов мне почему-то стало неприятно.
- Какие же чувства вы испытываете? – сдерживая холодные нотки в голосе, поинтересовалась я.
Парень хмыкнул и, зарываясь носом в мои волосы, произнёс:
- Влечение, желание, страсть…
- И тебе никогда не хотелось любви? – удивлённо посмотрела я на него.
На что парень наклонился и всмотрелся в моё лицо:
- А что в твоём понимании любовь? Что это такое?
И тут я вдруг поняла, что он и правда не знает, что такое любовь. Но могла ли я сама объяснить, что это за чувство?
- Любовь – это когда ты ради любимого готов пожертвовать всем, что у тебя есть. Всем самым дорогим. И даже жизнью.
Повисла пауза. Я почувствовала, как тело блондина напряглось ещё сильнее.
- А ты…, - медленно произнёс он, а затем остановился, не решаясь, но всё же закончил свой вопрос, - Ты бы смогла пожертвовать всем ради любви? Ради этого своего верзилы, кузнеца?
Я снова нахмурилась и долго не могла сказать хоть что-то. Стало как-то не по себе. Особенно неприятно было говорить о мужчине, которого ещё совсем недавно я считала своим возлюбленным и женихом, в присутствии другого мужчины, к которому я испытывала влечение. Что уж теперь лукавить, на уровне физиологии блондин привлекал меня так, как ни один другой мужчина. А вот к Даниле… К Даниле я тянулась душой.
Сейчас же, сидя на коленях другого, я поняла, что мне уже не так больно. Всё выгорело, выболело и остыло, а пепел развеял ветер. Хм, забавный вышел каламбур. И было бы смешно, если бы не было так грустно.
- Теперь, уже не знаю, - честно ответила я.
- Значит, это была не любовь, - спокойно, и даже с каким-то небольшим облегчением, подытожил он.
Повисла тишина, нарушаемая лишь гулким биением сердца в моей груди. Его же сердца я не слышала вовсе.
Положив руку на его широкую грудь, я с удивлением не почувствовала ничего, кроме жара тела и силы налитых мышц.
- Я - не человек, - напомнил он мне, угадывая ход моих мыслей, - И поэтому не проси меня о чувствах, чуждых мне.
Я закусила губу, так как его слова почему-то больно укололи. Разве я просила? Я просто спрашивала. Разница была ощутимой.
Таким образом получалось, будто я выпрашивала чувства? Просила о любви?
Боже, как должно быть жалко я выглядела со стороны, раз он воспринял мои слова именно так. Жалко, глупо, ничтожно и очень-очень обидно.
Но ещё более обидно было осознавать, что в очередной раз меня никто не рассматривал для серьёзных отношений. Только теперь эта невероятная мысль пришла мне в голову. Удивительно, но это было правдой. Даже Данила, сделав мне предложение, в последствии, словно жалел о своём поспешном решении. Семья его поступка не одобрила и скорее всего всячески препятствовала нашему союзу и активно отговаривала.
Никто из деревенских ко мне посвататься в очередь не вставал. Правда братья Колобовы довольно явно выказывали свою заинтересованность, но их отец ещё несколько месяцев назад мне прямо сказал, что он будет не рад такой невестке, как я.
Ах да, ещё же был этот высокомерный князёк, который швырялся дорогими подарками с таким пренебрежением и превосходством во взгляде, словно великое одолжение мне делал своим вниманием. Видимо, по его мнению, я должна была тут же лечь и раздвинуть перед ним ноги. Конечно, тут и речи не шло о сколь-нибудь серьёзных намерениях с его стороны. Каждый раз он, будто шлюху, пытался меня купить.
Ну а Ветер… Ветер он и есть ветер. Не даром же в пословице говорится: «ищи ветра в поле». Хотя из всех, встреченных мною мужчин в этом мире, он пожалуй был самым честным. Он ничего мне не обещал, а сразу обозначил, что хотел бы от меня. Влечение, желание, страсть… И на этом всё.
Обидно. Было действительно очень обидно осознавать, что все особи мужского пола рассматривали меня в первую очередь лишь в качестве забавы. Неужели дело во мне самой? Что со мной не так? Я не гожусь для серьёзных отношений?
Я вновь взглянула на задумавшегося блондина.
Да, мы действительно были слишком разные. Я - слабый человек, смертная ведьма, а он, как он однажды выразился, сын стихии, рождённый тысячелетия назад. С моей стороны глупо было допустить даже мысль о том, что у нас могло быть что-то. Что-то серьёзное.
Замужество? Семья? Дети? Это всё не про него. Глупая, наивная ведьма. Не могла выбрать кого-нибудь попроще?
От нелепости этих мыслей мне друг захотелось рассмеяться, что я, в общем-то, и сделала.
Блондин недоуменно уставился на меня.
- Зачем тогда? – сквозь смех и слезы спросила я его, - Зачем тогда тебе я? Неужели это всё лишь ради развлечения? И я для тебя всего лишь забава?
Мужчина с ответом не торопился, отчего мне снова стало как-то неприятно. Я выпуталась из его объятий и оправила подол своего сарафана.
Он молчал. А меня начало разъедать раздражение. Ждать ответа я больше не стала и, окончательно оправив одежду, покинула избу.
Небо на горизонте уже окрасилось розовым, разгоняя предрассветные сумерки. Ночь прошла. Начинался новый день.
Глава 41
Выйдя из леса, я рукавом утерла выступившие капельки пота на своих висках. День сегодня выдался на удивление жарким, хотя чему удивляться, ведь уже начало июля, и погода стояла по-настоящему летняя.
Конечно, плотный льняной сарафан и рубаха — не самая комфортная одежда в такую жару, но она неплохо спасала от кровососущих насекомых, которых в лесу было в изобилии.
Каждое утро с первыми лучами солнца мой домовик отправлял меня за летней ягодой:
- Хоть какая-то от тебя польза по хозяйству будет, — ворчал он на меня.
Я не сопротивлялась, так как понимала справедливость его слов. От меня и правда в хозяйстве было толка мало.
Вот и сегодня я несколько часов потратила на сбор ягод. Сама наелась досыта сладкой лесной земляники, и домой принесу не мало. А там уж Казимир её засушит, он знает как. Так что ни ягодка не пропадёт.
Помимо ягод, которые я аккуратно несла в небольшом берестяном коробе за спиной, моей сегодняшней добычей стало несколько больших связок цветущего Иван-чая, из которого после сушки и ферментации получится отличный чай. А так как чаёвничать я очень любила, то решила в это лето как следует запастись на зиму различными вариантами сборов. Но и конечно, отвары и настои из этого растения широко применялись и в лекарственных целях, например при лечении ангины, отита, мигрени, гастрита, язвенной болезни желудка, бессонницы, женских излишних кровотечений и мужского бессилия. Помимо этого, согласно записям в книге травницы Ядвиги, иван-чай использовался как жаропонижающее, противовоспалительное, болеутоляющее, ранозаживляющее и гемостатическое средство, также это растение хорошо помогало при алкогольной и других видах интоксикации. Конечно, в книге всё это описывалось совершенно другими словами и терминами, это я уж потом, проведя не один вечер в изучении этих записей, в последствии интерпретировала назначения на свой современный манер. Естественно в эти времена никто и не слышал такого названия, как простатит. Этот недуг просто называли мужским бессилием и всё.
