Возникла мысль бросить всё к рогам Тьхери и повернуть назад. Пускай сами разбираются с перевозчиками артефактов. Деньги заработаю и верну.
Раны, нанесённые кабалом, напомнили о себе приступом слабости. Нужно отползти, заняться. Не тратя напрасно энергию: регенерация на пустом месте не сработает, поковылял к лошади, открыл сумку, начал копаться, отыскивая нужные травы.
— Давайте, я помогу.
Тулур благоразумно держался на некотором расстоянии от меня.
— Взамен на пересказ разговора с магистром?
Он кивнул. Любопытство — всеобщий порок.
— Что-то вы слишком добры ко мне. А как же тёмная падаль?
— Сейчас мы партнёры, а у вас серьёзные ранения…
— А из вас энергию недавно высосали. Стоит ли тратить силы на меня?
Тулур утвердительно кивнул:
— Вы могли мне. И вы не так плохи, как должны быть. Так что?
— А то, что дурят нам голову.
Собственно, я не собирался делать тайны из того, что узнал, и уже через пять минут светлый был в курсе событий. И тоже не пришёл в восторг. То сжимал, то разжимал пальцы. Потом шумно выдохнул воздух и потянулся ко мне, действительно желая помочь. Предварительно согласия спросил.
Действия Тулура ускорили регенерацию. И яд он вычистил мастерски, и от ожога следа не осталось, сразу дышать стало легче.
Раны затянулись, но не до конца — я не его друг, чтобы потратить на меня все свои силы. Но к утру уже будет не больно ворочаться. День-два спокойствия — и всё заживёт. Тогда и энергия полностью восстановится.
— Тулур, вы дурак или прикидываетесь? Сидите теперь, серый, осунувшийся. Я бы и сам прекрасно справился.
Минута молчания, и светлый произнёс:
— Вы нужны мне. И я нужен вам. Вдвоём выжить легче.
Значит, тоже понял, что ничего хорошего нам не светит.
Нашим взаимным желанием было исследовать барона, попытаться определить хотя бы, какого цвета энергия внутри него. И выяснить, какой же лапши магистр навешал ему на уши, убедив поехать в такое гадкое местечко.
Пульсация энергии, как и говорил магистр, шла от живота. Какой-то небольшой сгусток, но определить её окраску я не мог. Не смог и Тулур, который обследовал кожу Новена якобы на вопрос ранений. Таковые, впрочем, имелись, но здоровью и жизнью не угрожали — лёгкие повреждения мягких тканей, царапины, след от зубов, разодранные предплечья.
То, что надо, прижгли, обеззаразили, перевязали. Ради спокойствия клиента Тулур даже амулетом над головой у него помахал, полынь покурил, пробормотал бессмыслицу, якобы изгонявшую вампирий яд из крови. Но его доля столь ничтожна, что никому не повредит.
А потом сели по обе стороны от постепенно приходящего в себя барона (не без помощи алкоголя) и вкрадчиво принялись расспрашивать. Я запугивал, Тулур заманивал пряником — ни дать ни взять, типичная парочка на допросах. И ведь сработались же!
Н-да, никогда бы не подумал, что спокойно буду болтать и помогать светлому. Тому, которого чуть не прикончил у Эдина. Общие опасности сближают. Потом, конечно, положение вещей восстановится, но пока мы в одной лодке.
— Его сиятельство магистр сказал, что я должен послужить во имя Светоносного. Долг каждого жителя Империи служить во благо Императора и веры. Я вестник, поэтому меня и хотят убить.
Случайно скользнув в его мысли, заскучав от утомительного рассказа о долге перед небесами, его великой миссии по поддержанию баланса добра и зла и прочего дешёвого пафоса, которым исправно пичкают жрецы прихожан, обнаружил, что блок исчез, позволив услышать разговор с магистром.
Я с жадностью глотал каждое слово, пытаясь читать между строк.
Пригласил к себе в кабинет. В столице. Вызвал официальным письмом. Долго обстоятельно беседовал, выясняя состояние здоровья, семейное положение, связи, интересовался всеми мелочами. Особенно крепостью веры. А Эрнест Новен был набожен, в храм ходил не только потому, что положено, а потому, что было о чём со Светоносным побеседовать. Не фанатик — и на том спасибо.
Приняв все меры предосторожности, магистр завёл разговор о главном. Взял с Новена клятву и слово чести, что сказанное и услышанное не покинет стен кабинета. Тот испугался, но дал.
Вот так и оказалось, что барон Новен оказался уполномоченным посланцем Белого магистра в Атторее. Ему надлежало передать важное послание одному светлому магу, долгое время боровшемуся с разными силами зла, а после отправится в стан врага под видом путешественника, дабы потом его воспоминания помогли борьбе с демонами. На обратном пути надлежало забрать некую вещь и письмо и в целости и сохранности довезти их до Империи.
Разумеется, барон раздувался от гордости: значимости миссии обязывает. Не знай я правды, тоже бы жабры распускал. Только сначала бы вопрос задал: чем же так отличился Эрнест Новен, чтобы стать борцом за светлое будущее? Или он по дипломатической части служил?
Проверил — нет, из дворцовой службы. Такого не пошлют — дело может испортить. Нет, не глупостью, а отсутствием достаточного опыта. Не то, чтобы его совсем не было, но явно недостаточно для шпионажа.
Стоп, а когда в него вживили артефакт? Я что-то пропустил.
Ещё раз пробежался по воспоминаниям — ничего.
Склейка идеальная, обнаружил только с третьего раза. Едва заметный перескок с одного события на другое. И то, если специально не искать, не заметишь.
Вопреки первоначальному решению, я остался. Может, просто не привык проигрывать? Да и не отомстить обидчику — позор в собственных глазах. Даже если никто не узнает, но буду знать я. Если тебе бросают вызов, его следует принять.
Да и любопытно, что же там внутри у барона, не пригодится ли самому. Артефакты — вещь полезная.
Мы благополучно добрались до городка, где нас поджидали солдаты. Шестеро. Что ж, лишними не будут. К слову, эти меня не донимали. Как выяснилось позже, им благоразумно не сообщили о цвете моего знака. «Магистру хочется сохранить здоровье людей», — объяснил Тулур. В ответ я лишь пожал плечами. А ему бы понравились помои?
Узнав, какой секрет хранит в себе Новен, мы не отходили от него ни на шаг. Он, похоже, не пришёл в восторг от нашего тёплого общения (о да, столько я ещё ни с одним светлым не разговаривал, даже с давно почившим Дейманом), но его никто не спрашивал.
А ещё мы пытались выяснить пользу того, что заключили в барона. Проводили разные эксперименты, мучили беднягу, разве что не жарили и не резали. На месте Новена я бы попытался сбежать или хотя бы обозвать нас больными идиотами. Но он просто сопел, огрызнулся лишь однажды, напомнив, что мы его подчинённые.
Мы с Тулуром дружно расхохотались. Вот что-что, а мы не комнатные собачки аристократов. Тулур тоже вольный, не служит ни дворянину, ни государству, а живёт за счёт частной лекарской практики. Это он рассказал во время одного из ночных бдений, когда дратт помогал бороться с холодом.
