— Человек короля, как вы. — Жрец остановился и поболтал в воздухе рукой, будто подбирая слова. Выражение лица у него сделалось странно безразличным, а тон, когда нужные слова оказались найдены — чересчур небрежным. — Он за общую безопасность как бы отвечает. Вообще-то каждый культ сам следит за порядком в своем секторе, а Кусач присматривает за теми, кто этим занимается.
— И сколько у него человек в подчинении?
— Двое. Совет жрецов и столько-то чужаков еле согласился к своей внутренней жизни допустить. Еще не хватало, чтобы здесь толпы посторонних шлялись. Вообще-то его сэр Толлогас Вийт зовут.
Деррих проникся было сочувствием к незнакомцу, угодившему на такую незавидную должность, но потом задумался. О человеке, не имеющем ни уважения, ни влияния, говорят по-другому и дают другие прозвища. Надо будет поговорить с этим специалистом по безопасности сразу после посещения арнивитов. И спросить заодно, почему не доложил о происшествии куда следует.
Не дождавшись уточняющих вопросов, Ювейр снова двинулся вперед и вскоре вышел на просторную площадку, вымощенную черно-белыми квадратами керамических плиток и освещенную солнечными лучами, льющимися в маленькое круглое окошко. Светлый овал, перечеркнутый звездой рамы, ковриком лежал на полу, упираясь верхним краем в крепкую сосновую дверь. Потолки второго этажа были низкими, не больше полутора человеческих роста. Противоположную от окна сторону крестового свода украшала декоративная роспись, вероятно содержащая огромное количество многозначных символов, неизвестных дракону. На неискушенный взгляд она выглядела, как колтун из серых ниток, в котором запутался сноп травы и горсть безделушек.
Полюбовавшись узором и мимолетно отметив идущую от него силу, Деррих обернулся к застывшему у двери жрецу. Тот пояснил заминку:
— Вас сначала к нашим отвести, к вешнякам или к Вийту?
Посланцы короля замерли, пытаясь сообразить, кого имел в виду под вешняками жрец. Кирлин, вспомнившая, что Арнива не только Исцеляющая, но и Весенняя, с сомнением протянула:
— Сначала, наверное, к верховному жрецу Арнивы. — Заметив утвердительную улыбку спутника, уже более уверенно продолжила: — Надо осмотреть место происшествия и расспросить пострадавших.
— Они вам понарасскажут.
Впрочем, спорить урвисит не стал. Попетляв по узким коридорам, довел гостей до маленькой круглой комнаты (из которой вело одиннадцать дверей), заполненной дневным светом, льющимся из большого окна в потолке, указал на вторую слева дверь, а сам буквально испарился. Деррих даже «спасибо» сказать не успел.
Кирлин, уже направившаяся к указанной двери, оглянулась, обнаружила исчезновение проводника и поинтересовалась:
— Тебе не кажется, что, когда мы доберемся с расспросами до последователей Урвиаса, встреча будет тщательно организована, и все участники будут точно знать, что говорить и на какие вопросы как реагировать?
Деррих обогнал магессу и галантно придержал перед девушкой дверь:
— Я думаю, не только они, но и их союзники, и союзники арнивитов, с которыми мы сейчас будем говорить. Короче, все. Единственные, на кого мы свалимся без предупреждения, будут сами пострадавшие. И это замечательно — версия об ограблении самих себя не такая уж и дурацкая. Ты обратила внимание, сколько сторожевых плетений мы миновали? Если уж здесь даже в жилые коридоры чужаку попасть практически невозможно, то как же они сокровищницу должны охранять?
Кабинет верховного жреца Арнивы производил бы впечатление скромного (простой письменный стол из липы, пара жестких кресел, шкаф с глухими дверцами, скорее всего, для бумаг, дубовая веточка на подоконнике да простой светильник на четыре свечи, подвешенный на перекрестье свода), если бы не одно «но» — роскошные фрески тончайшей работы, покрывавшие стены маленькой квадратной комнаты. Разноцветные стебли диковинных растений сплетались на фоне зеленой и серебряной листвы в сложные асимметричные узоры, распускающиеся золотистыми и алыми соцветиями. Изображения птиц с пестрым оперением будто взлетали к потолку. Комната казалась выше, шире и светлее, чем была на самом деле.
Внешность хозяина кабинета, Дорргая Луона, полностью соответствовала обстановке. Седенький старичок с длинными пушистыми волосами и клочковатой русой бородой, лишь кое-где пробитой нитками седины, облаченный в хламиду, скроенную из грубого небеленого холста, украшенного вышитыми шелком папоротниковыми листьями, придирчиво рассмотрел королевскую грамоту. Разве что печать на зуб не попробовал.
А потом печально заключил:
— Раз никто его величеству о пропаже не докладывал, а вы здесь, значит, артефакт где-то объявился.
— Да, и не очень приятным образом. Во время покушения на принцессу Уэлту. — Дав собеседнику пару секунд на переваривание новости, Деррих пошел в атаку. — И мне хотелось бы знать, почему о краже такого артефакта мы узнали от похитителей? Король разгневан. Ваше счастье, что покушение не удалось.
Добрый служитель вздохнул, откидываясь на спинку кресла:
— Не сомневаюсь. Что же до оповещения… Совет жрецов не любит вмешивать в свои дела посторонних, даже если эти посторонние — правители. Мы рассчитывали найти негодяя до того, как он успеет воспользоваться артефактом, это казалось нетрудным делом: чужаков на закрытой территории в последние недели не было, а всех своих мы хорошо знаем. И, готов поклясться благорасположением Арнивы, за последние четыре дня никто из подозреваемых не уходил дальше прихрамового парка, поэтому мы считали, что артефакт все еще на нашей территории. А вот почему человек короля поддержал наше решение, вам лучше спросить у него самого.
— Спрошу непременно. — Вопросов к сэру Вийту и впрямь накопилось преизрядно, вот только жрецу о большей их части знать не обязательно. — Но сначала мне хотелось бы осмотреть место преступления и услышать вашу версию произошедшего.
Сокровищница арнивитов располагалась этажом выше, и вел к ней настоящий лабиринт. Если бы не тройка молчаливых сопровождающих, дракон не рискнул бы бродить в этих переходах. Вроде и угрожающего ничего нет, а неуютно как-то…
Дверь сокровищницы на первый взгляд из ряда точно таких же дверей не выделялась ничем. В меру облупившаяся, в меру старая, с отполированной прикосновениями медной ручкой, выполненной в виде длинноклювой птицы. Деррих прислушался к разлитым вокруг жизненным токам и решил, что визитера, явившегося без ключа, эта птичка может более чем чувствительно долбануть клювом по протянутой ладони, и пускай он потом одной рукой взламывает защиту как хочет.
