…и Колобков круто развернулся. Он поднял револьвер и спустил курок.
Раздался выстрел.
— А все-таки, как это получилось? — повторно спросил Чертанов, разглядывая бессознательного Веданока.
Гена с Валерой неопределенно пожали плечами. Ничего не понимая в магии, они, однако, инстинктивно нащупали слабое место защиты противника. Эта штука возвращает удар тому, кто его нанес. Но как быть, если один человек использует другого в качестве оружия? Кому возвращать удар — тому, кто бьет, или тому, кем бьют?
Догадка оказалась верной. Заклинание не смогло «принять решения», и его хозяин выпал в нокаут.
— Шеф! — воскликнул Валера, едва отойдя от схватки.
— Угу! — кивнул Гена, бросаясь на звук выстрела.
Тур Ганикт криво усмехнулся, глядя на простреленное плечо. Проклятый толстяк схитрил. Специально переставил патроны, чтобы два отделения оказались пустыми, и возникло впечатление осечки. Неплохо.
Но он промахнулся. Прострелено всего лишь плечо, причем правое. А левая рука по-прежнему невредима и удерживает саблю.
— Хубата хи ногура… — процедил Ганикт, надвигаясь на противника.
— Эй-эй, ты что делаешь, урод?! — возопил Колобков, поспешно отступая. — В живого человека острой железкой тычешь!
Ужасно хромая, пиратский капитан догнал его уже на корме. Сабля взмыла вверх и круто пошла вниз…
— У! О! — послышалось из-за спины Ганикта.
Сабля выпала из вывернутой руки. Раненый и ослабевший, пират обмяк в могучей хватке телохранителя Гены.
— Нам его замочить, шеф? — пробасил тот.
— Все бы вам мочить, беспредельщики… — проворчал Колобков, вытирая лысину платком. — У него, может, жена, дети, мама старенькая… Не трогайте мужика, он и так инвалид.
Тур Ганикт не понял ни слова, но когда его отпустили — не стал пытаться напасть снова, только произнес несколько слов.
— Серега, чего он говорит? — спросил Колобков.
— Говорит, что его жизнь в ваших руках. Но его команда непременно отомстит, если с ним что-то случится.
— Да ничего с ним не случится, пускай расслабится. Будем вести переговоры, как белые люди.
Из Южного залива «Чайка» и «Кристурица» вышли вместе. Не слишком доверяя пиратам, Колобков заявил, что отпустит их капитана только в открытом океане. В скорости «Чайка» «Кристурицу» хоть и немного, но превосходит, а вот в маневренности значительно уступает.
Израненного Гюнтера Грюнлау отправили в лазарет, а рядовых пиратов переправили на «Кристурицу». Тур Ганикту и Веданоку оказали медицинскую помощь. Теперь они сидят в кают-компании, с явным любопытством рассматривая интерьер.
— Мы прибыли из очень далекой страны, — рассказал Тур Ганикт через посредство Чертанова. — Там много таких, как я и Веданок.
— Это типа длинноподбородочных и четырехруких? — спросил Колобков.
— Да. Мой народ называется акодате, а Веданок — из камабуков.
— Камабуков… — хмыкнул Колобков. — Смешное слово. А чего вы сюда приперлись?
— Не по своей воле. С тех пор прошло очень много времени. Нас мало осталось. Только я, Веданок, да еще Ияко. Он там, на «Кристурице».
— А почему не здесь?
— Болеет он. Давно уже.
— А откуда у вас такой корабль, и стреляющая рука?
— И та штука, отражающая удары, — присоединился Валера.
— Корабль построен в моей родной стране. Протез мне тоже поставили там. У нас не такое примитивное оружие, как у жителей этих островов.
— А почему тогда волына у тебя одного?
— Потому что раньше мы не были пиратами. Мы просто путешествовали. Занимались туризмом… хотя вы, конечно, не знаете, что это такое… В морях нашей родной страны мало опасностей, и оружие не очень нужно. У нас было кое-что для самозащиты, но с тех пор прошло много времени…
— А свойство «возьми обратно» — наше родовое, — прогудел Веданок. — У нас, у камабуков, в каждом роду есть свое чудесное свойство.
— Откуда?
— Просто есть. Так всегда было.
— И откуда же вы такие приехали? Из-за океана?
— Вы все равно не поверите, — мрачно произнес Тур Ганикт.
— А ты попробуй.
— Мы прибыли из… очень издалека. Из места, где на небе горит огромный красный шар, а ночью видно множество светящихся точек. Там в воздухе нету тепория, а пространство вокруг ограничено такой особой полосой — мы называем ее горизонтом.
— И мы тоже, — присоединился Колобков.
— Что?..
— А мы тоже из другого мира. С Земли.
Тур Ганикт посмотрел на землян куда внимательнее, чем раньше.
— Вы тоже из другого мира? — недоверчиво переспросил он.
— Ну да.
— А я думал, что вы откуда-то из-за океана… Там много такого, чего нет на этом архипелаге…
— А мы про вас так же думали.
— Интересно… И как же вы сюда попали?
Колобков рассказал. При упоминании мудрецов Тур Ганикт слегка вздрогнул — впрочем, они с Веданоком вообще старались не смотреть на них лишний раз.
— Теперь понятно… — пробормотал он, дослушав до конца. — А нас никто сюда не переправлял… я думаю. Просто однажды ночью мы заблудились в густом тумане, долго там плавали, а потом… потом оказались здесь. После этого мы долго искали путь домой, но так и не нашли. С тех прошло уже больше двадцати тысяч местных суток.
— Нехило…
— Да. Мы давно отчаялись вернуться домой. Сначала нас на борту было семеро, но четверо за это время умерли…
— В том числе и мой брат, — угрюмо добавил Веданок.
— И вы, значит, решили начать пиратствовать?
— Надо же было как-то жить. Что еще мы могли делать в этом мире, населенном двуногими животными? На Йонту мы же уже не вернемся…
— Куда?
— На Йонту. Так называется наша планета… наш мир.
Колобков вздохнул. Зинаида Михайловна заботливо подлила Тур Ганикту и Веданоку еще чаю. Теперь земляне глядели на пиратов уже совсем по-новому — с сочувствием, даже симпатией. Товарищи по несчастью, все-таки.
Даже Рикардо перестал сердито ворчать. Во время стычки с пиратами его заперли в трюме. Довольно ловкий на твердой земле, по качающейся палубе гигантский хомяк до сих пор передвигается не слишком уверенно. В схватке с пиратами от него было бы больше вреда, чем пользы.
— На мой взгляд, вы допустили ошибку, не оставив этих троих в первом же порту, — произнес Тур Ганикт, поглядывая на мудрецов. — Вам известно, что за слухи ходят на архипелаге о Трех Безумных Волхвах?
— Наслышаны уже, — хмыкнул Колобков.
— И не только наслышаны, — недовольно добавил Чертанов.
— Тогда зачем же вы их с собой таскаете?
— Ну…
— И если уж об этом зашла речь — зачем вы разыскивали нас? Вы ведь не случайно здесь оказались, я прав?
